Ухань после 76 дней карантина

8 апреля был наконец снят 76-дневный карантин, введенный центральными властями в Ухане — городе с населением в 11 млн жителей. Двумя неделями ранее был снят и карантин во всей остальной провинции Хубэй, столицей которой и является Ухань. На пике эпидемии коронавируса с той или иной формой карантина или изоляции в Китае столкнулись около 760 млн человек — почти половина населения.

Китайские государственные СМИ и вся пропагандистская машина прославляли героизм жителей Уханя и особенно медицинского персонала, оказавшегося на передовой борьбы с эпидемией, при этом, из националистических соображений, изображая «единые» усилия «всего китайского народа» в борьбе с вирусом.

Вся эта пропаганда была призвана поднять популярность и укрепить власть Си Цзинпиня и всего диктаторского режима китайской Компартии (КПК) и отвлечь внимание от их слепых и ошибочных действий в январе этого года, когда скрывались и игнорировались сообщения медиков, подавлялись и цензурировались любые дискуссии о распространявшейся в Ухане новой, «похожей на ТОРС», инфекции. Пытаясь скрыть правду, чиновники 18 января дали разрешение провести в одном из районов Уханя банкет на 40 тыс семей, посвященный патриотической тематике и прославлению КПК. И это всего за два дня до того, как Пекин объявил чрезвычайное положение национального масштаба и за пять дней до того, как в провинции Хубэй был введен карантин. Именно в этом районе Байбутин позже будут изобретены «лихорадочные здания» и там будет отмечен самый высокий в городе уровень заражения.

Истинная история Уханя и провинции Хубэй далека от того, что рисует триумфальная пропаганда КПК. Это история огромных человеческих страданий, резкого сокращения поставок необходимых медикаментов, манипулирования медицинской статистикой и занижения истинного уровня заражения и смертности. Это также история того, как частные компании и местные агенты государства и КПК наживались на поставках продовольствия и медикаментов. По официальным данным, от COVID-19 в Ухане умерло 2535 человек, но независимые эксперты в Гонконге и зарубежом уверены, что реальные цифры могут быть в десять раз выше.

«Травма, от которой пострадало население Уханя, наверняка, огромна. Многие люди, которые обращались за медицинской помощью, испытывали страдания, взывая о помощи, но не получая ее, что, как я считаю, оставляло у них чувство глубокой безнадежности. Кто умер тот умер, но их близкие все еще среди нас и все они испытали моменты сильного отчаяния», — пишет известный блогер Фанг Фанг, проведший в Ухане все 76 дней карантина.

Официальная версия создает ложную картину клинического, жесткого и эффективного карантина. Первоначально, декретом от 23 января запрещался только въезд и выезд из города. Это породило огромную путаницу и отсутствие четкой информации от властей. Уханьское правительство не вводило никаких ограничений на перемещения внутри города, включая и перемещения пациентов с подозрением на коронавирус, пока 2 февраля не было объявлено о введении новых, более строгих карантинных правил. 8 февраля они были еще более ужесточены. Во время последующей блокировки порой применялись уже совсем жестокие методы. Ворота и двери в многоквартирные дома баррикадировались, а иногда даже заваривались. Дороги перекапывались, чтобы сделать проезд полностью невозможным.

Caixin, финансовый сайт, который КПК цензурирует с опозданием, потому что массы его не читают, описывал блокаду Уханя как «жестокий естественный отбор». Корреспонденты сайта взяли интервью у персонала местных клиник, в чьи задачи входила сортировка пациентов на тех, кто нуждался в госпитализации и кого можно было отправить по домам. 27 января в одном из интервью с работниками клиники района Баофень они обнаружили, что «на 60 человек персонала был только один защитный костюм и небольшое количество одноразовых масок. Янь Киньхон, врач клиники, рассказал, что за этот день принял 100 пациентов, включая более 30 с температурой и двоих с более серьезными симптомами».

Более 3000 медиков заразились

Со всего Китая на работу в Ухань были мобилизованы тысячи медиков. Однако, их без преувеличения героические усилия, опять-таки, были по максимуму использованы государственной пропагандистской машиной для прославления «достижений» авторитарного режима. Среди огромного количества медиков-волонтеров были и две медсестры из провинции Гуаньдун, которые 24 февраля в обращении к британскому медицинскому журналу «Ланцет» сообщили: «Условия работы и атмосфера здесь, в Ухане, гораздо более сложные и экстремальные, чем мы могли когда-либо могли себе представить». Несколько дней спустя, под давлением правительственных чиновников, эти работницы были вынуждены отозвать свое письмо.

Те условия, которые описывались в больницах Уханя и Хубэй — острая нехватка всего, изматывающе длинные смены, заражение COVID-19 более 3000 медиков в Ухане — с тех пор повторились в Испании, Италии, Британии и США. И то, что после столь длинного периода, дававшего время сделать необходимые выводы, эти правительства оказались столь неподготовленными — настоящее преступление. Но в этом есть и вина китайской цензуры, которая не покладая рук трудилась над тем, чтобы замазать все недостатки и представить «победу» Китая над вирусом как образец.

Врачи, включая Ли Венляня, умершего 7 февраля от COVID-19, пытались бить тревогу уже начиная с декабря 2019 года, но их арестовывали и заставляли замолчать. Доктор Ай Фен, руководительница службы «скорой помощи» центральной больницы Уханя, пропала без вести 1 апреля и все уверены, что к ее «исчезновению» приложили руку государственные спецслужбы после того, как он дал интервью австралийским СМИ. Ай была одной из тех, кто еще в декабре пытался предупредить своих коллег о появлении новой коронавирусной инфекции. Если бы к их предупреждениям прислушались и своевременно приняли меры, то Ухань, Китай и весь мир смогли бы избежать катастрофического распространения пандемии.

«Фейк! Фейк! Это все фейк!»

За последние недели, когда условия карантина делались все более и более невыносимыми, один за другим, как сообщает Жу И, начали вспыхивать протесты.

В марте протесты то тут, то там вспыхивали в провинции Хубэй — эпицентре пандемии COVID-19, показывая, что существует огромный разрыв между реальностью и «положительным зарядом», который пыталась нести пропаганда Компартии Китая. В частности, гнев был направлен против местных чиновников и бизнесменов, пытавшихся нажиться на катастрофе. В условиях карантина, когда нормальное снабжение было прекращено, а жителям было запрещено покидать город, снабжение продовольствием было сосредоточено в руках местных районных комитетов, которые представляют собой комитеты по управлению жилыми комплексами, состоящие из представителей КПК и компаний-собственников недвижимости.

5 марта, в уханьском районе Кайюань, во время визита китайской вице-премьерки Сунь Чуньлань, жители, более сорока дней запертые в своих домах, кричали: «Фейк, фейк, это все фейк!» — поскольку показанные по телевидению сюжеты о «достаточном снабжении и стабильных ценах» были выдумкой.

В реальности цена на мясо для местных жителей составляла 100 юаней за килограмм — в пять раз выше, чем сообщалось по ТВ. В других районах было замечено, как районные комитеты развозили продовольствие в мусоровозах и машинах скорой помощи. И, несмотря на заявления, что весь этот транспорт был дезинфицирован, такие действия все равно подвергались критике большинством пользователей в соцсетях.

10 марта, первый раз с момента закрытия города 23 января, Си Цзинпинь нанес визит в Ухань. Поскольку ранее неумелые действия режима и персонально Си по разрешению кризиса подвергались ожесточенной массовой критике, визит Си имел двойную цель. Во-первых, показать всему миру и, в особенности, населению Китая, что КПК «победила» вирус в самом его эпицентре, и, во-вторых, улучшить сильно пострадавший личный имидж Си.

Огромный культ личности, раздутый вокруг Си Цзинпиня, обычно изображает его как «народного лидера» — титул, который раньше использовался исключительно с именем Мао Цзедуна. Но в Ухане Си в основном избегал встречаться с населением. Во время его визита всему населению жилых комплексов было сказано не выходить из квартир — из страха, что возникнут протесты наподобие тех, что были во время визита Сунь.

Большинство мероприятий по маршруту поездки Си проходило в режиме видеоконференций, как, например, встреча с группой медиков из больницы Хаошеньшань. «Итак, он приехал в Ухань, чтобы сделать несколько видеозвонков», — как гласил один из комментариев в сети, вскоре, правда, удаленный.

Спекуляция продовольствием

12 марта в Сяогане — около 100 километров от Уханя — местный житель по имени Ченг связался с поставщиком, продававшим овощи по низким ценам. Однако, об этом донесли в полицию представители торговой сети «РТ-Март» и управления по недвижимости. Позднее полиция арестовала Ченга, что вызвало взрыв возмущения среди местных жителей. Более ста человек собрались на баскетбольной площадке, окружили полицейскую машину и потребовали освобождения арестованного. Также они требовали отставки Лю Дешаня — секретаря местного комитета КПК и председателя комитета собственников, который даже не проживал в этом городе.

В последовавшем затем официальном ответе на этот инцидент правительство Сяоганя преуменьшило проблему завышения цен на овощи и ничего не сказало о том, был в итоге освобожден арестованный или нет. Судя по комментариям в соцсетях, продовольствие за все время карантина продавалось по завышенным ценам и было плохого качества. Скорее всего, незаконные доходы местных чиновников в результате монополии на поставки составляли более 1000 юаней в день на каждого жителя. Таким образом, арест «смутьяна» был явно направлен на то, чтобы ликвидировать угрозу прибыльному бизнесу между местными чиновниками и владельцами супермаркетов.

Резкий рост цен на еду и товары первой необходимости при отсутствии гарантий качества за весь период карантина с 23 января по 8 апреля показывает, как при помощи монополии на поставки и роста цен местные агенты КПК использовали катастрофу и ставили доходы чиновников и бизнеса выше нужд людей. Такого никогда бы не произошло в подлинно социалистическом обществе, поскольку там контроль осуществлялся бы самим рабочим классом через демократически избранные комитеты в каждом районе, школе и на предприятиях, а не сегодняшней партийной машиной, которая служит интересам никем не избранных бюрократов и спекулянтов-капиталистов.

«Ноль новых случаев»

Согласно официальным данным об «отсутствии новых случаев» в провинции Хубэй, карантин в городах Хубэя (кроме самого Уханя) был снят 25 марта. Однако, жители Хубэя, имеющие зеленые QR-коды (то есть здоровые), все еще продолжали сталкиваться с различными препонами при попытке посетить другие провинции. 27 марта в Цзянси Цзюцзян дорожная полиция заблокировала мост между провинциями Цзянси и Хубэй, чтобы не пропускать грузовики из Хубэя.

Столкновения между полицией Жужаня и Хуангмей (в провинции Хубэй) возникали с самого начала. В качестве ответной меры провинция Цзянси даже присылала полицейский спецназ. По мере постоянного наплыва людей из Хубэя эти столкновения переросли в полномасштабный бунт. Недовольные продолжающейся дискриминацией, жители Хубэй вступили в жесткое столкновение с полицией Цзянси на мосту через Янцзы, опрокинули полицейские машины, прорвали блокаду, прошли маршем до местного полицейского участка и потребовали извинений от полиции Цзянси. Видео этих беспорядков было быстро удалено из сети Sina Weibo.

Чтобы получить бонус в 100 000 юаней на человека и откликнуться на призыв центрального правительства вернуться к нормальной работе и восстановить производство, власти каждой провинции продолжали скрывать масштаб пандемии. В то же время, местные правительства знали реальную ситуацию и боялись реального взрыва заболеваемости, который сделал бы невозможным дальнейшее сокрытие действительного положения дел на их территории.

Дискриминация жителей Хубэя

Даже несмотря на снижение степени риска в провинции Хубэй, власти других провинций продолжают «принимать необходимые меры предосторожности и ограничения в отношении жителей Хубэя», как сообщает издание People’s Daily. Это также видно по ужесточению контроля в Пекине и запрету всем, кто посещал Хубэй по работе или навещал там родственников, возвращаться в Пекин.

Очевидно, что такой «регионализм» противоречит пропаганде центрального правительства о «единой народной войне» с пандемией, из-за чего все больше людей начинают скептически относиться к официальным сообщениям.

Требования контроля за ценами на товары первой необходимости и прозрачности информации будут все больше направляться против китайской системы государственного капитализма, в которой власть все больше сосредоточивалась в руках одного человека. Рабочим по всему Китаю необходимо преодолеть «регионализм» путем построения общих политических организаций и в особенности независимых и полностью демократических профсоюзов, чтобы объединиться и демонтировать диктаторский режим КПК, построив вместо него демократическое социалистическое общество, где средства производства будут находиться в общественной собственности, а экономика будет поставлена под демократический рабочий контроль.