Барьеры, баррикады и логика текущего момента

Несмотря на беспрецедентную волну запугиваний, обысков, прямых угроз и провокаций десятки тысяч человек протестовали 27 июля по всей Москве, требуя допустить к выборам в Мосгордуму оппозиционных кандидатов. Стихийные шествия по центральным улицам начались после того, как стало ясно: мэрия, где должна была проходить встреча с кандидатами в депутаты, оцеплена, а ОМОН готов избивать людей до крови. Итог: более 1300 задержанных — новый рекорд путинского режима.

27 июля стало очевидно, что подъем, о котором говорили социалисты и социалистки, продолжается, недовольство людей всё активнее прорывается наружу. Одна из пострадавших от рук ОМОНовцев протестующая рассказала журналистам Би-би-си: Была неделю назад на Сахарова. Я здесь не только из-за выборов. Все вместе — здравоохранение, образование, протесты в Шиесе. Народ действует против власти. Совершенно логично, что желая изменений, недовольные обращают внимание в первую очередь на выборы в поисках способа выразить недоверие режиму. Сегодня для растущего числа разочарованных в нынешней власти людей становится ясно, что и выборы в стране полностью подконтрольны власти — и это закономерно ведет к еще большему недовольству и желанию бороться.

Социалистическая Альтернатива знает на своем опыте про барьеры, которые режим возвел для того, чтобы не допустить неугодных кандидатов к участию в выборах. Это и скрытый имущественный ценз — например, нужно иметь не меньше двух-трех миллионов рублей, чтобы собрать 5000 подписей, изготовить листовки и стенды. Это и избыточное бюрократическое требование паспортных данных при сборе подписей — из-за которого люди отказываются дать свою подпись, думая, что их хотят обмануть. Это и административный ресурс, открыто используемый режимными кандидатами. Но как эта система появилась и почему?

Архитектура диктаторской системы

Мы определяем путинский режим как бонапартистский. Это значит, что в какой-то момент российской истории правящий класс отказался от демократии и политических притязаний в пользу жесткой руки, которая своими собственными методами должна была навести порядок в стране. Если требуется — даже точечными репрессиями против самого правящего класса (вспомним дело ЮКОСа). Оставив в неприкосновенности «активное» избирательное право — право выбирать, правящая группировка постепенно все больше урезала «пассивное» — право быть избранным. В результате политическая система в стране была «переформатирована» таким образом, чтобы максимально затруднить неподконтрольным режиму партиям и политикам участие в выборах. Пресса и телевидение были взяты под контроль цензуры. В парламенте остались только безопасные для бонапарта электоральные пустышки: типа «коммунисты» — КПРФ, типа «популисты» — ЛДПР, типа «центристы» — ЕР, типа «социал-демократы» — СР. Так сложилась безвольная и беззубая дума, которая фактически стала филиалом бонапартистской президентской канцелярии, штампующим нужные режиму законы.

Архитектура этой системы проста: требования к независимым кандидатам должны быть настолько жесткими, что даже наличие серьезных финансовых ресурсов не всегда позволяет пройти барьер и участвовать в выборах. Обойти эти требования можно только выдвигаясь от одной из системных парламентских партий, участие от которых льготное, без сбора подписей. Это также гарантировало, что кандидат после возможной победы будет подчинен партийной дисциплине системных партий. Но, как показала недавняя история с Грудининым, и это не всегда спасает от вмешательства ЦИК, если кандидат становился не слишком удобен. Такая конфигурация создавала контролируемый процесс «выборов» лояльных режиму людей и устойчивость псевдо-парламента. Все это работало, пока массы российских граждан не лезли в политику, придерживаясь бытовой мудрости «политика — грязное дело». Но экономический кризис, обнищание, сокращение социального бюджета на образование и медицину, повышение пенсионного возраста запустили процесс политизации и поисков ответов на классические вопросы: кто виноват и что делать? Так выстроенная бонапартом система начала приходить в противоречия с интересами недовольных масс.

Силы Цветной революции

Большую поддержку среди недовольных получили разоблачающие видео-ролики Навального. Именно с его «Он вам не Димон» начал возвращаться общественный подъем после поражения Болотных протестов. Навальный начинал как правый популист, спекулируя на бытовой ксенофобии против мигрантов. Однако под влиянием общественного подъема начал смещаться влево, беря на вооружение более социальные требования: увеличение минимальной зарплаты, частичная национализация собственности олигархов, перераспределения бюджета в пользу медицины и образования. Многие требования были подслушаны им у поднимающихся масс.

Кто активно поддерживает Навального и финансирует его борьбу? Это прежде всего городской «средний класс», который за десятилетие экономического кризиса потерял в уровне зарплат и перестал видеть перспективы. Речь идет о разнообразных прослойках специалистов и менеджеров разных уровней, мелких предпринимателей, частично работников бюджетной сферы. К ним можно прибавить молодежь, которая недовольна скрепами, посадками за репосты и цензурой интернета. Конечно, нельзя забывать и о вливаниях средств со стороны отдельных оппозиционных путинскому режиму капиталистов, которые заметили, что Навальный мобилизует вокруг себя множество людей. Всех этих средств достаточно для ведения широкой электоральной кампании и преодоления выстроенных режимом барьеров. Именно эта, в сущности, мелкобуржуазная демократия, сегодня приходит в столкновение с бонапартистской выборной системой и грозит вовлечь в борьбу не только относительно немногочисленный «средний класс», молодежь и студентов, но и широкие неорганизованные слои рабочего класса — единственную силу, способную демонтировать бонапартистский режим в результате массового подъема.

Чем активнее растут настроения против Путина, Единой России и системы в целом, тем больший гнев будут чувствовать трудящиеся в ответ на любые силовые действия бонапартизма против протестующих — как это происходит в Шиесе, как это происходит сегодня вокруг выборов в Мосгордуму. После митингов 27-го числа даже политически беззубая Конфедерация труда России проснулась и выпустила заявление с выражением глубокой озабоченности и в поддержку конституционного права граждан избирать и быть избранными (но, конечно, и не подумала призвать своих членов к демонстрациям или забастовкам в защиту этого права).

Таким образом, дубинки и кровь, которую проливает режим, лишь ускоряют процесс политизации и поднимают градус борьбы, убеждая массы, что без революционных действий ничего не добьешься. Что станет последней каплей, которая спровоцирует полномасштабный революционный взрыв — предсказать сложно, но направление движения больших социальных сил уже различить можно.

Интересы рабочего класса и перманентная революция

Демонтаж бонапартизма, безусловно, в интересах всех живущих от зарплаты до зарплаты. Даже небольшое послабление режима открывает путь к открытой классовой борьбе и свободной организации рабочего класса. В этом смысле любая форма буржуазной демократии лучше любой формы бонапартизма. Но тут главное не обмануться. Сознательные рабочие и работницы не могут останавливаться на требовании демонтажа режима и уж тем более, не должны ограничиваться демократией для богатых — правящего класса и его идеологической обслуги в лице либеральной интеллигенции и принадлежащей бизнес-холдингам «независимой» прессы. Нужно использовать преимущества свободной политической борьбы для углубления революции.

Политическая (читай — цветная) революция невозможна без политизации и вовлечения неорганизованных слоев рабочего класса. Значит, задачей социальной революции будет организация и политическое завоевание этих слоев, вовлечение новых и продолжение борьбы. Вместо демократии на базе капитализма, которая выгодна только 1% проценту крупных собственников и сохраняет эксплуатацию 90% общества, требовать демократию на базе социализма, то есть обобществления промышленности, планирования экономики в интересах большинства, вовлечения всех, кто сегодня живет от зарплаты до зарплаты в управление и контроль над средствами производства. Вместо парламента олигархов и богачей — парламент рабочих и работниц, а также близких к ним слоев общества: бюджетных работников, специалистов, студентов, мелких собственников.

Тактика социалистов и социалисток в стихийных протестах

Новые формы, которые принимает протест — стихийные демонстрации. Но сегодня нужно учесть опыт «болотных протестов» и не дать им превратиться в череду бесконечных «Мы придем еще!», которые в конечном итоге могут только деморализовать участников. Власть уже сейчас пытается неуклюже лавировать, арестовывая тех, кого считает лидерами протестов, и допуская к выборам наиболее безобидного, на ее взгляд, оппозиционера — Сергея Митрохина.

Чтобы не дать накопившейся энергии рассеяться бесследно, стихийные протесты нужно возглавлять, вносить в них организованность и выдвигать свои демократические и социалистические лозунги. Настаивать, что для развития и расширения протеста, нам нужны комитеты борьбы на рабочих местах, в районах, в вузах, которые будут мобилизовать людей на протест, обсуждать тактику действий и предлагать требования и лозунги. Только такие комитеты смогут поставить вопрос о необходимости более эффективных форм протеста в виде, например, всеобщей забастовки, которая в отсутствие сильных партий и организаций является самым главным орудием недовольных масс и может привести движение за демократические и социальные изменения к победе.