СА: Путинский режим в тупике

16-17 марта прошел съезд «Социалистической Альтернативы». Два дня понадобились для обсуждения важных сдвигов как в России, так и в мире; мы подтвердили свой прогноз — за подъемом будет социальный взрыв. И мы готовимся к нему.

Организация обсудила перспективы работы по развитию кадров в Москве и по работе в регионах. Наш журнал (к съезду как раз подоспел новый номер) теперь будет чаще издаваться и появляться в независимых книжных. Мы собираемся активнее вмешиваться в протесты, участвовать в студенческом движении и особо сосредоточить усилия на кампании за минимальную зарплату 300 рублей в час. Сегодня уровень жизни российского рабочего класса снижается к критической черте, за которой никакой патриотизм или страх перед политической нестабильностью не смогут остановить массовый подъем. Поэтому необходимо максимально четко предъявлять требования повышения зарплат, одновременно с демократическими требованиями свободы собраний, объединений, свободы от репрессий, стравливания и ксенофобии, что возможно только при настойчивой борьбе за социалистическое общество без эксплуатации и влияния тех, кто заинтересован в угнетенном положении большинства.

Живущие от зарплаты до зарплаты, от стипендии до стипендии, от перевода денег родственникам до платежа по кредиту, от скидки в Магните до скидки в Перекрестке! Вы, продающие свой труд, достойны другой жизни. Наша сила в объединении, в том, чтобы отвергнуть предлагаемые правящим классом объяснения и оправдания кризису, неравенству, войнам, полицейщине. Нам нужно сделать шаг вперед — к созданию организации, которая будет представлять интересы современного рабочего класса, от дворников, поваров и заводских рабочих до дизайнеров, IT-специалистов и журналистов. Организации, которая будет финансироваться и контролироваться ими и будет независима от крупного бизнеса. «У капитала много партий — рабочим нужна своя!», как гласит один из наших лозунгов.

«Социалистическая Альтернатива» прошла заметный путь, как теоретически так и организационно. Представляем вам наше видение текущего положения и перспектив в России — резолюцию, принятую на прошедшем съезде. Это документ, который определит наши ближайшие действия. Если вы согласны — выходите на связь, присоединяйтесь или станьте нашим сторонником или сторонницей.

2018 год был трудным для правящей российской элиты. В начале года она собиралась победить на президентских выборах, отпраздновать проведение чемпионата мира по футболу и консолидировать свою поддержку на региональных выборах в сентябре. Но ситуация для нее начала ухудшаться сразу после новостей о победе Путина в марте — объявление правительства о том, что пенсионной реформе теперь уж точно быть, подтвердило худшие опасения трудящихся россиян и привело к еще большему разочарованию во всех властных структурах.

Рейтинги вниз

Не менее 80% населения было против повышения пенсионного возраста, поэтому неудивительно, что в течение года поддержка институтов буржуазной власти (как правящей партии, так и Думы в целом) резко сократилась. Но, что важнее, начала падать и поддержка самого Путина — сегодня его рейтинг самый низкий за всю историю пребывания на посту президента. Все меньше людей смотрят на него как на «мудрого царя», который, в отличие от правительства, радеет о том, чтобы помочь им справиться с трудностями. Все чаще и чаще в общественных проблемах люди винят самого Путина.

Правящая элита находится в потенциально очень опасной ситуации. Когда бонапарт — внутриэлитный арбитр и контролер — пользуется массовой поддержкой, то разные группы правящего класса хранят ему верность. Крупный бизнес — потому что бонапарт блюдет их экономические интересы, чиновники и силовики — из-за страха потерять свое положение. Но когда оказывается, что поддержка рабочих масс (которые обеспечивают элите процветание своим трудом и лояльностью бонапарту) начинает ощутимо проседать, богатые и влиятельные начинают оглядываться вокруг в поисках выхода; некоторые из них, несомненно, окажутся в оппозиции.

Путин, бесспорно, получил второй шанс после Болотных протестов 7 лет назад — неспособная привлечь к себе рабочий класс буржуазная оппозиция из либералов, националистов и левых удальцовского пошиба даже не пошатнула его трон. Но поражение оппозиции и последующая деморализация протестующих означали, что волна репрессий, начавшихся 6 мая 2012 года, практически не встретила сопротивления. В итоге Болотные протесты привели лишь к усилению путинского режима. В то время мы указывали, что усиление это временное, общественные противоречия разжигающие недовольство в массах, ставшие причиной протестов 2011-2012 годов, никуда не делись, они рано или поздно найдут новый выход.

Евромайдан как пугало

Правящей элите, безусловно, помогли события в Украине. Евромайдан начался как протест недовольных экономическим застоем эпохи Януковича и его нападками на демократические свободы. Из-за отсутствия четко и решительно действующей социалистической силы, способной возглавить такое движение, он оказался в руках коалиции неолибералов и ультраправых сил. В итоге первые взяли власть, выпавшую из рук бежавшего в Россию Януковича, а вторые помогли им (и помогают сейчас) практически ликвидировать сопротивление политических противников.

Для украинских трудящихся Евромайдан обернулся катастрофой. Украина сейчас официально самая бедная страна в Европе. И это связано не только с трудностями, вызванными потерей Крыма и ситуацией на юго-востоке страны, как пытаются представить дело правые силы. Империалистическое вмешательство России сыграло свою роль, но не было единственным фактором обнищания. Реформы, которые провела коалиция неолибералов и ультраправых, пошли на благо отдельных слоев богатых промышленников и их друзей, но не на благо рабочего класса. В свою очередь, угрожающая русскоговорящим ультраправая риторика помогла пропаганде «русского мира», подтолкнув массы востока страны и Крыма в сторону российского режима. Кроме того, как и в России, в Украине по-прежнему цветет коррупция — родимое пятно любого капитализма, особенно постсоветского. Евросоюз, несмотря на все предыдущие обещания, так и не оказал Украине никакой значительной экономической помощи. ЕС сам оказался под мощными ударами политических кризисов, таких, например, как Брекзит или недавний бюджетный конфликт с Италией.

Путинская пропаганда работала, поскольку была отчасти права: Евромайдан с его последствиями был живым примером реализации неолиберальной программы, которую правая оппозиция развернула бы в случае победы Болотных протестов в России. Но полная правда состоит в том, что ту же самую программу сокращения социального бюджета в итоге проводит Путин и его правительство, устами Медведева заявляя: «Денег нет, но вы держитесь». И Евромайдан, и Болотные протесты в своей основе выражали желание людей вырваться из непростого экономического и политического положения, избавиться от бедности и нарастания диктатуры. Вот только неолиберальный выход — это тупик, как для победившего Майдана, так и для проигравшей Болотной.

Внутри Украины центральным вопросом в политике остается ситуация на востоке страны. По данным международных наблюдателей в результате конфликта на юго-востоке страны погибло 13 000 человек. Неудивительно, что в программах основных кандидатов на пост президента (хотя в них должно говориться о том, как они планируют решить социальные и экономические проблемы населения), по-прежнему основное внимание уделяется вопросу текущей войны. Тимошенко, одна из фаворитов предвыборной гонки, например, обещает создать свой собственный «военный кабинет», который будет эффективнее воевать с «сепаратистами». Недавний конфликт в Азовском море показывает, что ситуация может очень быстро обостриться и выйти из-под контроля, угрожая новыми столкновениям и даже военными действиями, как с украинской, так и с российской стороны. Иллюстрацией степени дискредитации правящих элит Украины является то, что едва ли не основным лидером предвыборной кампании стал популярный украинский комик и бизнесмен Владимир Зеленский, близкий к олигарху Коломойскому, в чьем успехе можно отыскать параллели с подъемом итальянского популистского движения «Пять звезд».

Патриотизмом сыт не будешь

После захвата Крыма Кремль использовал волну патриотизма, чтобы усилить свою поддержку. Даже небольшие и мнимые «победы» за рубежом, например, участие в сирийской гражданской войне на стороне Башара Асада, приводились пропагандистами как доказательство, что путинская Россия, ослабевшая с распадом СССР, вновь восстанавливает свое законное место среди мировых держав. В то же время нападки других империалистов — мировых держав — на российскую политику и введение экономических санкций использовались пропагандой для того, чтобы показать беднеющему населению, что страна находится в осаде западного империализма.

Ничего нового в этом нет. Различные империалистические державы, включая Россию, сталкиваются в борьбе за контроль и собственное влияние в разных регионах. Чудовищная ошибка либеральной оппозиции состоит именно в том, что она видит запад как спасителя от российского авторитаризма. Не менее страшна и другая крайность, в которую попали многие сталинисты, поддерживающие внешнюю политику Кремля (и даже называя её левой!). Идет ли речь о праве Крыма на самоопределение, о языковых правах в Донецке или в Татарстане, о желании положить конец войне на юго-востоке Украины, мы всегда должны самым решительным образом поддерживать демократические, национальные и языковые права населения, заявляя при этом, что только независимый и организованный рабочий класс в состоянии противостоять капиталистической и имперской политике правящих элит и выстроить реальную альтернативу их системе.

Патриотическая волна всегда имеет свои пределы, она начала ослабевать еще несколько лет назад, когда стало понятно, что обещанное экономическое развитие страны всё откладывается, а жить становиться тяжелее. Сегодня, когда уровень жизни продолжает снижаться, растет понимание того, что иностранные авантюры путинского режима, будь то в Ливии, в Центральноафриканской Республике или в Венесуэле, являются частью коррупционной практики правящей элиты, осуществляемой за счет обычных трудящихся. Во время протестов против пенсионной реформы были даже плакаты, авторы которых обвиняли власти в отсутствии денег в пенсионном фонде, напрямую связывая это с расходами на захват Крыма и войны в других странах.

Экономический кризис — экономический застой

Развитие общества в условиях глобального кризиса происходит в особенно драматических условиях. С одной стороны, традиционные способы накопления капитала перестают работать, международная торговля замедляется, малые и средние бизнесы разоряются или поглощаются крупным капиталом. Но едва ли положение самого крупного бизнеса ослабло — из-за беспрецедентной поддержки со стороны национальных государств. В ряде случаев его политическое влияние значительно усилилось. Так, политика количественного смягчения (эмиссия денег с ограничением их попадания в потребительский сектор для предотвращения гиперинфляции), запущенная правящими кругами США, ЕС и Японии в начале кризиса, позволили структурам капитала аккумулировать беспрецедентное количество денег, которые оказываются важным фактором лоббирования империалистической политики. Вместе с тем для обескровленных национальных бюджетов, откуда были изъяты эти средства, содержание общественного сектора (медицины, образования, социальных служб) становится неподъемным. Учреждения в этих сферах становятся лёгкой добычей в гонке приватизаций, развернутой по всему миру. Наиболее очевидный пример — медицина, которая из общественного блага в государствах «всеобщего благосостояния» постепенно переходит в разряд платных и все менее доступных услуг.

После распада СССР Россия прошла сквозь три четких этапа экономического развития. В катастрофические 1991–1997 годы — время реставрации капитализма — ВВП России обвалился более чем на 50%: промышленность практически остановилось, социальные сферы были разрушены из-за отсутствия средств в бюджете, зарплаты не выплачивали месяцами. После обвала рубля в 1998 году и последовавшего спустя год троекратного повышения мировых цен на нефть, ВВП России с 2000 по 2007 год вырос в два раза, но это лишь восстановило его до уровня, на котором он был на момент распада СССР! Этот период роста закончился в 2008-м с началом мирового экономического кризиса. Последовавшее десятилетие стало потерянным десятилетием — в лучшем случае его можно охарактеризовать как период застоя. ВВП в пересчете на доллары и с учетом инфляции в 2018 году составил около 1,6 триллиона долларов США — примерно столько же он был и в 2008 году.

Существует множество статистических данных, которые показывают, насколько ужасна нынешняя экономическая ситуация, и жизненный опыт это подтверждает. Медуза недавно провела фактчек утверждений Министерства финансов, сравнившего федеральный бюджет на 2019 год с бюджетом на 2009 год. Факты говорят о том, что за 10 лет поступления в бюджет упали с 22,4 триллиона рублей до 13,7 триллиона, а расходы выросли с 32,89 триллиона до 36,47 триллиона. Закрывали бюджетные дыры за счёт резервных фондов и смены приоритетов: реальные расходы на здравоохранение, например, сократили на 10%, а расходы на оборону увеличили на 20%. Жестко порезали расходы на образование, спорт, природоохрану и ЖКХ. Тем временем, реальные доходы рабочего класса снижаются 5 лет подряд. Хотя Росстат утверждает, что «среднемесячная начисленная заработная плата в I полугодии 2018 года составила 42 550 рублей», это, что называется, средняя температура по больнице. Медианная зарплата в России составляет 26 000 рублей, то есть половина российских работниц и рабочих получает менее 26 000 рублей.

Особенно дурную роль в этом процессе играют «майские указы», оглашенные Путиным после его переизбраний в 2012 и 2018 годах. Их последняя серия настолько нереалистична, что просто неосуществима при капитализме, если только власти не включат на полную мощность печатный станок для денег, что без экономического роста только разгонит инфляцию. Последствия указов таковы, что, например, в Москве требуемого повышения зарплат врачам и другому медицинскому персоналу удалось добиться только за счет сокращения числа работниц и работников. Это привело к двадцатипроцентной нехватке медперсонала в Москве. Достижение другой цели — чтобы зарплата преподавателей вузов составляла 100 тысяч рублей в месяц — в Москве сопровождается сокращением численности штата на 50%!

Чем хуже, тем лучше?

Социалисты и социалистки выбирая тактику и прорабатывая стратегию всегда опираются на анализ реальной ситуации, а не говорят, что все непременно будет плохо только потому, что им так велят их политические убеждения. Экономический рост, кризис или застой могут по разному влиять на ход классовой борьбы. Как говорил Лев Троцкий, «надо остерегаться устанавливать автоматическую зависимость политики от экономики». Экономический кризис вовсе не обязательно сразу же ведет к обострению политической борьбы и к революции. Если кризис следует за периодом политических поражений, он не воодушевляет, а угнетает рабочий класс, лишает уверенности в своих силах и политически разлагает. В условиях длительного периода медленного спада рабочие, как правило, боятся за свои рабочие места и чаще всего идут на временные жертвы в надежде, что все наладится, но терпение их не длиться вечно, рано или поздно оно заканчивается стихийным взрывом недовольства. В то же время в эпоху экономического роста борьба рабочих означает не только улучшение уровня жизни, но и помогает усилить доверие рабочего класса к своим силам — это приводит к укреплению организаций и позволяет работникам вернуть часть благ, которые они потеряли в трудные времена. Чаще всего именно рост — лучшее время для строительства политических организаций рабочего класса, в период медленного спада рабочие менее расположены к самоорганизации.

Вероятнее всего экономическая ситуация в краткосрочной и среднесрочной перспективе кардинально не улучшится. Это связано, прежде всего, с внутренними причинами — рост, последовавший за обвалом рубля в 1998 году, был обусловлен двумя факторами. Первый — девальвация сделала импортные товары дороже, а отечественные товары подешевели. Это означало, что населению выгоднее было покупать местные товары, что помогло частично восстановить покинутые в начале 1990-х производства благодаря использованию промышленных мощностей, оставшихся с советских времен. Второй фактор — резкий рост цен на нефть, который укрепил тенденцию к расширению производства. Возможность повторения первого фактора сегодня исключена — хотя с 2014 года правительство фактически проводило плавную девальвацию рубля, отчасти компенсировав правящему классу падение цен на нефть, в одном существенном аспекте ситуация изменилась: сегодня нет простаивающих производств, которые можно быстро ввести в эксплуатацию, а инвестировать в промышленность свежие средства слишком рискованно в условиях мирового кризиса. Второй фактор тоже не играет в пользу экономического роста — цены на нефть вряд ли значительно вырастут. Напротив, темпы ее добычи в США, Саудовской Аравии и России находятся на рекордном уровне (никто из этих стран не хочет уступать своим конкурентам долю на рынке, а спрос при этом падает).

Внешние факторы еще больше снижают вероятность улучшения экономической ситуации: две из четырех крупнейших экономик мира (Германия и Япония) движутся к кризису, в то время как сохраняющаяся напряженность в отношениях между США и Китаем означает, что экономический рост в мировом масштабе замедляется. Если прибавить к этому эффект от санкций, ситуация выглядит чудовищно пессимистичной.

Оппозиция слаба, а протестные настроения растут

Снижение уровня жизни не всегда означает автоматический рост протестных настроений. Но в нашей ситуации налицо явные признаки нарастания недовольства. Время после Болотной, когда голос протеста практически умолк, ушло в прошлое. Новым дыханием стали преимущественно молодежные акции протеста против Димона и коррупции, организованные Навальным.

Либералы, несмотря на наличие значительных ресурсов, так и не оправились после поражения Болотных протестов. Некритическая поддержка некоторыми из них Евромайдана и новой правой власти в Украине только обострила разногласия в этой среде. Весь ультраправый лагерь сегодня тоже фактически разбит. Националисты уже не имеют той силы, которая у них была в период проведения крупных русских маршей — кого-то посадили, часть наци нанялась делать грязную работу для режима на востоке Украины и в Сирии, другая же часть деморализовалась, когда Путин перехватил их риторику о «русском мире». Но новые правые силы, такие, как например, либертарианцы и альтрайты имеют сегодня все средства и возможности привлечь к себе молодежь и студентов, которые особо недовольны нападками режима на свободу слова и интернета, что требует от нас, социалистов и социалисток активной интервенции в любые массовые акции протеста против цензуры и репрессий со своей демократической программой.

То, как развивалось сопротивление пенсионной реформе — вот пример состояния оппозиции, в котором она сейчас находится. Сопротивление реформе нарастало снизу и инициатива КТР (независимой конфедерации профсоюзов), запустившей петицию со сбором контактов, была хорошим началом, однако впоследствии профсоюзы отказались от самостоятельной роли в организации общероссийского сопротивления и даже не попытались мобилизовать ни 3 миллиона подписавших петицию ни миллион своих сторонников и сторонниц. Более того, создав коалицию «Народ против», в которую вошли КПРФ и «эсеры», КТР просто помогла думским партиям цинично использовать протестные настроения в своих интересах. КТР видимо рассчитывала использовать ресурсы думский партий, но такой подход лишь повредил делу. КПРФ проводила мобилизацию на свои собственные акции лишь для участия в выборах, да и то вяло. «Справедливая Россия» оплачивала участие людей в митинге КТР, заодно пиарив своего кандидата на выборах, чем лишь разочаровала искренних протестующих. В итоге КТР отдала собранные 3 млн подписей справедливороссам для торжественного занесения их в Госдуму под прицелом телекамер. А наиболее активным снова оказался Навальный. Несмотря на наличие в его собственной программе пункта о необходимости увеличения пенсионного возраста, он извернулся в своей аргументации как настоящий популист и призвал к сопротивлению мобилизовав молодежь и даже людей среднего возраста.

Хотя пенсионные протесты так и не развернулись в полную силу, повышение пенсионного возраста однозначно вызвало огромный гнев, который накапливается в российском обществе, и продолжает быть важным потенциалом для протестных настроений. То, как молодежь неоднократно выходит на улицы, не боясь ни полицейских дубинок, ни угроз ареста или задержания, вселяет уверенность в других слоях населения, решившихся выступить в защиту своих прав: по поводу мусорных и экологических проблем, в защиту прав на свободный интернет и против политической цензуры, против липовых дел и репрессий. Во всех этих акциях протеста участвует много молодых работниц и рабочих, но несмотря на это, организованная оппозиция со стороны рабочего класса еще не сформировалась. Но на каком-то этапе ее формирование возможно даже стихийно, без участия существующих небольших левых организаций. Хотя конечно, правильный подход социалистов и социалисток к работе в протестных движениях будет способствовать ускорению этого процесса.

Рост репрессий не спасет

Чтобы удержать власть в своих руках, режим все более брутально использует полицию и суды. В России растет количество заключённых, осуждённых или ждущих суда в СИЗО по сфабрикованным делам, по откровенно политическим делам и по делам, связанным с выражением мнения. Полицейские в связке с судами могут упечь за решетку любого неугодного им человека, обвинив его в чем угодно — от ведения незаконной экономической деятельности до нападения на сотрудника полиции. Представители силовых органов и судов нарушают все процедуры, придавая любому делу обвинительный уклон сразу с момента его начала: полиция и ФСБ под предлогом тайны следствия могут месяцами собирать информацию о человеке, не уведомляя об открытии дела и произвольно пользуясь средствами прослушки и чтения переписок в подконтрольных соцсетях. Силовики варварски задерживают, пытают в отделениях, не впускают защитников и адвокатов. Суды не сообщают о времени проведения заседаний, проводят закрытые суды, нивелируют презумпцию невиновности, придавая чрезмерный вес позиции обвинения и по сути инвертируя роли сторон в процессе: теперь защита вынуждена доказывать невиновность подзащитного, а не обвинение — его вину.

Заключённых (и особенно — политических заключённых) содержат в нечеловеческих условиях, систематически избивают, унижают их человеческое достоинство и принуждают к крайне низкооплачиваемому труду с переработками, нарушениями принципов охраны труда и стандартов организации рабочих мест. Когда информация о пытках в очередной раз просачивается в СМИ, ФСИН использует все меры, чтобы замести следы, в том числе подконтрольных членов ОНК — единственных, кто имеет право инспектировать сверхзакрытую систему со стороны общества. В наиболее громких случаях руководство ФСИН для отвода глаз увольняет или делает выговор начальнику колонии, не предпринимая никаких системных шагов к искоренению злоупотреблений.

Однако репрессии и жестокость, с которыми их могут применять, способны остановить только движение, которое уже идет на спад и деморализуется своими перспективами. Такое мы видели после 6 мая 2012 года. Несмотря на беспрецедентные для России массовые акции против политического «Болотного дела», сами по себе протесты того периода уже шли на спад в отсутствие четкой программы и способности лидеров мобилизовать широкие слои за пределами столиц. Но сейчас мы находимся в других объективных условиях — новые слои и молодежь вступают в борьбу, и участники предыдущих протестов уже не могут воздействовать на них опытом деморализации. Мы ожидаем, что сила нового массового подъема позволит ему прорваться сквозь страх репрессий (которые будут только подстегивать злость по отношению к режиму), что при правильном подходе и руководстве даст возможность организовать сильное и политизированное движение против полицейщины как часть более широкого движения против режима и капитализма.

Сознание широких масс уже меняется

Особенно важны происходящие изменения в сознании широких масс; лучше всего они заметны среди молодежи. Навальному удалось использовать это в своих кампаниях против коррупции. Как мы и предсказывали еще два года назад, хорошо улавливая настроения своей аудитории, Навальный стал дрейфовать влево, включая все больше социальных требований в свою программу: повышение минимальной зарплаты, бюджетных расходов на медицину и образование. Сейчас он внес изменения и в свою тактику, объявив о создании профсоюза и начав по-своему разъяснять их задачи.

Безусловно, мы наблюдали лишь верхушку айсберга — в глубине происходят не менее важные изменения. Исследование, опубликованное на сайте КТР, говорит о том, что 73% учащихся школ хотят получить высшее образование, а остальные планируют поступить в колледж, техникум или лицей — и все они считают работу центральной частью своей жизни. Уже сегодня молодежь играет ключевую роль в попытках организовать профсоюзы, особенно в сфере пищевой промышленности, образования, здравоохранения, а также, как отмечает автор исследования, в среде журналистов.

Хотя молодежь по-прежнему очень скептически относится к существующим политическим партиям, наблюдается рост настроений в пользу выражения солидарности: в частности, нарастает тревога из-за безработицы, социального неравенства и коррупции, отторжение вызывает преподавание в школах патриотизма и навязывание «традиционного образа жизни». Согласно исследованию Высшей школы экономики большинство студентов считают, что именно государство должно обеспечивать социальную справедливость, равенство доходов, гарантировать рабочие места и достойный уровень жизни, а также бесплатное образование и здравоохранение. Понятно, что молодые люди хотят серьезных изменений в стране, но пока они не до конца представляют своей роли в этом. Однако поскольку они вынуждены устраиваться на работу в качестве прекариатных работников, на низкооплачиваемые и временные позиции, где неминуемо столкнутся со сверхэксплуатацией и разочарованиями, осознание силы коллективных и солидарных действий и вмешательства с помощью них в политические события — это вопрос опыта, а значит времени.

Сознание рабочего класса не развивается по прямой линии от бытового к революционному, особенно когда существует такое большое недоверие к существующим политическим институтам, партиям и политике в целом. Российские рабочие в этом не одиноки — исследования по всему миру показывают, что это общемировая тенденция. Но существующие в России политические партии — это даже не настоящие партии с внутренней жизнью и независимой политической позицией. Из системных партий только КПРФ близка к тому, чтобы быть партией такого рода, и хотя официальное количество ее членов составляет около 150 тысяч человек, очевидно, что активных членов у нее не более нескольких десятков тысяч человек на всю страну. Если у кого-то есть какие-либо сомнения относительно характера этой партии после того, как она цинично предала кампанию против пенсионной реформы, достаточно указать, что из четырех основных партий (ЕР, СР, КПРФ и ЛДПР) у нее самая низкая доля рабочих в своем электорате. Менее 1 из 5 голосующих за КПРФ являются рабочими. От 50% до 60% тех, кто отдает ей свой голос — пенсионеры. При этом за последние 10 лет число голосующих за партию сократилось вдвое, а доля молодёжи среди сторонников КПРФ просто схлопнулась — на последних выборах голоса избирателей до 25 лет составили менее 2% от общего количества голосов, поданных за «коммунистов».

Режим в поисках нового Зубатова

Кремлевские стратеги понимают опасность роста оппозиции среди рабочего класса. Поэтому они активно готовят и правовую, и неформальную основу для усиления репрессий, если возникнет такая необходимость. Например, уральского рабочего, вышедшего на пикет на Красную площадь в начале февраля, уволили с завода. А ведь он просто жаловался на низкие зарплаты! В Москве 28 декабря дворники района Нагорный пришли к зданию управы, потому что им не выплатили премии, обещанные за переработки. Около тридцати человек задержали, на семерых составили протоколы: полицейские расценили собрание работников, пришедших за своими деньгами, как публичную акцию. Чертановский районный суд не оправдал никого — всех семерых оштрафовали. Это всё первые искры. Страх перед борьбой рабочих стимулирует дискуссии в высших кругах о необходимости создания новой политической партии или, точнее говоря, ребрендинга «Справедливой России» с целью трансформации её в «крупную левую партию», способную направить растущие протестные настроения в безопасное русло. Это зубатовщина XXI века, которую уже широко практикуют в других странах, например, в Казахстане.

Существование такой партии может значительно усложнить ситуацию, если она соберет электоральную поддержку против «официальных» партий Кремля, что, как в случае протеста против пенсионной реформы, поможет запутать и дезориентировать рабочий класс. «Справедливая Россия» уже провела в Госдуме «экспертные слушания» о трансформации партийно-политической системы страны, которая требует качественного обновления, что «эсеры» готовы взять на себя. Участие в слушаниях принял и ряд малых политструктур — например, «Родина» и Партия дела. Не исключено, что режим попытается использовать в своих целях и Удальцова, который после выхода из тюрьмы выстраивает «лево-патриотический» фронт, обеспечивает стартовый пиар никому не известным кандидатам в президенты (раскрутка Грудинина началась именно с проекта «левых праймериз» под кураторством Удальцова) и элемент «движухи» на плесневеющих митингах КПРФ. Один из бывших лидеров Болотных протестов вполне сгодится на роль вожака новой зубатовской партии.

В регионах или даже в федеральном масштабе КПРФ, СР после ребрендинга или какая-либо другая, даже правая сила вполне может одержать победу на выборах — избиратели уже отчаянно ищут альтернативу Единой России. Но такой исход не означает какой-то реальной перспективы для развития настоящей оппозиции. Это было заметно в сентябре прошлого года когда протестное голосование помогло техническим кандидатам от КПРФ и ЛДПР на губернаторских выборах в Хакасии и Владимирской области. Бессовестность договорных махинаций между КПРФ и Кремлем, которые последовали после скандального первого тура выборов в Приморье, лишний раз показали, в насколько безнадежном положении находится КПРФ.

Кто тормозит рабочее движение?

Формально Россия по-прежнему в лидерах по количеству рабочих, состоящих в профсоюзах. Почти треть из 76 миллионов человек трудоспособного возраста — это огромная цифра. Во всей остальной Европе «всего» 45 миллионов работников организованы в профсоюзы! Но Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР), которая является причиной такой высокой статистики — даже не желтый профсоюз. Желтые профсоюзы бывают разными: это могут быть независимые профсоюзы с коррумпированным руководством, которое частично или полностью предает интересы рабочих; желтые профсоюзы, иногда против своей воли, могут послужить триггером для активизации рабочей борьбы. ФНПР не такая — это сборище корпоративных профсоюзов, контролируемых руководством предприятий и правящей в стране буржуазной партией. Не удивительно, что именно первый заместитель председателя ФНПР, бывший анархист, а теперь видный единоросс Андрей Исаев был главным защитником пенсионной реформы. Тем не менее, на тех рабочих местах, где имеется ФНПР-овский профсоюз, все же стоит проверять, есть ли какие-либо возможности использовать ФНПР в качестве прикрытия для поиска контактов, заинтересованных в организации настоящего профсоюза.

Конфедерация труда России (КТР) — это другая история. В ее профсоюзах состоит чуть более миллиона человек, и это настоящие профсоюзы, члены которого могут участвовать в акциях протеста и даже в забастовках. Однако Конфедерация находится под контролем профсоюзной бюрократии (глава КТР Борис Кравченко — эталон такого бюрократа), которая готова к борьбе на словах, но на деле страшится любого реального сражения. Несмотря на это, лидеры отдельных профсоюзов КТР (к примеру, Алексей Этманов или Андрей Коновал) смогли завоевать уважение среди работников и работниц в своих сферах, что поддерживает имидж Конфедерации как боевой организации. Поэтому и сегодня она выступает как полюс притяжения для рабочих и работниц, готовых к борьбе и ищущих организацию, которая бы их поддержала. Однако противоречия между подобным имиджем и неспособной к серьезной борьбе бюрократией становятся тормозом в случае если перед профсоюзом встаёт перспектива принять бой.

Когда в 2015 году первая волна сокращений бюджета стала причиной массового закрытия школ и больниц, это привело в движение работников и работниц бюджетной сферы. Что сделала профбюрократия КТР? Превратила этот протест в беззубые встречи, разбив протестующих на группы, которые должны были написать законопроекты для рассмотрения в Госдуме. Но по-настоящему чудовищную роль бюрократия сыграла во время протаскивания закона о повышении пенсионного возраста когда руководство профсоюза спряталось за спинами якобы способных повлиять на принятие закона депутатов Справедливой России и КПРФ, которые по-быстрому просто слили протест.

В этом году в полку профсоюзов прибыло. Учреждение «Профсоюза Навального» знаменует собой очередной шаг этого про-капиталистического, бывшего правого «национал-демократа» в направлении левого популизма. Методы, которые он предлагает («проверим уровень вашей зарплаты, а потом отправим вашу жалобу в правоохранительные и надзорные органы»), сами по себе не являются ошибочными — они вполне могут в некоторых случаях привести к повышению зарплаты. Но если они не будут дополнены подлинным единством работников, организованных в коллективной борьбе, они вряд ли будут иметь серьезный успех или наоборот, приведут к давлению на бузотеров со стороны работодателя. Тем не менее «Профсоюз Навального» поднимает вопрос низких зарплат среди широкого слоя работников бюджетного сектора и призывает что-то делать с этим. Это само по себе уже имеет значение и будет порождать дискуссию среди работников о методах и стратегии борьбы. Кроме того, такое полевение Навального свидетельствует о значительном изменении в направлении развития оппозиции. Ведь серьезным провалом лидеров Болотных протестов стала неспособность привлечь на борьбу рабочих и работниц — это позволило Путину и другим политикам представить протестующих в Москве, Питере, Новосибирске как представителей привилегированной городской элиты и опереться на рабочий класс против его же интересов.

Ошибкой было бы следовать в этой ситуации подходу сталинистов и политических сектантов. Нельзя просто отвернуться от этих последних сдвигов или отмахнуться от действий Навального из-за того, что он мелкобуржуазный политик. Отрицательная роль существующих профсоюзов: ренегатская для КТР, октровенно предательская для ФНПР, последнее время становиться всё более очевидной, особенно после пенсионной реформы. Это значит, что по мере роста убежденности рабочих и работниц в необходимости борьбы они будут искать иные формы организации. Если Навальный действительно сделает шаг в сторону коллективных и солидарных действий, будет совмещать экономическую и демократическую повестку смело направляя профсоюзную борьбу против путинского режима, он вполне может аккумулировать новые боевые слои рабочего класса. В таком случае мы, насколько это возможно, должны содействовать борьбе «Профсоюза Навального», не отступая ни на шаг от нашей критики политики Навального и ведя диалог с работниками и работницами, предлагая нашу программу, тактику и стратегию для дальнейшего развития рабочего движения и социалистических изменений в обществе.

Ключевая стратегическая задача социалистов и социалисток состоит в том, чтобы помочь развитию сопротивления капитализму и авторитаризму внутри самых молодых и прогрессивных слоев рабочего класса. В этом процессе важно развивать наши собственные кадры, которые смогут помочь в организации и вооружении всего рабочего движения социалистической программой. Конечно, чем больше у нас будет времени на это, тем лучше. Но время не на нашей стороне, так как грядущая волна экономического кризиса, вероятно, еще больше подтолкнет рабочих и работниц, особенно молодых, к сопротивлению как путинскому режиму, так и капиталистической эксплуатации.

Региональные и национальные вопросы снова на повестке

События в Ингушетии в связи с захватом Кадыровым части территории этой республики показывают, что мы также можем ожидать довольно драматичных событий локального масштаба в разных частях страны. Не следует забывать, что в начале кризиса 2008 года у властей были серьезные трудности в нескольких моногородах. Несмотря на то, что правительство приняло специальные меры в попытке разрешить трудности, с которыми сталкиваются 319 таких городов с общим населением более 16 миллионов человек, всерьез экономические проблемы так и не были решены. Средний уровень безработицы среди взрослого населения в этих городах составляет более 20%. Новые «национальные проекты» стоимостью около 26 триллионов рублей вряд ли улучшат их положение. Половина этих денег должна поступить из региональных бюджетов и «внебюджетных источников», что истощит ресурсы, которыми обладают региональные правительства — а некоторые из них и так уже близки к банкротству. Острые региональные конфликты могут возникнуть по самым разным вопросам — например экологическим, в ряде областей уже были конфликты связанные с ввозом мусора с территории Москвы. В Сибири высказывается недовольство строительством предприятий китайским бизнесом и в особенности завозом им рабочей силы из Китая.

Обострить проблемы могут и другие важные факторы: не в последнюю очередь это национальные и языковые вопросы. Похоже, что события в Ингушетии не приняли особенного античеченского тона, хотя для этого и был значительный потенциал. Гнев народа, по-видимому, был направлен в основном против их собственного правительства за то, что оно пошло на сделку с Кадыровым. Но существует огромная опасность того, что в таких регионах, как Северный Кавказ, где безработица зашкаливает, а средняя зарплата намного ниже чем в других областях страны, из-за разочарования в связи с растущими проблемами может возникнуть межнациональный конфликт. Во многих республиках политические элиты не вызывают доверия в качестве гарантов мира — скорее они сами будут направлять или намеренно обострять противоречия в надежде, что смогут отвлечь внимание от экономических провалов. Также по другим причинам, например, в результате нападок на национальные демократические права в таких республиках, как Татарстан, где правительство фактически исключило изучение национального языка из общей школьной программы, могут возникать и этнические конфликты.

История восстановления капитализма на территории бывшего СССР была тесно связана с вооруженными конфликтами. Россия часто была в эпицентре таких событий — будь то две чеченские войны, российско-грузинский конфликт или совсем недавние события в Украине. Война всегда является источником дезориентации для тех левых партий и движений, которые не имеют прочного фундамента в виде марксистского подхода к империалистическим столкновениям и национальному вопросу. К сожалению, нельзя исключать дальнейшие конфликты: в настоящее время самая большая опасность — возможный рост конфликта в Украине, который, возможно, последует за предстоящими выборами. Социалисткам и социалистам нужно четко понимать, как противопоставлять себя действиям военщины, объяснять программу, основанную на единстве рабочих и работниц в борьбе за защиту прав угнетенных независимо от того, к какой национальности они принадлежат и паспорт какой страны имеют.

Конечно, наше внимание не должно уходить и от других вопросов, где у нас уже есть база для оперативного вмешательства. В частности, необходимо развивать нашу работу по защите прав женщин и прав ЛГБТ-людей на основе социалистического, солидарного подхода, в чем мы являемся первопроходцами в современной России. Подход, который мы использовали в поддержке самоорганизации женщин — в единстве с другими угнетенными группами, наряду с противодействием попыткам либералов и левых реформистов избежать политизации этих движений по классовой линии, — необходимо продолжать и усиливать все более и более регулярной и интенсивной работой.

Цветная революция?

В настоящее время протесты все еще относительно невелики, особенно если сравнивать их с некоторыми массовыми движениями в других странах. Однако, все движется к тому, что на определенном этапе неизбежно должны начаться более масштабные выступления. Вспышки недовольства — против опасной утилизации мусора, реновации жилья, репрессий или очередного налога на дальнобойщиков — являются предупреждающими сигналами о приближающемся социальном взрыве. Новые неосторожные шаги Путина, репрессии или очередные возмутительные законопроекты могут положить конец терпению простых людей. Как показывает опыт Арабской весны, «революции роз» в Грузии и даже Майдана в Украине, такие взрывные широкомасштабные протесты вполне могут принять характер «цветной революции», отражающей стихийное массовое недовольство снизу, но без какой-либо четкой ориентации на организацию рабочего класса. В таких революциях власть переходит в руки наиболее организованной силы — к либералам, националистам или военным; неудивительно, что наиболее организованными оказываются представители правящего класса, групп элиты, которые до этого не были допущены непосредственно до власти. Глядя на развитие событий на выборах в Хакасии, Приморье и во Владимире, нельзя и исключать и вероятность того, что на волне массового недовольства к власти помимо собственного желания может быть вытолкнута и «системная» оппозиция. Учитывая вероятность развития ситуации по пути политической «стихийной революции», нам жизненно необходимо искать молодых рабочих и работниц, понимающих наши переходные к социализму требования, предпринимать шаги по организации их и близких к ним слоев общества в комитеты борьбы, где это только возможно: на рабочих местах, в районах, в вузах или школах.

Какую бы конкретную форму ни приняли события, ключом к нашему успеху станут политически образованные, энергичные, молодые кадры, способные вмешиваться в события и выявлять лучшие элементы, лучших потенциальных активисток и активистов, которые смогут составить костяк массового рабочего движения, выступающего за социалистическое преобразование общества. Подготовить такие кадры остаётся центральной задачей Социалистической Альтернативы.