Дискуссия о том, как должна работать плановая экономика, является критически важной как для рабочего движения, так и для угнетенных в целом. С момента падения авторитарных сталинистских режимов в 1990-х, капиталистическая экономика колеблется между кризисом и глубоким кризисом. Однако, класс капиталистов все еще обладает одним большим преимуществом: Нынешние левые течения, группирующиеся вокруг Берни Сандерса в США, Корбина в Британии и Меленшона во Франции, хотя и защищают важные социальные требования, но, к несчастью, ни один из них не продвигает идею о необходимости демократической социалистической плановой экономики. После падения бюрократизированных сталинистских плановых экономик, политическое сознание рабочих и молодежи находится под влиянием идей правых экономистов, говорящих об «отсутствии информации» и «отсутствии инноваций» в плановой экономике. Пора внести ясность в эти вопросы и перевооружить рабочих и молодежь программой социальных изменений.
Маркс и Энгельс, основатели научного социализма, сознательно не хотели давать детального плана устройства пост-капиталистического общества, поскольку не хотели порождать фантастических идей, не имеющих реальной основы — так выражалась их реакция против «утопического социализма». Конкретные политические и экономические институты должны были стать порождением борьбы рабочего класса. Поэтому, например, в своем знаменитом «Манифесте Коммунистической партии» 1848 года Маркс ограничился лишь самым общим описанием социализма как необходимости полного разрыва с построенной боссами системой извлечения прибыли с ее нищетой и неравенством. Для этого социалисты должны были требовать обобществления средств производства — заводов, фабрик и технологий. Социалистическое общество должно было быть основано на планировании производства, при котором рабочие сами должны были обсуждать и ставить задачи, как, что и сколько производить.
Героическая Парижская Коммуна дала Марксу возможность нарисовать живую и впечатляющую картину рабочей демократии. Она включала в себя свободные выборы в Коммуну с возможностью немедленного отзыва рабочих представителей. Эти представители не должны были получать зарплату выше, чем у среднего рабочего, при этом весь прежний аппарат капиталистического государства был демонтирован. Маркс называл это «открытой, наконец, политической формой, при которой могло совершиться экономическое освобождение труда». Но Парижской Коммуне удалось взять власть только в одном городе. Поэтому относительно экономической организации социализма ее опыт был довольно ограниченным. Однако, сегодня — после десятилетий непрерывных нападок на идею плановой экономики и после опыта сталинистского планирования «сверху вниз» — нужно сделать очередной шаг вперед в борьбе за социалистический мир.
За последние несколько лет мы были свидетелями множества вспышек борьбы против экплуататорской, расистской и сексистской системы. Но в большинстве случаев такие движения сдерживаются тем, что их участники, понимая, против чего они борются, все же не видят альтернатив капитализму как экономической системе. Поэтому, нужна более конкретная картина того, как будет работать на практике демократическая плановая экономика и в чем ее отличие от сталинистского диктаторского планирования.
Устранение огромных капиталистических потерь и неэффективности
Представьте, что триллионы долларов бездействующего капитала и богатств, накопленных во всяких «налоговых убежищах», будут конфискованы рабочим правительством, которое сможет использовать их, чтобы ликвидировать голод, построить доступное социальное жилье и обеспечить каждому достойную зарплату. Представьте, что миллиарды, инвестированные в рекламу или непроизводительные финансовые инструменты, были бы использованы для финансирования общественных служб — образования, здравоохранения, ухода за детьми — и для увеличения численности этих служб. Или если бы было устранено дублирование производства при капитализме и плановое устаревание, при котором произведенные товары выходят из строя через короткий промежуток времени. Все это могло бы высвободить огромные ресурсы для действительно полезных для общества вещей и служб.
Что, если бы рабочий класс — через налогообложение национализированных компаний в плановой экономике — контролировал бы прибавочный продукт общества? Огромная масса денег уже не тратилась бы понапрасну на богатых акционеров и капиталистов, которые отказываются инвестировать из-за общего недостатка покупательной способности. При социалистическом планировании рынок предметов роскоши, который сегодня в развитых странах составляет около 5% ВВП, был бы устранен, а ресурсы переориентированы на выпуск общественно полезной продукции. И что «эффективного», по мнению правых экономистов, в растущей при капитализме массовой безработице? В условиях демократического социалистического плана все эти работники могли бы вносить свой вклад и получать хорошую зарплату на рабочих местах в общественных службах, в новой экологически чистой промышленности и в массовых инфраструктурных проектах.
Кризис здравоохранения в условиях Covid-19, катастрофическое изменение климата, влияние нового экономического кризиса и т.д. делают необходимость демократического планирования все более ясной для все более широких слоев общества. Капиталистические правительства из страха ухудшить положение на рынках еще больше усугубили последствия корона-кризиса. Им следовало бы немедленно взять под контроль производственные мощности по выпуску масок, аппаратов ИВЛ и так далее. Ведущие ученые в области здравоохранения уже много лет предупреждали, что вирусы, с максимумами и минимумами заражения — это вам не стабильная «бизнес-модель» для фармацевтической индустрии. Для капитализма, двигателем которого является прибыль, разрушение окружающей среды не является достаточным «стимулом», чтобы вести производство радикально иным способом.
Но марксисты и социалисты должны идти дальше. Нам необходимо показать, что планирование может работать, что в обществе, где тысячи компаний выпускают миллионы наименований товаров, происходит централизация и концентрация капиталов в огромные транснациональные компании, ведущие внутреннее планирование, что в результате все сокращается число компаний, господствующих в экономике. Транснациональным корпорациям сегодня принадлежит около трети глобального ВВП и около четверти всех мировой рабочей силы.
Последствия дебатов об «экономических расчетах»
Ожесточенные дебаты между буржуазными экономистами и защитниками плановой экономики ведутся с 1930-х годов. При этом ответы левых экономистов и активистов на возражения правых против принципов плановой экономики давались в разных формах: от аргументов в пользу централизации до отстаивания полностью децентрализованных форм так называемого «рыночного социализма». Были и те, кто пытались придумать схемы, позволяющие сразу же перепрыгнуть в мир без денег и рынков, где производство вещей для удовлетворения человеческих потребностей ведется напрямую, базируясь на новых технологиях и рабочих Советах.
С марксистской точки зрения, оба этих подхода имеют серьезные ограничения. Первый не принимает в расчет, что в ситуации изобилия вещи и услуги можно начать распределять свободно, то есть отпадает потребность в деньгах. Второй недооценивает тот факт, что прямое производство ради удовлетворения человеческих потребностей нуждается в переходном периоде роста и координации производительных сил в мировом масштабе. Предпосылки для этого возникнут не сразу. Кроме того, установление, при помощи современных технологий, человеческих потребностей, сделанное до начала производства, не всегда будет эффективным способом «планирования» — например, в случае со скоропортящимися продуктами. Эту задачу могут помочь решить другие методы «планирования в реальном времени» — о них мы поговорим ниже.
В качестве реакции против чрезмерно централизованного бюрократического планирования сталинистских режимов некоторые отстаивают идею «самоуправляемых» предприятий, принадлежащих рабочим. К этой традиции принадлежит множество анархистских мыслителей. Похожих взглядов придерживается и влиятельный американский марксистский экономист Ричард Вольф, выпускающий интересные видео по актуальным темам, которые зачастую являются для молодежи первым знакомством с марксистскими идеями. Вольф — автор книги «Демократия на рабочем месте», в которой он защищает идею «самоуправляемых рабочих предприятий». Но он также хочет сохранить и рынок. По его мнению, такие самоуправляемые рабочие Советы должны сами решать, сколько власти и средств передавать вышестоящим политическим органам.
Проблема такого самоуправления, находящегося в рыночной среде, состоит в том, что принадлежащие рабочим предприятия будут вынуждены конкурировать друг с другом. В борьбе за прибыль и долю рынка им придется уничтожать друг друга и вскоре такой «рыночный социализм» все больше начнет напоминать рыночный капитализм. Более того, подобная система уже была испытана в Югославии при правлении Тито после Второй мировой. Это подорвало солидарность внутри рабочего класса и привело к конкуренции между самоуправляемыми компаниями, между богатыми и бедными регионами и к массовой безработице.
Конечно, бывшая Югославия остается разновидностью сталинистского однопартийного государства. Самоуправление там велось через неизбираемых и неотзываемых партийных бюрократов, манипулировавших мнением рабочих. Не существовало и свободных и демократических организаций рабочего класса. Но даже если бы они и существовали, условия рынка все равно толкали бы «рыночный социализм» в том же самом направлении. В Югославии рыночная конкуренция привела к возвращению иерархии и руководству менеджеров во имя эффективности и максимизации прибыли.
Кроме того, государственный аппарат, контролируемый 1% самых богатых, не будет просто стоять в стороне и молча наблюдать, как все больше и больше компаний переходят в собственность рабочих снизу. Капиталистическому государству должно противостоять массовое движение рабочего класса, имеющее своей целью заменить его демократическим, но политически централизованным рабочим государством. Защитники местного самоуправления также недооценивают и международное разделение труда и необходимость международной революции и мировой кооперации в рамках демократической плановой экономики.
Маркс: две экономических стадии социализма
Маркс полагал, что экономически социализм пройдет две разных стадии развития. На первой стадии, пока еще не достигнуто всеобщее изобилие, будут сохраняться, хотя и в измененной форме, некоторые элементы капиталистического подхода к распределению. Людям все еще будут платить по труду, то есть по количеству отработанных часов. Хотя, конечно, у каждого будет доступ к целой серии бесплатных или почти бесплатных услуг — косвенная или социальная оплата труда. В качестве одной из первых мер рабочее правительство должно было бы сократить рабочую неделю, чтобы позволить рабочим принимать участие в выработке экономических и политических решений. Это также способствовало бы и улучшению баланса между работой, семейной жизнью и свободным временем. Решение проблемы массовой безработицы путем демократического планирования поможет заложить основу для сокращения рабочей недели через перераспределение работы без потери в зарплате. Средства для этого будут вполне доступны, когда господствующие секторы экономики будут взяты в общественную собственность, а крупные компании лишатся возможности прятать свои огромные богатства в «налоговых гаванях».
Марксисты называют такую первую стадию социализма, в которой все еще сохраняются элементы рынка, деньги, оплата за отработанное время и так далее, «переходной экономикой». Лев Троцкий, лидер русской революции и противник сталинизма, так сказал об этой стадии: «только через взаимодействие этих трех элементов: государственного планирования, рынка и советской демократии может быть достигнуто правильное направлении экономики в переходную эпоху».
На второй стадии, с расширением производительных сил и достижением определенного изобилия продукции, количество свободно распределяемых вещей и услуг будет расти. Деньги будут становиться вторичными или вовсе исчезать по мере того, как люди привыкнут жить в мире, где ни в чем нет недостатка. Маркс так суммировал это в своей «Критике Готской программы»: «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Эта вторая стадия, будет, конечно, нуждаться в радикальной экологической перестройке, основа которой должна быть заложена в первый период. Должен будет проводиться постоянный мониторинг того, как отражается на окружающей среде развитие «зеленых» производительных сил. В отличие от капитализма, стремящегося к прибыли в краткосрочной перспективе, рабочая демократия будет материально и социально заинтересована в том, чтобы гарантировать такие условия, при которых экономический прогресс не разрушит или не нанесет ущерб природе.
Формы планирования: один подход не подходит всему производству
Если мы отвергаем и чрезмерно централизованное, бюрократическое планирование, и изолированное самоуправление, то каков путь вперед? Чтобы ответить на этот вопрос, сначала мы можем посмотреть на существующие при капитализме формы планирования, которые можно использовать при социализме (но с устранением элемента авторитарного планирования). Также можно принять во внимание форму планирования, которая рассматривается как особенно подходящая для социалистического планирования: анализ входных и выходных данных.
Американский гигант Walmart — ужасная компания с низкими зарплатами, ярый противник профсоюзов. Это — крупнейшая в мире компания по доходам, а также — частная компания с самым большим в мире числом наёмных работников: 2,2 миллиона человек в 2019 году. Если бы Walmart был страной, то с учётом своих доходов, как подсчитали несколько лет назад, он был бы 38-й экономикой мира. Walmart также известен как пионер планирования цепочки поставок. Его методы были скопированы многими другими капиталистическими компаниями. Можно сказать, что внутри себя, для всех своих 11 000 магазинов в больше чем в 20 странах, компания работает как своего рода плановая экономика — но, разумеется, на основе авторитарного планирования.
Walmart повысил свою эксплуатационную эффективность за счет высоких технологий и непосредственного обмена информацией вдоль цепочек поставок. Его поставщики организуют ему пополнение запаса, то есть Walmart не делает этого сам. Walmart просто делится информацией с кассовых аппаратов в режиме реального времени со своими поставщиками и поставщиками своих поставщиков вдоль всей цепочки поставок. Он предлагает своим поставщикам низкую цену, но высокие объемы торговли на основе привилегированных отношений, в рамках которых конкуренция приостановлена. Официально эти поставщики — различные компании, которым платит Walmart. Но количество рыночных сделок сокращено ради повышения эффективности за счет сотрудничества и планирования. Walmart и его поставщики, хоть и являются отдельными компаниями, на практике ведут себя как одна компания, которая полностью объединена планированием. Walmart не размещает товары на продажу вслепую. Они подтягиваются эффективным спросом в режиме реального времени. Это форма планирования, которая не основана на конкретном заказе определенного продукта. Модель планирования Walmart предвосхищает спрос на потребительские товары, основываясь на его изменении в режиме реального времени.
Такая система отличается от основанного на заказе планирования, где производство начинается, лишь когда приходит заказ. Эта производственная модель присутствует в Cisco, фирме сферы IT (производит маршрутизаторы и прочую подобную технику для крупных компаний). Производство больших и более дорогих промышленных или технологических товаров можно осуществлять основанным на заказе планированием и при социализме.
Другая форма планирования на основе целевых физических результатов и входного сигнала, необходимого для их производства, была выдвинута как особенно подходящая для социалистического планирования: анализ входных и выходных данных. Эта форма планирования также полезна для секторов роста в рабочем государстве. Сколько ветряных двигателей и солнечных батарей мы должны построить как часть чрезвычайного плана по сохранению окружающей среды? Какие исходные данные нам нужны для этого и в каком объеме; и сколько это будет стоить? Энергетика, сырье, а также образование и общественный транспорт — вот те сектора экономики, где может использоваться анализ входных и выходных данных. В каком числе школ и учителей мы нуждаемся с учетом достойных размеров класса? Какие ресурсы нам нужны для этого?
Планирование по входным и выходным данным может использоваться, когда динамика спроса (или число потребителей) известна за более продолжительный период. Например, число пользователей транспортной сети или изменение числа молодых людей в различных формах образования. Оно может также использоваться для секторов, которые рабочие государства хотят быстро расширить в приоритетном порядке (экологическое производство как часть чрезвычайного плана по сохранению окружающей среды, социализация внутренних задач и т. д.).
Путем демократического обсуждения можно решать, какая доля прибавочного продукта пойдет на образование, здравоохранение, культуру, общественный транспорт, спорт, инфраструктуру. Но бюджет также должен предусматривать и бесплатный уход за детьми, общественные рестораны по соседству, прачечные и т. д., чтобы социализировать неоплачиваемый домашний труд, до сих пор выполняемый преимущественно женщинами. Обсуждение будет проводиться на всех уровнях рабочего государства — начиная с тысяч рабочих мест и заканчивая региональными и национальными выборными органами рабочего класса. Оно будет отражаться в рабочей прессе, где будут представлены все точки зрения и мнения об основных моментах программы и плана относительно этих секторов экономики.
Интеграция уровней и форм планирования — решение «информационной проблемы»
В зависимости от характера продукции или услуги рабочее государство может выбрать различные формы планирования. До некоторой степени они могут быть унаследованы от капиталистического прошлого, но без элементов авторитарного планирования, а с заменой на контроль и демократическое управление рабочими. Советы рабочих и молодежи на рабочих местах, в районах, школах, советы избранных представителей на региональном, отраслевом и национальном уровнях будут управлять ключевыми секторами экономики.
В принципе, анализ входных и выходных данных может использоваться сегодня для широкого спектра продуктов и услуг. Компьютеры могут сильно помочь с этой задачей. Но в действительности именно при демократическом обсуждении будет решаться, какой тип планирования, контроля и управления со стороны рабочих будет применяться. Является ли планирование более централизованным или децентрализованным, рабочая демократия всегда крайне важна для любого уровня планирования. Централизованно разработанный план должен будет обсуждаться, меняться и исправляться живой демократией рабочего класса данной отрасли, пользователями и поставщиками.
В секторах, где у вас есть большое разнообразие продукции — и где больший выход продукции означает также намного больший входящий сигнал — можно будет принять решение о том, чтобы оставить планирование на уровне национализированной компании и совета ее рабочих. Но тогда станут необходимыми меры по избеганию конкуренции между национализированными компаниями. Если конкретно, то имеет смысл организовывать отраслевые советы рабочих или их региональные подразделения, чтобы в подобной ситуации обсуждать изменения в производстве и распространять производство популярной продукции на другие национализированные компании, реорганизовать занятость или продолжительность рабочей недели и т.д., но при этом ставить во главу угла интересы рабочих. Представители национального рабочего правительства должны присутствовать на этих демократических дебатах и быть их частью. Для принятии решений голосованием в компании или группе компаний марксисты выдвинули модель голосования с соблюдением всех вовлеченных интересов: треть голосов для рабочих самой компании, треть для профсоюзов или выборных представителей отрасли и треть — для рабочего правительства.
Вопрос о том, как сделать планирование работоспособным, касается не только использования крупных технологических возможностей сегодняшнего дня. Ни один компьютерный алгоритм с большим числом переменных не может стать эффективным без постоянной обратной связи от рабочих и пользователей. Как писал Троцкий в «Преданной революции»: «В условиях национализированного хозяйства качество предполагает демократию производителей и потребителей, свободу критики и инициативы, т. е. условия, несовместимые с тоталитарным режимом страха, лжи и лести».
Как только плановая экономика будет разделена на несколько секторов экономики, а субподрядчики интегрируются с головной компанией, у нас при планировании в каждом секторе экономики будет идти речь не о тысячах компаний, а, скорее всего, примерно о сотнях. Планирование в этих секторах может быть либо централизованным, с участием представителей отрасли, либо через советы рабочих в национализированных компаниях. В последнем случае процесс должен будет управляться и организовываться отраслевыми советами, чтобы поддержать солидарность успешной социалистической революции и избежать тупика изолированного «самоуправления».
Такая постановка вопроса меняет масштабы так называемой «информационной проблемы», о которой туманно рассуждают буржуазные идеологи (и некоторые «рыночные социалисты» тоже). Идея о «миллионах продуктов, производимых десятками тысяч компаний», вбрасываемая, чтобы убедить в невозможности «централизованного планирования», создает ложное впечатление. Речь не идет об одном большом централизованном «супермозге» — или институте планирования — справляющемся с информационной перегрузкой миллионов ежедневных экономических решений. Следует отметить, что большинство продуктов не взаимодействуют с большинством других продуктов. Хотя и может иметь место пересечение между определенными секторами, экономику можно разделить на отдельные, относительно обособленные части. При таком разделении мы говорим о десятках специализированных плановых учреждений. Кроме того, они могут варьироваться в зависимости от степени централизации. Они могут быть в высшей степени централизованными, если дело касается плана по общественному транспорту или производству стали. Или они могут быть более децентрализованными, как для потребительских товаров.
Становится ясно, что в демократическое планирование экономики вовлечены не один, а десятки, а то и сотни тысяч «центров планирования» и мозговых центров, глаз и рук работников. Организация производства в каждом секторе на соответствующем уровне и с наиболее подходящим видом планирования будет способствовать работе по планированию. С этой задачей очень помогут современные технологии. Но демократический рабочий контроль и управление столь же важны для здоровой плановой экономики.
Решающий вес государственной собственности и роль рабочего правительства
Конечно, нет необходимости национализировать небольшие магазины с горсткой рабочих. Они будут действовать в соответствии с социальными нормами, установленными рабочим государством. Решение о том, какие компании и какого размера национализировать, следует принимать исходя из раскрытия отчетности этих компаний, национализации банков и т. д. Но национализированная часть экономики должна представлять большую часть производства. В Венесуэле недавно и в Никарагуа в 1980 году только была национализирована меньшая часть производства и без опоры на демократические советы масс. Это дало возможность реакции начать саботаж экономики и подготовить политическую контрреволюцию.
Национальное рабочее правительство установит путем обсуждения соотношение долей, направляемых на потребление и накопление или инвестиции. Оно также может определять, насколько большой «инновационный фонд» должен находиться в национализированной компании или в секторе экономики. Часть заработной платы работников будет составлять социальная или косвенная заработная плата, используемая для выплаты пенсий, медицинского обслуживания, временной выплаты по безработице, когда люди направляются на другую работу, и т. д. Другая роль рабочего правительства будет заключаться в контроле за ценообразованием. Цены могут устанавливаться на центральном уровне, уровне отрасли или компании в соответствии с нормами социалистического учета. Если цены не будут установлены централизованно, их все равно можно будет легко контролировать с помощью компьютерных программ и информационных технологий.
Цена может отличаться от цены в плане или в соответствии с установленной нормой, и это может послужить сигналом к увеличению или снижению производства и перераспределению ресурсов с другого уровня планирования. Однако рабочее государство не функционирует как частная машина получения прибыли. Иногда контроль над ценами может считаться необходимым — вместе с более низким профицитом — из-за социальных соображений, пока перераспределяются ресурсы.
Что если рабочее государство столкнется с бойкотом со стороны международного капитала?
Кто-то может спросить: а что будет, если капиталисты объявят бойкот революции и рабочему правительству, стремящемуся построить социализм? Этот вопрос приобретает особую важность в условиях укрепления международных экономических связей в последние десятилетия. В теоретическом журнале бельгийской новой левой Партии труда (PVDA/PTB) утверждается, что для фундаментальной трансформации экономики и возможного разрыва с евро необходима одновременная победа массовых движений, готовых порвать с неолиберальным капитализмом, сразу в нескольких европейских странах. В поддержку этого тезиса приводится аргумент о том, что Бельгия в огромной степени зависит от поставок электроэнергии французским крупным бизнесом, и потому ей следует избегать международного бойкота. Секция ИСА в Бельгии критически поддерживала Партию труда в ходе выборов, т.к. это крупнейшая сила в парламенте, борющаяся против неолиберальной идеологии и сокращений. Однако, мы считаем, что выдвинутый этой партией подход к разрыву с неолиберальным капитализмом страдает схематичностью.
Безусловно, угроза бойкота вполне реальна. Но отстаиваемый Партией труда подход базируется на принципиально неверном представлении о социалистической революции: предполагается, что она сведется к национализации крупнейших секторов экономики по решению левого большинства в парламенте. На самом деле речь должна идти о переходе власти на рабочих местах в руки демократических советов рабочего класса. Эти советы будут посылать выбранных ими представителей рабочих и молодежи в региональные и общенациональную рабочие ассамблеи, а эти структуры, в свою очередь, мобилизуются, чтобы взять власть в свои руки и свергнуть капитализм. Существование такой демократической рабочей власти поспособствует немедленной трансформации сознания и представлений о возможности построения социализма в мировом масштабе. Мы уверены, что французский рабочий класс с его боевыми традициями будет возмущен любой попыткой собственного правящего класса варварскими действиями подавить революцию в соседней стране.
Такое историческое событие, как демократическая социалистическая революция, приведшая к власти правительство рабочих и угнетенных, потрясет весь мир и станет громким призывом к разрыву с капитализмом в других странах. Рабочее правительство призовет ответить забастовками на попытки экономической изоляции революции. Оно наладит экономические связи с другими революционными рабочими государствами, чтобы противодействовать любым попыткам капиталистов подорвать социалистическое преобразование общества.
Уроки сталинской плановой экономики
Что случилось со сталинской административно-командной плановой экономикой, и какие уроки мы можем извлечь из этого опыта? Русская революция 1917 года передала власть в руки рабочих и солдатских советов, которые, будучи примером демократии нового, социалистического типа, представляли угрозу для правящего класса по всему миру. Однако, к несчастью, революция оказалась изолирована в стране с преобладающим крестьянским населением и слабо развитой промышленностью.
К середине 1920-х годов новая деспотическая элита, группировавшаяся вокруг Сталина, начала брать контроль над плановой экономикой в свои руки. К этому времени рабочие советы, подорванные войной и экономической разрухой, по большей части исчезли. Экономическая политика сталинской бюрократии характеризовалась постоянными зигзагами и отсутствием какого-либо долгосрочного прогнозирования (что было вызвано стремлением балансировать между различными классовыми силами), попытками выстроить полностью самодостаточную экономическую систему и диктаторскими административно-командными методами.
Руководители предприятий получали премии за достижение физических показателей, что способствовало накоплению ресурсов и недооценке производственного потенциала. Показательно, что в такой атмосфере Сталин и его приближенные в огромной степени полагались на государственные спецслужбы для получения более точной картины массовых настроений и реальной ситуации в экономике. В условиях подлинной рабочей демократии это, безусловно, было бы абсурдом. Тяжелая промышленность и производство вооружений были важнейшим приоритетом для Сталина и всей новой элиты. Однако, позднейшее открытие архивов показало, что Политбюро также было вынуждено часто организовывать чрезвычайные совещания по вопросам массового потребления. Бюрократы боялись, что слишком сильное отставание потребления от других секторов экономики вызовет массовое возмущение.
Несмотря на ужасы сталинизма, плановая экономика позволила России стать мировой супердержавой. ВВП в расчете на душу населения вырос в 4,1 раза между 1928 и 1970 годами — это гораздо более бурный рост, чем в сопоставимых колониальных и экс-колониальных странах. Однако, к 1970-м годам этот рост замедлился. Неправильное вложение средств подрывало производительность. К началу 1980-х годов военные расходы достигли 16% ВВП. Приоритет, отдаваемый развитию ВПК, привел к оттоку технических специалистов из гражданского сектора и падению количества внедряемых в нем новых изобретений.
К 1980-м годам обманчивая статистика и полное непонимание реальной экономической ситуации в стране стали решающим фактором, способствовавшим повороту бюрократической верхушки во главе с Горбачевым в сторону капитализма. Важно подчеркнуть, что элементы, ослабившие сталинскую экономическую систему, вовсе не обязательно будут существовать в рамках демократически планируемой экономики. Среди них — приоритет, отдаваемый бюрократией тяжелой промышленности и ВПК; непонимание ситуации, вызванное тем, что рабочие не были демократически организованы на местах и не могли откровенное высказываться, а бюрократы, будучи материально заинтересованными, искажали в отчетах реальную картину; чрезмерно централизованное планирование, отражавшее стремление бюрократии жестко контролировать произведенный прибавочный продукт. Подобные бюрократические элементы должны быть ликвидированы в ходе политической революции, которая установит рабочую демократию, необходимую для здорового развития плановой экономики.
«Но где же стимул?»
Буржуазные критики социализма убеждают нас в том, что при введении бесплатного медицинского обслуживания, установлении более высоких зарплат и большего количества свободного времени людям будет лень даже встать с кровати. Безусловно, мы с этим не согласны. Напротив, стремление к политическому образованию и культурному саморазвитию возрастет в геометрической прогрессии. Рабочий класс будет так же сознателен и так же бдителен в отношении любых угроз его положению и уровню жизни, как сейчас — класс капиталистов. Сознательный и революционный рабочий класс будет лучшей гарантией производительности, эффективности и качества труда, внедрения инноваций и демократии.
Главным «стимулом» при социализме будет уверенность людей в защищенности их рабочих мест, высокий уровень жизни, большее количество свободного времени, развитая система социальной поддержки и возможность самостоятельно определять как собственное будущее, так и будущее всего общества через выборные комитеты на рабочих местах, в школах, районах и т.д.
Если уж использовать какие-либо стимулы, они должны быть общими для целых секторов или даже для всей страны. Стимулирование на уровне одной обобществленной компании, если оно приобретет слишком большой вес, будет тормозить распространение инноваций и подрывать солидарность. Оно станет шагом назад, войдя в противоречие с духом победившей социалистической революции, которая только что устранила все разногласия между рабочими, объединенными общей борьбой за международный социализм. Напротив, более широкое коллективное стимулирование станет гарантией того, что наиболее успешные национализированные предприятия направят своих экспертов в другие компании того же сектора, и в результате все они будут расти, в отличие от того, что произошло бы в схожей ситуации в условиях капитализма.
В конце концов, по мере дальнейшего развития науки и техники, экономическая деятельность как таковая станет играть гораздо меньшую роль в жизни, чем сейчас. В то же время она останется необходимой основой для всестороннего развития личности и общества. Непосредственные производители — рабочие — не будут больше, как при капитализме, находиться под властью произведенной продукции как чужеродной силы. По мере углубления кризиса капитализма, миллионы будут выбирать путь борьбы. Выдвижение в ходе этой борьбы лозунга перехода к демократическому планированию ключевых секторов экономики будет иметь решающее значение, если мы хотим организовать рабочих и молодежь вокруг программы, которая будет способна принести фундаментальные изменения.