Рубль-бубль

За прошедший месяц рубль испытал очередной раунд своего падения. Собственно, если посмотреть на динамику движения российской валюты по отношению к основным мировым валютам: евро, доллару, британскому фунту и юаню — тенденция к посткризисной девальвации будет очевидной, что в целом типично для экономики, завязанной на экспорт ресурсов, а российский экспорт на 60% состоит из углеводородов и на 10% — из других минеральных ресурсов. Но если в период с 2008 года девальвация была плавной и почти незаметной, с 2014 она обрела резкий и лихорадочный характер.

Движение валютных курсов хотя и определяется всегда глубинными экономическими процессами, но в своих конкретных проявлениях испытывает на себе влияние множества достаточно случайных, а иногда и вообще политических факторов, что, собственно, и порождает динамику спроса и предложения.

По поводу падения рубля в декабре 2014 года мы писали: стабилизация и даже небольшой рост цен на нефть позволили несколько сбить панику и на сегодня вполне возможно как дальнейшее падение, так и некоторый „откат“, хотя на прежние уровни курс рубля вряд ли вернется в обозримой перспективе... причины ослабления рубля — санкции, большой долг российских фирм зарубежным партнерам и банкам, падение промышленного производства и т.д. и после праздников никуда не денутся. Более того, декабрьская девальвация только усугубит положение.

Увы, но этот прогноз оказался справедливым. И если сегодня цена на нефть колеблется где-то на уровне 2006-07 годов, то рубль дешевле тогдашних уровней без малого в три раза. Правда, пик его падения пришелся даже не на декабрь 2014 года, а на конец января — начало февраля 2016, и этих показателей двухлетней давности рубль еще не достиг. Но сути дела это не меняет. Действие указанных нами негативных факторов сохраняется а в части санкций — даже усугубляется. Последние скачки курса рубля комментаторы напрямую связывают с введением новых пакетов санкций в связи с «делом Скрипалей». И хотя в российской внешней торговле США занимают всего 5%, гораздо сильнее ударят санкции как раз по финансовому сектору. Как сообщает «Интерфакс»: в рамках нового санкционного пакета США откажутся от выдачи России любых кредитов — что весьма болезненно скажется на крупнейших российских банках, вроде «Сбербанка» или «ВТБ», увеличит спрос на иностранную валюту и еще больше толкнет рубль в сторону ослабления.

Лимит везения исчерпан

Старик Энгельс недаром сравнивал все биржи — и валютные в том числе — с гигантскими казино, в сравнении с которыми все классические игорные дома — сущие дети. Если продолжить эту аналогию и уподобить современный российский режим азартному игроку, то нельзя не отметить одной его особенности — начиная со своего рождения в конце 90-х он был чертовски везуч. Посудите сами: дефолт августа 1998 года позволил за счет резкой девальвации рубля запустить часть оставшихся от СССР производств и стабилизировать политическую ситуацию. К моменту исчерпания этого эффекта — 2003-04 годах — на мировых рынках начался бурный рост цен на сырье и энергоносители, что позволило наполнить бюджет, рассчитаться с долгами, серьезно укрепить — а можно было услышать мнение, что и переукрепить — рубль и создать режиму широкое поле для политического маневра вовне и внутри страны. Кризис 2008-09 годов, несмотря на всю его относительную тяжесть, застал российский режим с накопленными значительными резервами и весьма ослабленной политической оппозицией. Вызванное мировым кризисом ослабление оппонентов и их боязнь, что сильные потрясения способны спровоцировать удар нового кризиса провоцировали этого игрока вновь и вновь повышать ставки, отвоевывая себе сферы влияния — в Осетии и Абхазии в 2008-м, в Украине в 2014-м, в Сирии в 2015-м. Массовые протесты 2011-12 годов — отложенные политические последствия кризиса — пришлись, опять-таки, на период относительной экономической стабилизации и высоких нефтяных цен, что локализовало их в нескольких крупных городах и помогло режиму устоять. Экономический спад и девальвацию 2014 года удалось утопить в патриотической посткрымской волне и отчасти объяснить происками злобного «запада», а заодно преподнести населению сказку о выгодах «импортозамещения».

Но сейчас его многолетняя полоса везения, похоже, неуклонно заканчивается. Доходы населения падают четвертый год подряд — в сумме на 11% с начала 2014. На экономическую стагнацию начинают накладываться политические проблемы в виде массовых протестов: сначала против коррупции, а сейчас — против повышения пенсионного возраста. И, что характерно, теперь уже они захватывают не несколько крупных городов, а практически всю страну. Резервные фонды практически исчерпаны, бюджет вот уже несколько лет подряд сводится с дефицитом и возникшие дыры приходится затыкать займами — пока, правда, в основном внутренними, и всякими непопулярными мерами — вроде увеличения НДС и того же повышения пенсионного возраста, а также повышения всех, каких только можно, платежей, налогов и пошлин, но при этом желательно таких, которые можно взимать прямо или косвенно с большинства населения, не трогая состояний олигархов. Почему это так, и кому на деле служит российский режим можно увидеть из простого сопоставления некоторых вполне доступных данных.

Если брать первую двадцатку российского списка «Форбс», то в сравнении с 2011 она в 2017 годах в совокупности похудела почти на $30 млрд., хотя ранее даже в кризисный период им удалось увеличить свои состояния — к 2011 году число российских миллиардеров в сравнении с докризисными временами утроилось. При этом пик «похудения» российских олигархов, как и пиковые значения падения рубля — даже в сравнении с концом 2014-го года — приходится на 2016. Состояние меньше половины из этого списка так или иначе напрямую связано с нефтью. Очевидно, в этот раз у правительства уже не было такой возможности как в 2009 «залить кризис деньгами».

И как только правительство даже не ввело, а только озвучило предложение о налоге на свердоходы от крупнейших состояний в металлургическом и химическом секторе на 500 млрд. рублей... как цены на акции российских предприятий обвалились почти ровно на те же самые 500 млрд. Бизнес послал правительству ощутимый сигнал, кого трогать не надо.

Интересы высшего слоя олигархов и политического бонапартистского режима начинают ощутимым образом расходиться, поскольку первые получают все меньше и меньше выгод от существования второго.

Внешнеполитические потрясения и внутренние затруднения ощутимо давят на рубль именно в сторону его ослабления. Поэтому при всех скачках курса вверх и вниз, направление движения, как сейчас модно говорить «тренд», все равно в ближайший период будет направлен в сторону девальвации.

Турция сегодня это Россия завтра?

Ситуацию с падением курса валют интересно также рассмотреть на примере Турции, с той только поправкой, что турецкое правительство не имело в своем распоряжении сверхдоходов от продажи нефти и газа. Рост турецкой экономики с 2001 года в основном был завязан на приток иностранного капитала, которому полуавторитарный турецкий режим обеспечивал сходную с Россией стабильность и дешевую рабочую силу.

Но в период «великой рецессии» и Турции, как и России, не удалось остаться «тихой гаванью». Стоило американской ФРС в очередной раз повысить учетную ставку, а администрации Трампа объявить о заградительных пошлинах на сталь и алюминий — капитал начал убегать из турецкой экономики почти так же быстро, как ранее стремился туда. Лавируя между сверхдержавами и пытаясь проводить самостоятельную политику в Сирии и напугать США сближением с Россией, турецкий режим явно заигрался. Мировые экономические рычаги и в этом случае оказались могущественнее бонапартистского режима.

Впрочем, экономические проблемы Турции при внимательном марксистском рассмотрении были видны заранее. Даже в отношении к рублю с февраля 2016 года лира начинает устойчивое движение вниз. Еще в марте этого года наши товарищи указывали, что по соцопросам 54% турецких рабочих «едва могут свести концы с концами», а 12% инфляция стремительно пожирает зарплаты и сбережения. Еще в конце 2017 года турецкая экономика на бумаге показывала одни из лучших результатов в мире, но, как отмечали наши товарищи: Нынешний рост завязан на массовые вливания спонсируемых государством кредитов, поскольку Эрдоган готовится к парламентским и президентским выборам в ноябре 2019 года — которые могут быть назначены и ранее, учитывая, с какой скоростью нарастают проблемы. Один из стамбульских бизнес-консультантов в прошлом году прокомментировал: „Избиратели чувствуют себя крайне некомфортно из-за постоянных чисток и запретительных мер. Удержать систему под контролем Эрдогану удается только постоянным закачиванием денег, чтобы поддерживать высокие темпы роста. Именно поэтому тормозить он не собирается“. Как следствие — повышение кредитных ставок и пошлин в конце концов окончательно обвалило курс лиры. Кстати, нечто подобное проделало в 2009-10 годах правительство Лукашенко в Беларуси, после чего белорусский рубль рухнул из-за повышения Россией цен на газ.

Правда, турецкому президенту и здесь удалось отличиться, предложив новый способ борьбы с падением курса валюты: обмен долларов на лиру был объявлен в Турции патриотическим долгом. Но, как пишет британская The Guardian: Финансовым рынкам нужны не дипломатические шаги по демонстрации геополитической важности Турции, а экономические меры по предотвращению грядущего разрушительного цунами... Меры, подобные описанным выше, только добавляют финансовым рынкам уверенности, что во главе Турции стоит человек, потерявший связь с реальностью.

Впрочем в цитированной выше статье колумнистом The Guardian движет явный страх — он спешит напомнить правящему классу, что и обвалу 2008 годов предшествовал ряд локальных вроде бы кризисов в разных концах мира.