Бунт в Ингушетии продолжается

Для тех, кто после затухания октябрьских протестов перестал следить за ситуацией в Ингушетии, события последних нескольких недель стали неожиданностью. С начала ноября улицы и площади ингушской столицы опустели. Глава республики Юнус-Бек Евкуров подтвердил свою приверженность соглашению о передаче ряда пограничных территорий Чечне, а федеральный Конституционный суд, куда пожаловались протестующие, признал его правоту в этом споре.

В начале декабря недовольные ингуши предприняли последнюю попытку решить проблему легальным путем и подали заявку на проведение республиканского референдума по вопросу о границе. Однако местный избирком заблокировал и эту инициативу, придравшись к формальным нарушениям, допущенным активистами. А для того, чтобы исключить даже потенциальную возможность проведения референдума, решено было в срочном порядке подкорректировать местное законодательство и, в частности, запретить выносить на всеобщее голосование какие бы то ни было вопросы, связанные с изменениями границ республики.

Именно этот законопроект, принятый в первом чтении 18 марта, и вызвал новую волну протестов. Семнадцать тысяч людей, собравшихся в центре Магаса утром 26 марта, намеревались выразить недовольство тем, что их фактически лишают права влиять на ключевые решения в республике. На наглое и диктаторское поведение властей недовольные ответили требованием отправить Евкурова в отставку и распустить ингушский парламент.

Организаторы акции позже признавали, что такие требования не входили в их первоначальные планы. Похоже, не собирались они и превращать этот протест в бессрочный. Однако люди, вышедшие на митинг, были настроены более чем решительно. В результате на стихийный призыв более радикальной части протестующих остаться ночевать на площади откликнулось больше тысячи человек.

Здесь начинается самое интересное, позволяющее говорить об ингушских событиях как о явлении принципиально новом для современной российской действительности. Силовики, оцепившие площадь, вплоть до раннего утра не предпринимали никаких попыток разогнать протестующих. Спустя несколько дней выяснилось, что часть местных полицейских просто отказались выполнять приказ о разгоне, поступивший сверху. За подобное «грубое нарушение служебной дисциплины» 17 человек были уволены из МВД, а все подразделение, которое несло службу в ту ночь, было расформировано.

В этой связи интересно вспомнить о другом громком событии последних недель — распространении в сети видеоролика, на котором бывшие бойцы ОМОНа, участвовавшие в разгоне «болотных» демонстраций 2011-2012 годов, жалуются, что у них после выхода на пенсию отобрали служебные квартиры. До «служителей правопорядка» начинает доходить простая мысль о том, что для государства они представляют ничуть не большую ценность, чем те граждане, которые на улицах борются, в том числе, и за их права. Сделают ли они из этого какие-то выводы для себя — покажет время, но ингушские события в этом плане обнадеживают: похоже, старый лозунг всех протестных акций «Полиция с народом!» может реализоваться — хотя бы поначалу и в такой небольшой республике, где полицейские связаны с протестующими родством или соседскими связями.

Три попытки штурма протестного лагеря в Магасе, все-таки предпринятые силовиками под утро, были успешно отражены активистами. Да, в конце концов они покинули площадь, но только после того, как власти пообещали согласовать следующую массовую акцию в начале апреля (надо ли говорить, что это обещание не было выполнено?) — то есть, формально, протестующие вышли из этой схватки победителями.

При этом после ухода митингующих с площади протестные акции не прекратились. Группа наиболее недовольных активистов, состоявшая в основном из молодых людей, на несколько часов перекрыла въезд в Назрань, не обращая внимания ни на угрозы полиции, ни на уговоры более умеренных лидеров.

Похоже, именно активные действия молодёжи стали предлогом для властей начать репрессии против тех, кто организовывал протест. Они обрушились как на рядовых участников движения, так и на лидеров, которые не только не призывали к «массовым беспорядкам», как это заявляет власть, но напротив — пытались успокоить самую боевую часть молодёжи.

В ход, помимо традиционных «административок», пошли две статьи УК, печально известные еще по «Болотному делу», — 212-я («призывы к массовым беспорядкам и участие в них») и 318-я («применение насилия в отношении представителя власти»). Вот уже две недели в Ингушетии почти беспрерывно продолжаются обыски и аресты. Как сообщает «Кавказский узел», всего со 2 апреля силовиками были задержаны не менее 40 человек. Судьба трех активистов до сих пор неизвестна. Достается даже тем, кто просто распространяет информацию о протесте: например, полиция пришла к правозащитнику Магомету Муцольгову, освещавшему в своем блоге акции 26-27 марта.

Некоторых из арестованных подолгу прятали от родственников и адвокатов. Как потом оказалось, их разместили в СИЗО Нальчика, столицы соседней Кабардино-Балкарии. Насколько же ингушские власти боятся своего народа, если не решаются держать политзаключенных в собственной республике!

Понятно, что развернувшиеся репрессии способствовали тому, что едва начавшаяся протестная волна пока утихла. Но весьма вероятно, что в скором времени поднимется еще одна: коренные проблемы и противоречия, терзающие Ингушетию, — бедность, массовая безработица и ничем не ограниченная диктатура Евкурова — никуда не делись, а в будущем, вероятно, только усугубятся. Открытые репрессии скорее только добавят протестующим симпатий со стороны пока еще молчаливого большинства ингушей, и если на площадь в следующий раз выйдет в несколько раз больше недовольных, то это кардинальным образом изменит весь расклад сил. Что будет делать Евкуров, чтобы подавить движение? Призовет войска Кадырова или Росгвардию? Но подобная провокация в условиях социального подъема лишь толкнет наиболее радикальную часть протестующих на активную самозащиту. А ведь регион, прошедший через несколько войн, наводнен оружием.

Социалисты и социалистки безоговорочно встают на сторону протестующих в Ингушетии и требуют прекратить политические репрессии. Решать судьбу пограничных территорий должны люди, которые там живут, а не Кадыров или Евкуров. Своё мнение местные жители должны выразить без какого-либо военного присутствия или полицейского давления. Мы считаем, что ответственный за текущие репрессии Евкуров и поддерживающий его парламент должны уйти, а в республике назначены перевыборы под контролем организованных в комитеты ингушских рабочих, студентов, безработных, чтобы исключить махинации и подтасовки со стороны федеральной власти, местной про-евкуровской элиты и чиновников.

Ингушские протесты вписываются в общую картину событий, разворачивающихся по всей России. Спустя всего неделю после волнений в Магасе бессрочную акцию протеста попытались устроить жители Архангельска, недовольные строительством огромного мусорного полигона для московских отходов. О том, что в регионах растет социальное недовольство, за последние несколько лет не писал только ленивый. Однако теперь оно, похоже, начинает выливаться в решительные действия, на которые властям будет не так-то просто закрыть глаза. А если вдохновленный бесстрашными вспышками народной борьбы рабочий класс придет в движение, он может стать главной силой грядущих перемен по всей стране.