Нотки сопротивления

На судне, идущем неизвестно куда, похоже, зреет матросский бунт... — так прокомментировал один из политологов итоги прошедших 9 сентября региональных выборов.

Не надо быть специалистом по электоральной статистике, чтобы понять: по сравнению с 2016 годом „Единая Россия“ потерпела серьезное поражение. По существу, она вернулась на те позиции, которые занимала в 2011 году. А это значит, что выборы 2018 года показали полное обнуление электоральных эффектов пропагандистской риторики, связанной с присоединением Крыма и видения России как „осажденной крепости“. Причина, как совершенно правильно констатируют многие наблюдатели, состоит в пенсионной реформе — продолжает другой.

В материале, посвященном итогам «болотных протестов», нам уже приходилось писать, что новый политический подъем начинает с того места, на котором оборвался предыдущий. Сегодня протесты уже не локализуются в паре столичных городов (как было в 2011-12 годах), а расползаются по всей стране. Наряду с протестным голосованием сегодня в регионах существует и где-то более, где-то менее массовое уличное движение — и его темп и регулярность сейчас связаны с работой штабов Навального, нравится это кому-то или нет. Правительству удалось в 2013-14 годах на какое-то время «подморозить» общественное недовольство, но ликвидировать его причины оно не в состоянии. Пенсионная реформа — мощный триггер, но помимо него существуют целые пласты и федеральных, и региональных проблем. Стагнация экономики, рост дефицита бюджетов, падение уровня жизни — все это в конечном счете и дало нынешний результат.

Но поражение поражению рознь. Итоги выборов — в силу указанных выше причин — отразили существенное изменение общественного сознания, но результаты их еще отнюдь не катастрофические для партии власти. Как справедливо отмечает «Медуза», получение «Единой Россией» в 11 из 16 регионов менее 50% мест в заксобраниях еще не означает потери большинства провластных депутатов. То, что потеряли по партийным спискам — добрали по одномандатным округам (а зачем иначе вводили такую смешанную систему выборов?). А на самый крайний случай — у нас есть еще и «чудесный» ЦИК, магия которого, как показывает практика, не ослабла даже после ухода Чурова, прославившегося своим волшебством на выборах 2011 года.

Не стоит к тому же забывать, что у режима есть и третья «линия обороны» — это сами системные оппозиционные партии. Именно для этого их и держат в думах и заксобраниях и подкармливают бюджетными деньгами. Сознательность большинства людей еще не достигла того уровня, чтобы протестовать против системы в целом. И с трибун многих митингов мы зачастую опять слышим те же призывы «голосовать за любую партию кроме...», которых мы наслушались уже в 2011-м году.

К чему это приводит, легко увидеть на примере недавних митингов против пенсионной реформы. В Москве СР и КПРФ просто превратили митинги в предвыборные акции в пользу своих кандидатов. Будь у них серьезные намерения, они вполне могли бы договориться, сняв каждая по одному кандидату в Москве и Области и устроив совместные яркие предвыборные кампании и солидарное голосование с упором на противостояние повышению пенсионного возраста или экологические проблемы (охваченные «мусорными войнами» подмосковные Волоколамск или Руза, например, дали единоросовскому губернатору Воробьеву всего около 30% голосов). Но в том-то и дело, что кампаний «оппозиционных» кандидатов фактически и не было, их включили в бюллетени «для галочки», чтобы основному кандидату было не скучно. Но даже и в этом информационном вакууме они получили около 17% голосов.

Возьмем другой случай с более отдаленным регионом, отчасти даже более показательный. Мэр Новосибирска «коммунист» Анатолий Локоть — на минуточку, целый член Президиума КПРФ, партии, которая на каждом углу кричит, что она против повышения пенсионного возраста. Но это ничуть не помешало 9 сентября устроить в Новосибирске полицейское побоище против людей, вышедших протестовать против повышения пенсионного возраста.

Владивосток 2018

Но наиболее показательными являются выборы губернатора Приморского края, первые из четырех, где голосование перешло во второй тур. Единоросс Тарасенко, получивший больше голосов в первом туре, в итоге начал проигрывать своему конкуренту, КПРФ-нику Ищенко, который аккумулировал все протестные голоса. Но Приморье — слишком важный стратегически регион, чтобы «партия власти» просто так взяла и отдала его хотя бы и ручной, но все-таки оппозиции.

Явная поддержка Путиным одного из кандидатов перед вторым туром (разумеется, это был Тарасенко), вопреки ожиданиям местных политтехнологов, не оказала своего обычного влияния на избирателей, и по итогам подсчета 95% голосов Ищенко опережал конкурента более чем на 5%. Зато позиция президента вполне ожидаемо оказала влияние на избирательные комиссии, в очередной раз воплотившие в жизнь известный сталинский афоризм, что на выборах не так важны избиратели, как те, кто считает голоса. Причем подтасовка результатов была проведена топорно, грубо и скандально даже по российским меркам — местные избиркомы просто переписали протоколы в «нужную» сторону.

В ответ Ищенко уже утром после дня голосования призвал своих сторонников на улицу, объявил «бессрочную голодовку» и призвал к установке палаточного лагеря в центре Владивостока. Казалось бы, хорошее начало. Но вот дальше пошли комические чудеса не хуже избиркомовских.

Вопрос в том, что неизвестно, чего больше боятся ставленники от КПРФ — проиграть выборы или прийти к власти на волне массового недовольства? Стоило только навальнистам предложить КПРФ фактически «единый фронт» — призвать своих сторонников безо всяких условий участвовать в акциях протестов против фальсификации выборов — как КПРФ моментально «слилась», прекратив все выступления и голодовки и удовлетворившись «нотками взаимодействия» со стороны председательницы ЦИК Памфиловой. Зюганов «потребовал» от Путина (ну, того самого, что пообещал Тарасенко, что «все будет в порядке») создать комиссию для проверки результатов выборов. Протест фактически превратился в фарс — голодовка кандидата от «коммунистов» оказалась настолько короткой, что он, вероятно, даже не успел как следует проголодаться.

В целом, хотя и в фарсовом виде, во владивостокской эпопее — и особенно в поведении режимных партий — можно найти много общего с событиями вокруг выборов мэра Астрахани весной 2012 года, которым мы тогда посвятили большой материал. Право же, если поменять в нем Астрахань на Владивосток, а Шеина на Ищенко, суть дела, за исключением некоторых чисто местных особенностей, изменится очень мало. Трусливая природа и сугубо аппаратный характер двух псевдо-оппозиционных режимных партий абсолютно зеркально отражается в ходе событий.