Александр Шурман

Зачем госдума повысила НДС

И сколько мы заплатим за это

24 июля 2018   Экономика
Зачем госдума повысила НДС Фотография: Фотобанк Московской области, Владимир Лебедев, Каширское ИА

Вместе с началом Чемпионата мира по футболу были объявлены планы по повышению пенсионного возраста и НДС.

После этого ходили разные надежды: что правительство объявило худший вариант, чтобы потом можно было пойти на уступки, что «законопроект — это еще не закон» и прочее. Независимые аналитические агентства предрекали падение темпов экономического роста в результате налоговой реформы, а представители правительства, напротив, рассказывали про рост бюджета и хорошую собираемость НДС.

Объявленное повышение пенсионного возраста затмило собой все остальные инициативы правительства как для народа, так и для СМИ, что позволило вопрос с НДС решить очень быстро. И вот 24 июля Госдума в третьем чтении без сколько-нибудь заметных обсуждений проголосовала за закон о повышении НДС с 18% до 20%.

Особое внимание, прикованное к пенсионной реформе, понятно: повышение пенсионного возраста не проводилось много десятилетий, пенсионный возраст поменять в будущем будет практически невозможно... А главное, пенсионный возраст — это не только про деньги, но еще про жизнь и ее качество вообще. Повышение же ставки НДС рассматривается как противная, но ожидаемая «подлянка» от правительства и скорее просто укрепляет недоверие к нему, политике и экономике в целом. Кроме того, НДС вернулся к уровню 2004 года, что было не так давно, и вроде как можно ожидать его понижения в следующие годы.

Однако реальное влияние этих реформ на любого гражданина сопоставимо. Давайте разбираться, почему повышение НДС так важно для нас, и почему нельзя забывать о нем на фоне протестов против повышения пенсионного возраста.

Во-первых, НДС платят все — он включен в цену любого товара автоматически. Белые, серые и черные зарплаты, нелегальные мигранты, пенсионеры, фрилансеры, безработные студенты — все платят НДС, и в отличие от пенсий, платят всегда на равных.

Во-вторых, при обеих реформах отъем денег у населения будет произведен в сопоставимых масштабах. Эффект для пенсионного фонда планируется на уровне 2,3 трлн руб. в год к 2034 году, когда реформа полностью вступит в силу. По НДС эффект планируется на уровне 730 млрд руб. в год с 2021 года, что с учетом весьма скромной прогнозируемой годовой инфляции всего в 4% даст 1,2 трлн руб. в год в 2034 году.

730 миллиардов рублей в год — это около 5000 рублей на каждого жителя России, или около 8-12 тысяч рублейРассчитывалось: медианная зарплата в 2017 году в России составляла 24 700 рублей. Допустим, вся эта сумма уходит на покупку товаров и услуг. При ставке налога 18%, в денежном выражении заплаченный налог составит 4446 руб., при ставке 20% — 4940 руб. Годовая разница после повышения НДС — 6000 рублей. Вилка в 8-12 тысяч возникает из-за того, что не все товары и услуги облагаются НДС, а также поскольку есть эффект накопления — не все деньги будут израсходованы в том же месяце, когда они получены. Подсчитать более точные доли затруднительно, поэтому даются ориентировочные значения. на семью с двумя работающими с медианной зарплатой. Это сопоставимо с половиной месячного заработка в большинстве регионов, которую тихо отобрали.

Почему же выбрали именно повышение НДС? Раньше активно обсуждались и другие варианты — введение налога на продажи, изменение акцизов, увеличение налога на имущество, отмена того же НДС на льготные категории товаров.

Тут надо отметить деформированную логику российского государства, оказавшегося в полной зависимости от воли и интересов правящего класса — владельцев крупного бизнеса и государственных служащих, которые зачастую находятся «в доле» или на коррупционном крючке предпринимателей. В условиях стагнации и усиливающегося отставания от мира самый простой способ удержать социальную сферу и сдержать обещания для развивающихся государств (к которым относят и Россию) — девальвация валюты и рост инфляции. В этом случае все беднеют синхронно, а падающая экономика компенсируется также падающей реальной стоимостью исполнения внутренних обязательств. Банки, государственные фонды и экспортные монополии, хранящие свои сбережения в основном в иностранных валютах и золоте, оказываются в краткосрочном выигрыше. Обычно этого выигрыша хватает, чтобы переждать неудачный период и дождаться лучших условий на мировых рынках. Но слабеющая страна в долгосрочной перспективе потянет вниз за собой всех, кто с ней остается хоть как-то связан. И вот казалось бы, условия получше на рынках наступили, нефть опять пошла вверх, а ожидаемый отскок оказался мизерным. Во многом это связано с тем, что на самом деле страна и так жила лучше, чем могла себе позволить, прожигая запасы накопленных ранее фондов. К сожалению, россияне ещё не до конца заплатили цену за допущенную лояльность к откровенно антисоциальному режиму.

Что же делать государству, у которого возможности для девальвации почти исчерпаны, роста всё не предвидится, а социальные обязательства остаются? Можно удариться в гиперинфляцию; поддерживать себя внешними займами, потом отказаться от выплаты по этим займам; можно, с учетом жесточайшего неравенства, поднять налоги на роскошь, ввести прогрессивную шкалу налога на доходы и имущество; можно даже (немыслимая для российского правительства вещь!) отказаться от ненужных затрат на поддержание «сильного» государства — армии, гонки вооружений, репрессивного аппарата, особых социальных гарантий госслужащим. Но в первую очередь, конечно же, надо попытаться восстановить рост.

Но рост для современного капитализма — это в первую очередь инновации. А инновации требуют создания новых отраслей и подотраслей. Причем создают их зачастую новые люди, используя накопленные ранее всей экономической системой капиталы: в первую очередь это банки, биржи или прямые инвестиции от уже накопивших состояние предпринимателей. Инвестиционные возможности банков сейчас незначительны, все «лишние» деньги безопаснее хранить в надежных фондах на западе. Биржи в России не рассматриваются как способ инвестирования, только для спекуляций, причем в первую очередь акциями самых крупных компаний. Единственными реальными инвесторами внутри России, способными поддерживать инновации, остаются только отдельные малочисленные энтузиасты от крупной буржуазии или чиновничества, рассматривающие такие проекты скорее как хобби или меценатство, что прямо противоречит предпринимательской логике видеть во всем прибыль и стараться урвать побольше, пока другие не подоспели. Просто же новых людей система российской власти пускать не готова в принципе, ведь все сферы влияния уже давно поделены.

Итак, все вышеназванные рецепты для текущего правительства не подходят. Ради собственной стабильности как-либо задеть крупных капиталистов режим уже не может. Четыре года назад окончательно был произведен размен внешнеэкономической стабильности на внутреннюю: власть предупредила бизнес, что после Крыма они не смогут защитить его от санкций и проблем с деятельностью за рубежом. Взамен бизнесу было обещано компенсировать потери за счет внутреннего рынка, более лояльного отношения к личному обогащению и прямого покрытия замороженных счетов. Теперь, без ожидаемого роста экономики, остается только понижать социальные гарантии (пенсионная реформа — но не для тех, кто вписан в государственную систему) и напрямую изымать больше денег у населения (налоговая реформа, но с минимальными последствиями для бизнеса).

Можно было бы ещё перераспределить уже существующие налоги с федерального бюджета в региональные и местные, что позволило бы строить больше школ, дорог, парков и больниц. Тогда даже с падающим доходом население готово было бы ещё потерпеть. Но такой шаг ослабил бы зависимость регионов от центра, а это риск для нынешней архитектуры федеральной власти. Российская система власти вообще поразительно не способна к самореформируемости. И поэтому дополнительные доходы получит именно федеральный бюджет, который снова уже сверху будет решать, сколько можно передать на местный уровень.

НДС — это косвенный налог, которые действительно легче собирать, чем налоги на прямые доходы, прибыль и имущество. Налоговую базу в трех последних случаях можно скрыть или замылить фиктивными расходами, а факт продажи товаров и услуг для средних и крупных предприятий скрыть намного сложнее — да и не особо надо. Но кроме того, НДС — налог особый, поскольку облагается им только конечное потребление, то есть если купленный предприятием-плательщиком товар пошёл на дальнейшее производство, налог можно вернуть. На возврате НДС построено множество схем незаконного или полузаконного обогащения, при этом расчеты по начислению-возврату НДС в налоговом учете считаются одними из самых сложных (а где сложность, там проще провести незаконную операцию). Особенно это выгодно для экспортеров, которые могут возвращать НДС при закупках необходимого для производства, но в дальнейшую цену своей продукции, отправляемой на экспорт, его не включать.

Не совсем верно утверждать, что НДС платит только потребитель. Это зависит от сложившихся условий на рынке. Например, если большая часть сделок по дешевой недвижимости проходит без НДС, то немногочисленные плательщики НДС не смогут поднять цену на эти 2%, иначе станут неконкурентоспособны. Но в таком случае предприниматели постараются возместить возникшие затраты с самого доступного источника — зарплат работников. Так что в отдельных случаях можно ожидать двойной эффект от повышения НДС: вы его уплатите из цены купленных товаров и из зарплаты.

В целом можно сказать, что ради хрупкого баланса сил и интересов российский правящий класс сознательно отказался от долгосрочного будущего и даже от социальной и внешнеполитической стабильности в среднесрочной перспективе. Бонапартизм в России приближается к концу жизненного цикла: став арбитром в обществе для поддержания социального мира в стране, путинский режим вскоре превратился в верного защитника интересов крупного бизнеса, которым сам стал уже целиком и полностью. Теперь ради этих интересов режим готов принести в жертву социальный мир. Поскольку никаких изменений в лучшую сторону реформы правительства не принесут, аналогичные инициативы ждут нас и в дальнейшем. И не стоит ждать, что протесты изменят планы правительства: деньги им нужны в любом случае, а жертвовать ради этого собственным благополучием правящий класс при нынешнем раскладе уже не готов.

Основным ответом на вызов, который Дума и правительство бросили всем россиянам, может быть объединение повестки всех протестов. Пенсионная реформа неотделима от налоговой и от любых других антисоциальных инициатив правительства. Эти реформы — знак того, что верхи уже не способны поддерживать ими же заведенный порядок. Кроме антирабочих реформ, надо не забывать про другие мерзости режима: всё более выставляемые на показ цинизм, вседозволенность, ложь. Единственной реальной целью протестов должно стать объединение всех живущих от зарплаты до зарплаты, выживающих на копеечные пенсии и стипендии в массовое движение против режима и его спонсоров — правящего класса, который уже начал открытое наступление на каждого и каждую. Ещё не поздно бороться и всё изменить.