Дублин, Белфаст и «Опасные идеи»

Существует легенда, что Ленин говорил по-английски с ирландским акцентом, и если вы расскажете ее ирландским товарищам, они безусловно согласятся с вами и даже добавят, что у него был довольно редкий акцент одного из районов Дублина. Русская революция весьма популярна в Ирландии — подвозивший меня из аэропорта товарищ рассказывал, как в первую годовщину Октябрьской революции десятки тысяч людей выходили на улицы по всей стране, даже в самых отдаленных и отсталых районах, под национальными флагами — и под столь же многочисленными красными флагами с серпом и молотом. Люди если и не всегда отчетливо понимали, то во всяком случае чувствовали значение Русской революции, нанесшей сильный удар в том числе и по колониальной Британской империи.

«Опасные идеи» — так называлось мероприятие ирландской Соцпартии, отчасти приуроченное к столетию Русской революции, но проходившее по преимуществу в форме острых политических дебатов по насущным для Ирландии вопросам. Наш товарищ, бывший депутат парламента Джо Хиггинс, проделал титаническую работу, приглашая на дебаты журналистов и буржуазных политиков из разных партий, выступавших в этих вопросах против позиции Соцпартии. К чести наших политических противников надо сказать, что некоторые из них вызов приняли... и услышали все, что о них думают обычные ирландцы.

Наблюдать за дебатами было тем интересней, что многие злободневные для Ирландии вопросы, хотя и по-своему, но не менее остро стоят и в России. Взять, например, такой жгучий вопрос, как политические права, в том числе право на мирный протест. Недавно ирландское правительство, напуганное размахом борьбы против введения платы за воду, пыталось организовать в стране собственное «болотное дело». Прошедший мирный протест с блокадой в течение нескольких часов кортежа заместителя премьер-министра власти попытались представить как незаконное лишение свободы и под этим предлогом посадить в тюрьму нашего товарища, депутата ирландского парламента Пола Мерфи (Paul Murphy), и еще нескольких участников протеста. Однако после массовой кампании за снятие с них обвинений, суд присяжных вынес оправдательный вердикт. Протест — не преступление — весьма популярный лозунг, и люди понимают разницу между блокированием кортежа политика-лейбориста в районе, голосующем обычно за лейбористов, чтобы указать ей на лицемерность ее политики, и похищением человека в преступных целях. Вся эта позорная история с «незаконным лишением свободы» была затеяна с единственной целью — заставить замолчать тех, кто приложил массу усилий, организуя успешную (более 70% ирландцев отказались оплачивать счета) кампанию бойкота против приватизации коммунальных предприятий и введения отдельной платы за коммунальные ресурсы, которые раньше финансировались за счет обычных налогов.

Выступление одного из журналистов, который участвовал в кампании клеветы против Пола, что он просто делал свою работу и публиковал снимки, было встречено с негодованием. Участники мероприятия из зала возмущенно разъясняли ему, что живущие на дотации крупных корпораций СМИ уже так достали всех необъективностью, однобокостью, а иногда и прямой ложью, что большинство уже давно предпочитает получать информацию не из телевизора и газет, а из соцсетей.

Другим вопросом был традиционно горячий для Ирландии (как, впрочем, и для России) жилищный вопрос. Депутат из либеральной «Фионна Файл» то краснел, то бледнел во время выступлений людей из зала, критиковавших всякого рода ипотечные и инвестиционные программы, проводимые нынешним правительством.

Быть во власти — не значит быть способным что-либо изменить, особенно когда традиционные «конкурирующие» в парламенте буржуазные партии более чем на четверть состоят из землевладельцев и тесно связаны со строительным бизнесом. Политика в Ирландии в этом смысле изменилась бы при победе «оппозиции» примерно так же, как изменилась бы в России, если Единую Россию заменить на Справедливую. Как удачно заметил один из участников дискуссии, по факту у нас сегодня правительство Фионна Файл\Финн Гаел, только одни в нем с портфелями, а другие — без.

Право на жилье должно быть одним из основных прав. Конечно, оно вписано во многие конституции, но что толку, если оно признается только на бумаге? Не должно быть никаких выселений по экономическим причинам; должен быть принят план по строительству муниципального жилья, который необходимо обнародовать заранее и о выполнении которого правительство должно регулярно отчитываться. Такова была позиция наших товарищей.

Все попытки улучшить пресловутый «инвестиционный климат», снижая налоги для строительных корпораций, заведомо провальны — доходы корпораций, конечно повышаются, но они совсем не рвутся повышать таким путем зарплаты работникам или вкладываться в строительство доступного социального жилья. Всякого рода жилищные кредиты почти недоступны для молодежи, страдающей от прекарной занятости и «контрактов нулевого часаZero hour contracts — трудовые договоры с почасовой оплатой, но не гарантирующие самой занятости. Когда у компании есть работа для рабочего на таком контракте, она вызывает его (иногда всего на 3-4 часа в день). Когда рабочая сила не нужна или в избытке, компания просто не вызывает таких специалистов» без каких-либо перспектив. В итоге простые люди как оставались так и остаются без жилья, пополняя списки очередников на получение муниципального жилья, которые растут год от года без видимого прогресса.

Без национального вопроса сегодня что в южной, что в Северной Ирландии так же нельзя обойтись, как пару лет назад в России без вопроса по Крыму/Украине. Когда правящие партии находятся в глубоком кризисе, они прибегают к любимому приему — провоцируют межнациональные\межконфессиональные столкновения. Так и сегодня, под влиянием событий в Шотландии, «Брекзита» и особенно кризиса в Каталонии, «Шин Фейн» решила в ближайшем будущем инициировать «border poll» — референдум по вопросу о границе, а по факту — о «воссоединении» Ирландии. И наших товарищей, противостоящих идее такого референдума, часто упрекают в отступлении от принципа от права наций на самоопределение

Но, как мы всегда любим повторять, истина всегда конкретна. И в этой конкретике Северная Ирландия не равна Каталонии или Шотландии. Белфаст сегодня — это город, разделенный на части высоченными «стенами мира», разделяющими католические и протестантские районы, чтобы трудящиеся протестанты и католики не убивали друг друга слишком часто, пока заседающие в местном парламенте националисты обоих сортов — из «Шин Фейн» и из DUP — с успехом выворачивают карманы и тем и другим, раз за разом сокращая бюджеты и социальные службы. И становиться в такой ситуации на одну из сторон в возможном грядущем референдуме — значит помогать правящему классу замыливать социальные вопросы и скрывать их за новым витком столкновений на религиозной почве. Российскому наблюдателю вся эта ситуация весьма напоминает уменьшенную и слегка припудренную налетом европейской культуры ситуацию с Крымом/Донбассом и бессмысленные споры о том, какой из двух режимов прогрессивнее — путинский или порошенковский, или с какими нацистами лучше сотрудничать — русскими или украинскими. Собственно, поэтому для нас понятна и близка позиция ирландских товарищей — что сотрудничать надо с трудящимися обеих наций/конфессий в борьбе за общие права и социальные нужды и преодоление национального и религиозного раскола на социалистической основе.

Но будет ли работать социализм? Не означает ли опыт Русской революции, что ее перерождение было неизбежно? Не означает, — объясняла в своем великолепном выступлении на одной из комиссий Ханна Селл. Перерождение Русской революции было связано с поражением революционной волны в Европе необходимостью развивать и поддерживать экономику в изолированной и истощенной двумя жестокими войнами стране, когда функцией бюрократии стало распределение крайне ограниченных ресурсов. Сегодня же мировая ситуация абсолютно другая — ведь экономика во много раз мощнее, чем она была в России в 1917 году, а численность рабочего класса намного выше даже в Нигерии или Бразилии, не говоря уже о Британии или США, где мы видим в последнее время мощные социальные движения и реабилитацию самого понятия «социализм». Природа человека? Но ведь она была разной в разные времена и при разных социальных системах. Человек Древнего Рима так же отличается от человека периода бронзового века, как последний — от петроградского рабочего 1917 года. Жадность? Но ведь это следствие желания получить ресурсы для комфортной жизни, которых обычного человека постоянно лишает система отъема части стоимости его труда в пользу капиталиста, чтобы заставить продолжать трудиться. Сегодня у социализма гораздо больше перспектив, чем их было у Ленина и Троцкого в 1917 году — более мощная экономика, более многочисленный и образованный пролетариат, более крепкие международные связи. И если они, с их ограниченными ресурсами смогли, — значит и мы сможем. Дело за правильной политикой и строительством организаций рабочего класса.