Феномен Жириновского

6 апреля, после тяжелой и продолжительной интриги, крышка ящика Шредингера наконец приоткрылась, после чего всем стало ясно, что Жириновский-таки умер. История, традиционно обладающая злой иронией, преподнесла лежащему в коме одному из самых яростных проповедников российского империализма последний салют в виде горящих городов, падающих ракет, взрывающихся нефтехранилищ и боекомплектов. Но в то же время лишила его возможности сказать с думской трибуны последнюю яркую, зажигательную и бессвязную речь по поводу войны с Украиной.

Жириновский — один из символов и родоначальников российского правого популизма. «Россия, ты одурела, одумайся!» — кричала в декабре 1993 года либеральная интеллигенция, ожидавшая своей победы на выборах после расстрела Верховного Совета и запрета наиболее одиозных оппозиционных лево-националистических движений и газет. А получившая вместо этого в виде крупнейшей думской партии ЛДПР Жириновского.

Фашист он или нет? — вопрошали друг друга либералы, 
не понимавшие этого феномена, прислушиваясь к обещаниям отправить их «последним вагоном на север», «вымыть сапоги в Индийском океане», «дать каждой женщине по мужику, а каждому мужику — 
по бутылке водки».

В Жириновском часто видели политического фрика и злобного клоуна и шута при дворе российского бонапартистского режима. В этом утверждении есть доля правды, особенно если взглянуть на аналогию под другим углом. То есть публика-то, конечно, идет смотреть на клоуна, но вот деньги за билеты достаются хозяину цирка.

Феномен Жириновского — это способность аккумулировать голоса избирателей, голосовавших «назло всем» и не особо заботившихся о дальнейшей судьбе своих голосов. 
В ярких бессвязных речах, швырянии стаканами и драках с оппонентами и оппонентками находило свою отдушину накопившееся безотчетное раздражение миллионов людей, желающих, но не имеющих возможности, и, главное, 
не понимающих, на кого стоит вот так 
же выплеснуть свой гнев.

Но этот неприкаянный гнев «низов» на «верхах» вполне респектабельно трансформировался в продажу депутатских мест, лоббирование нужных нужным людям законов, поддакивание властям в закручивании политических гаек под «патриотический» вой, ограбление народа в виде пенсионной 
и прочих «реформ» под крики «мы за русских, мы за бедных!». Одним словом, 
в политическую коррупцию в ее первоначальном и незамутненном смысле.

«Он любил жизнь через деньги» — довольно метко охарактеризовал Жириновского знавший его по Думе один 
из бывших либеральных депутатов.

«Либеральная» партия без либералов, «демократическая» партия с несменяемым вождем во главе после его смерти уже начала разваливаться. Еще не успев поделить партийное (и не только) наследство, соратники покойного уже побежали в другие партии. Ибо без ставших традицией эпатажных выходок своего бессменного лидера партия лишилась возможности аккумулировать голоса, а значит — и своей политической капитализации. Гвоздь выпал из стены, и висевшая на нем картина ударилась об пол и потеряла товарный вид.

Смерть еще одного символа 90-х и «нулевых» быстро затерялась на фоне тысяч других смертей, куда более достойных сожаления.