5 июля 2015 года в Греции прошел исторический референдум против меморандума европейской «тройки» о введении мер жесткой экономии, на котором подавляющее большинство избирателей — 61,5% — проголосовало «Нет». Но сегодня, два года спустя, греческое общество живет при правительстве «Сиризы», которое продолжает ту же самую политику, которую проводили традиционные партии правящего класса — социал-демократы из ПАСОК и консерваторы из «Новой Демократии» (НД). Что же пошло не так?
При правительстве «Сиризы», что в переводе означает «Коалиция радикальных левых», наступление на уровень жизни и права греческих трудящихся в действительности даже усилилось, хотя партия и пытается скрыть этот факт за рассуждениями о «трудностях переговоров» и стремлении «сделать все возможное» в противостоянии с «Институциями». Таким новым термином сегодня обозначают «тройку»: Европейский центробанк, Еврокомиссию и МВФ. Но все эти заявления не более, чем театр. Последнее соглашение, подписанное 15 июня, предусматривает выделение Греции $8.5 млрд., из которых 8,2 млрд. должны быть сразу же использованы для погашения кредитов.
Премьер-министр Алекс Ципрас использовал это время только для того, чтобы распустить шумиху в прессе. Внутри страны он постоянно провозглашал, что никогда не переступит через постоянно упоминаемую им «красную линию». Но результат каждый раз получался один и тот же: «Институции» ясно давали понять, что они не отступят и пугали греческое правительство исключением из еврозоны. «Красная линия» Сиризы растворялась в воздухе.
Последнее соглашение возлагает на массы дополнительное бремя в размере €5 млрд. на период с 2019-го по 2022-й год. В целом, со следующего года и до конца 2022-го Греция должна выплачивать проценты по долгу в размере 3,5% ВВП, причем для выплаты этих процентов правительство обязалось обеспечивать ежегодный «первичный профицит» бюджета не менее 3,5%. Сами займы должны погашаться за счет новых займов. С 2022 года ежегодные проценты (первичный профицит) должны составить в среднем 2% ВВП. И так должно продолжаться до 2060 года. И это «наиболее оптимистичный» сценарий. Исходя из него, к 2060 году суверенный долг должен составить около 60% ВВП. Однако, с этим согласны даже не все «институции»: МВФ считает подобный первичный профицит недостижимым и заявляет, что долг неизбежно выйдет из-под контроля.
Пока не будут произведены выплаты всем кредиторам, вся политика, проводимая греческим правительством, должна предварительно получать одобрение «Институций». Так называемое «левое» правительство Сиризы подписалось под этим пунктом, навязывающим новую волну сокращений.
Как следствие, происходит повышение подоходного налога для всех слоев населения, даже для тех, кто получает около €400 в месяц (при предыдущем правительстве НД этот порог составлял €700). На 10-20% повышаются и косвенные налоги, включая акцизы на наиболее распространенные товары вроде кофе и продовольствия. Пенсии урезаются в среднем на 9%. Наряду с этими мерами, которые считали для себя невозможными даже правительства ПАСОК и НД, вводится наиболее обширная за все время программа приватизации. Рынок труда превращается в область дикости и бесправия, где рабочие частного сектора месяцами не получают зарплату, а эксплуатация достигает неописуемых размеров.
Как результат, основными эмоциями трудящихся стали массовый гнев и одновременно массовая деморализация. Всех политиков считают лжецами и мошенниками. И если раньше такое отношение было распространено в отношении партий истеблишмента, вроде ПАСОК и НД, правивших страной с 1981 года, то сегодня в этот список попала и Сириза. Из небольшой партии, получавшей около 3% поддержки на выборах, она выросла в массовую силу, завоевавшую 36% на выборах в январе и сентябре 2015 года. Это стало результатом мучительных сомнений и потрясений греческого общества, которое перед лицом неолиберального наступления ПАСОК и НД повернуло в сторону маленькой левой партии и превратило ее в массовую силу. Как оказалось — только для того, чтобы увидеть, как она обратилась против масс и продолжает политику предыдущих правительств.
Исторические корни
Коллапс СССР в 1991 году создал совершенно новую объективную ситуацию во всем мире. Кроме всего прочего, на левом полюсе образовался огромный вакуум в результате коллапса сталинистских «коммунистических» партий и обуржуазивания социал-демократов, которые вскорости начали приветствовать идеи «свободного рынка». КРИ и его национальные секции предупреждали, что такой резкий конец классово-ориентированной политики неизбежно приведет к попыткам создания новых левых формаций и новых рабочих партий для политического представительства рабочего класса и играть хоть какую-то роль в развитии его борьбы.
Компартия Греции (KKE) также пережила серьезные расколы, в ходе которых от нее массово отделилась официальная молодежная секция (KNE). Другой новой формацией стала «Синаспизмос» (от SYN в значении «альянс» или «сотрудничество»), созданная путем объединения небольшой старой Еврокоммунистической партии с частью Компартии. Поскольку ПАСОК быстро дрейфовала вправо, левые столкнулись с серьезным сокращением своих сил. Поддержка KKE упала до 4-5%, но она еще сохраняла корни в рабочем классе, особенно среди «синих воротничков» частного сектора. Борьба SYN ограничивалась попытками преодолеть на выборах 3% барьер и попасть в парламент — не всегда успешно.
Все начало меняться с конца 90-х. SYN хотя и была полумассовой левой формацией, но не была сектантской и успешно участвовала в антиглобалистском и антивоенном движении на рубеже нулевых. Будучи открытой к союзам и сотрудничеству, она начала привлекать к себе множество левых групп. Все вместе они создали объединение «Пространство диалога и совместных действий», из которого в 2004 году и выросла Сириза. «Ксекинима», греческая секция КРИ, первоначально участвовала в «Пространстве...», но отказалась вступать в Сиризу, поскольку та была весьма поспешно создана исключительно для участия в выборах с чрезвычайно право-реформистской программой.
На выборах 2004 года Сириза выступила крайне неудачно и правое крыло, руководившее SYN, решило закрыть этот проект. Однако, он был воскрешен в 2007 году — опять-таки ради участия в выборах. На этот раз разница была в том, что к руководству в партии пришел Алекос Алаванос, который стал толкать ее влево. Это стало началом огромных перемен, потому что в 2009 году по Греции пришелся удар мирового кризиса, который еще больше усугубил последствия отсутствия левого фланга в греческой политике. ПАСОК с большим отрывом победила на выборах 2009 года, но почти тут же превратилась в агента «тройки», приняв ее первый меморандум. В июне 2012 года к власти пришла НД — и приняла второй меморандум.
Массовое наступление партий истеблишмента, сопровождавшееся массовыми вспышками социальной борьбы, которые пронеслись по Греции в период 2010-12 годов, создали базу для роста Сиризы, которая начала заполнять создавшийся левый вакуум. С весны 2010 года профсоюзные конфедерации (GSEE — профсоюз работников частного сектора и общественных предприятий и ADEDY — федерация госслужащих), начали призывать ко всеобщим забастовкам, которых с 2010-го до победы Сиризы в 2015-м прошло около 40.
Наряду со всеобщими проходили и забастовки отдельных секторов и захваты предприятий и учреждений, причем некоторые длились месяцами. Осенью 2011 года едва ли можно было увидеть такое правительственное здание, на котором не висел бы баннер «захвачено». Крайне важными были и местные социальные движения вроде борьбы жителей Кератии против свалок или жителей Халкидики на севере Греции против золотых рудников, движение против дорожных пошлин в 2010 году и движение «Оккупай» в 2011-м.
И хотя к середине 2012-го уже начали проявляться признаки усталости из-за отсутствия политизации требований забастовщиков и отсутствия политического руководства, все же многие из случаев этой борьбы имеют важное историческое значение. Например, работники национальной телекомпании ERT и VIOME продолжали удерживать свои предприятия до 2013 года. Работники этих предприятий показали замечательный пример того, как рабочие могут демократически организовать производство без боссов или назначенных боссами директоров.
Почему Сириза?
Это было время, когда только левые могли предложить выход из кризиса — даже несмотря на то, что те же самые условия способствовали росту и крайне правых, что выразилось в росте влияния неофашистской «Золотой Зари». И все же, почему росла именно Сириза, а не какая-то другая партия? Перед самым началом кризиса и в его первый период наибольшим влиянием среди левых пользовалась KKE. «Антикапиталистический левый фронт» («Антарсия») стагнировал и получал по опросам поддержку не более 1%. Сириза пользовалась более значительной поддержкой, но доверие к ней было неустойчивым и испытывало значительные колебания, в то время как KKE была более стабильной и увеличила свое влияние с традиционных 7-8% до 10-12%.
Но основным различием — хотя, конечно, не единственным — между тремя формациями было сектантство KKE и «Антарсии». Под маркой «революционной аутентичности» они отказались от единого фронта с другими левыми и массовыми движениями, в то время как Сириза весьма позитивно относилась к идее единых действий. KKE пошла по крайне сектантскому пути, отказавшись сотрудничать с кем-либо еще — партия даже не участвовала в общих демонстрациях!
Переломным моментом для Сиризы стали майские и июньские выборы 2012 года. В мае Сириза завоевала около 17% голосов, в то время как KKE — 8,5%. Но уже в июне поддержка Сиризы подскочила до 27%, почти достигнув уровня НД с ее 29,7%, а KKE скатилась к 4,5%. Весьма примечательно, как в ходе выборов эволюционировала относительная сила партий. В декабре 2011-го опросы показывали одинаковую поддержку у KKE и Сиризы — около 12%. На ранней стадии избирательной кампании — за три недели до голосования в мае 2012 года — обе партии также получали по 12% каждая.
Однако затем Ципрас открыто призвал KKE создать совместное левое правительство. Ранее он отказывался выдвигать этот лозунг, несмотря на давление со стороны части левых. Эти левые, включая Ксекиниму, близко сотрудничавшую с Сиризой (а часть наших товарищей была также одновременно членами Сиризы), вели кампанию за правительство левых партий с социалистической программой. Реакция на этот призыв последовала незамедлительно. Сталинистское руководство KKE немедленно в принципе отказалось от какого бы то ни было правительства совместно с Сиризой. Они даже заявили, что если Сириза окажется вынужденной создать правительство меньшинства, они будут голосовать против него в парламенте. Другими словами, они хотели поражения этого правительства.
Эти дебаты между левыми сразу же нарушили баланс. Сириза победила, а KKE проиграла. Суммарное количество голосов за левых в мае 2012 года (17% и 8%) было примерно таким же, как показывали опросы несколькими неделями и месяцами ранее (12% и 12%) — за исключением того факта, что Сириза вырвалась вперед. Это показывает всю важность тактики единого фронта для широких масс. Однако, к несчастью, такая тактика лежит полностью за пределами концепции руководства KKE и основной части греческих левых. У нас нет официальных данных, но по словам рядовых членов KKE около трети партии вышли из нее или были исключены из-за несогласия с отказом KKE дать позитивный ответ на предложение Сиризы.
Была ли капитуляция неизбежной?
Капитуляция Сиризы перед «тройкой» вовсе не была неизбежной. Она стала результатом отсутствия у лидеров понимания реального процесса и их наивной, если не преступной уверенности, что они могли бы «изменить Грецию и всю Европу», как хвастался Ципрас. У них полностью отсутствовало понимание классовой природы и структуры в странах ЕС. Отсутствовала и уверенность в способности рабочего класса изменить общество. И когда Ципрас лицом к лицу столкнулся с реальным правящим классом, он оказался полностью к этому не готов, впал в отчаяние и капитулировал.
Весь его подход был дилетантским. Сразу же после победы Сиризы на выборах в январе 2015 года из страны начался отток капиталов, исчислявшийся миллионами долларов ежедневно. Ципрас же и его министр экономики Янис Варуфакис не сделали самых базовых вещей — не ввели контроль за движением капитала, хотя у них перед глазами уже был пример Кипра образца 2013 года, где подобные меры были введены самой же «тройкой». Но они на подобное не осмелились.
То, что они сделали, было еще более возмутительно — они продолжили выплаты по внешнему долгу несмотря на то, что «тройка» приостановила вливания на его выплату. Они истощали экономику, конфискуя каждый евро у общественных служб: университетов, больниц, местных муниципалитетов, чтобы продемонстрировать ЕС свою «добросовестность». А потом ЕЦБ просто приостановил предоставление наличности греческим банкам и они были вынуждены закрыться. Экономика была поставлена на колени.
Ципрасу оставалось выбрать одно из двух: или сдаться на милость мстительных победителей, или сменить курс и самому перейти в наступление. На историческом референдуме в июле 2015 года греческий народ открыто сказал ему: борись, и мы будем на твоей стороне. Но Ципрас уже принял решение отдаться в руки «тройки». В действительности он затеял референдум с единственной целью — на нем проиграть. Результат просто поверг его в шок, поскольку он совершенно не ожидал такой оглушительной победы. И Варуфакис подтвердил это в своем недавнем интервью, рассказав, что советовал Ципрасу «не выводить людей на улицы», если уже решил уступить требованиям «тройки».
Но альтернатива существовала. Она была детально проработана левыми организациями, в том числе и Ксекинимой: ввести контроль за движением капитала; отказаться от уплаты внешнего долга; национализировать банки; максимально быстро ввести местную валюту (драхму); использовать эту валюту для финансирования основных общественных работ; остановить сокращение экономики и вернуть ее на путь роста; списать долги мелкого бизнеса, пострадавшего от кризиса, и предоставить ему займы на льготных условиях, чтобы вернуть его к активности и дать быстрый толчок экономике.
Национализировать командные высоты экономики — банки и важнейшие производства, перейти к планированию, включая государственную монополию внешней торговли, чтобы обеспечить устойчивый рост не ради прибылей горстки судовладельцев, промышленников и банкиров, а в интересах 99%. Создать специальные плановые комитеты в каждом секторе промышленности. Обратить особое внимание на сельское хозяйство и туризм, которые играют ключевую роль в экономике и обладают огромным потенциалом. Установить функционирование экономики на демократических началах путем демократического рабочего контроля и управления во всех областях и на всех уровнях. Обратиться к рабочим остальной Европы с призывом о поддержке и солидарности в общей борьбе против Евросоюза, боссов и корпораций за добровольный, демократический, социалистический союз народов Европы. Короче говоря, ответом на шантаж «тройки» должно было стать антикапиталистическое, направленное против капиталов ЕС наступление на основе социалистической программы и международной классовой солидарности.
Но это совершенно не входило в планы Ципраса и компании, включая и Варуфакиса. Хотя последнему и можно поставить в заслугу, что он не склонился перед «тройкой», остается фактом, что проводимая между январем и июлем 2015-го экономическая политика была катастрофической и Варуфакис несет за нее прямую ответственность. К сожалению, у него были и остаются иллюзии, что он мог бы убедить ЕС изменить политику и курс реформ.
А что же другие левые?
Капитуляция руководства Сиризы была лишь одним из аспектов проблемы, с которой столкнулись трудящиеся массы Греции. Другим, и даже более серьезным фактором была неспособность левых сил извлечь выгоду из капитуляции Сиризы и предложить свою альтернативу. В особенности это касается двух других основных левых формаций — KKE и «Антарсии», которые больше других любят говорить о борьбе с капитализмом и социалистической революции. Большинство греческих левых страдает от «первородных грехов», вызванных определяющим влиянием сталинизма в период их возникновения и развития. И это имело трагические последствия, поскольку у KKE и «Антарсии» было достаточно сил, и они обладали «критической массой», чтобы послужить катализатором серьезных изменений и развернуть ситуацию.
Однако, во-первых, у них было слабое понимание переходной программы, то есть необходимости иметь связь, «мост» между сегодняшней борьбой и завтрашней социалистической трансформацией. В результате KKE постоянно говорит о необходимости социализма, но отодвигает его в отдаленное будущее, которое должно наступить если и когда KKE станет достаточно сильной. Из-за этого KKE отказывается, например, поддерживать требования национализации или даже выхода из ЕС, аргументируя тем, что они «бессмысленны при капитализме».
«Антарсия» отличается от KKE, но в ее рядах сегодня царит смущение и замешательство. Некоторая ее часть поддерживает то, что внутри партии называют «переходной программой», но на деле это скорее программа-минимум, которая существует отдельно от вопроса о взятии власти рабочими и социалистической трансформации общества. В основном «Антарсию» характеризуют «громкие крики о революции» без конкретных предложений, как ее совершить.
Во-вторых, у этих формаций совершенно отсутствует такая концепция, как единый фронт в понимании большевиков при Ленине и в понимании Троцкого в 1930-е, которую традиционно можно в общем описать как способность «врозь двигаться, вместе бить», то есть действовать совместно. Ни «Антарсия», ни KKE никогда не применяли тактику «единого фронта» в отношении масс, идущих за Сиризой. Хотя они и понимали, что в какой-то момент Ципрас капитулирует перед требованиями капиталистов, но рассчитывали, что после этого разочарованные массы каким-то волшебным образом сами собой возьмут и перейдут к ним. Однако, массы, тяготевшие к Сиризе, не имели никакого желания объединяться с теми, кто с презрением относился к ним в предшествующий период. Они просто деморализованно разошлись по домам.
Третье — это ультиматизм. Хотя в 1989-90 KKE как часть SYN сначала сформировала коалиционное правительство с консервативной НД, а несколько месяцев спустя — «национальное правительство» с участием НД и ПАСОК, сегодняшняя политика KKE — это точная копия сталинского Коминтерна времен «третьего периода». Она называет своих оппонентов агентами правящего класса или даже обвиняет в сотрудничестве с неонацистской «Золотой Зарей». Недавно в Кефалонии (остров в Ионическом море) KKE выпустила листовку против Ксекинимы после победы наших сторонников на выборах в местном профсоюзе мелких торговцев и специалистов. Они заявили, что «ультралевые Ксекинима» объединились с большим бизнесом, НД, ПАСОК, Сиризой и «Золотой Зарей» (одновременно!) с единственной целью — нанести поражение той фракции в профсоюзе, которую поддержала KKE. Фейспалм!
В конечном счете, все они отказываются взглянуть в лицо реальности. После июльского референдума 2015 года и сентябрьских выборов, которые Ципрас поторопился провести пока массы не до конца осознали, что означает его капитуляция, Ксекинима открыто зявляла, что эти события представляют собой серьезнейшее поражение. Мы объясняли, что они будут иметь мощнейшее влияние на все мировое левое движение в целом, хотя и помогли небольшому количеству активистов прийти к революционным выводам.
Однако большинство левых отказывалось это признавать. Они продолжали призывать к массовому движению за свержение правительства, что в тот момент было попросту невозможно — большая часть рабочих еще не осознала поражение, а другие уже были жестоко деморализованы. Когда похода с вилами на правительство закономерно не произошло, пошли заявления, особенно характерные для KKE: если массы не вступили в борьбу, «это потому, что они ничего не понимают». Другими словами, всю вину за поражение переложили на массы. Еще одной защитной реакцией у левых является преувеличение размеров движения, завышение численности демонстраций и прочее показушничество. Нет необходимости говорить, что такой подход только еще больше заводит левых в тупик.
Но если эти основные недостатки могут объяснить, почему массы не пошли в KKE и «Антарсию» после капитуляции Ципраса, то как обстоят дела с левыми в самой Сиризе? Основная внутрипартийная оппозиционная сила — Левая Платформа — пользовалась поддержкой примерно трети партии. Она откололась в сентябре 2015 года и создала «Народный Фронт» (НФ) с целью участия в досрочных сентябрьских выборах. Первоначально опросы давали им значительную поддержку около 10%, но затем их популярность упала до 3%, а нынешние опросы показывают не более 1-1,5%.
Руководство НФ совершило множество критических ошибок. Их кампания сосредоточилась на вопросе введения национальной валюты — но эта «программа» была не только чересчур ограниченной, но и непоследовательной. Она говорила о необходимости выйти из еврозоны, отказаться выплачивать внешний долг... но в то же время оставаться в ЕС! Даже оставляя в стороне тот факт, что это далеко не радикальная, не антикапиталистическая и не социалистическая программа, она была странной комбинацией взаимоисключающих требований.
Вторым важным фактором было высокомерие руководства и его вертикально-бюрократический подход. Тысячи неприсоединившихся левых активистов обращались к НФ в надежде, что он сможет предложить выход из ситуации. Но в итоге они разочаровались и ушли, потому что столкнулись с тем же подходом, который их не устраивал ранее. Назначаемое руководство (местное и национальное), которое должно поддерживаться рядовыми членами без вопросов; предустановленная программа, которая не обсуждается; избирательная кампания за кандидатов, которые назначаются «сверху», а не избираются «снизу». Только перед самым днем выборов руководство НФ увидело, что дела не так хороши, как бы им хотелось, и в последнюю минуту объявило о демократическом повороте. Но было уже слишком поздно.
Перспективы и задачи
К концу 90-х можно было разглядеть те инициативы, которые могли привести к созданию такой «новой левой» формации, которой в конечном итоге стала Сириза. Сегодня дела обстоят по-другому. Греческий рабочий класс сегодня проходит через фазу серьезнейшего поражения, пусть и не такого страшного, как поражение в гражданской войне 1945-49 годов или период правления военной хунты в 1967-74-м. Несомненно, что рабочий класс с его традициями борьбы и самопожертвования еще вернется на политическую сцену. Но точное время, когда это произойдет, конечно, нельзя предсказать заранее. Этот процесс будет идти параллельно с попытками создать новые формации, способные обеспечить политическое представительство массового движения и взять на себя последовательное руководство борьбой.
Рабочие активисты сегодня стоят перед двойной задачей. С одной стороны, необходимо сделать центральный политический вывод из капитуляции Сиризы: никакое решение невозможно в рамках капиталистической системы. Выход из кризиса возможно только на основе революционной социалистической программы. С другой стороны, необходимо собрать вместе, в одном широком потоке общих действий, борьбы и сопротивления, все разрозненные части греческого движения с целью вдохновить их на создание новой широкой формации на основе тактики единого фронта. Широкий единый фронт необходим, чтобы сделать борьбу более эффективной, но в то же время необходимо и революционное ядро для борьбы за последовательную социалистическую программу среди рабочего класса, в социальных движениях и в обществе в целом.
Объективно говоря, сейчас есть благодатная почва для этих идей. Проблема в субъективных недостатках основных левых сил. Следовательно, нужно только бороться за эти идеи, где только можно брать на себя инициативу и показывать путь вперед. И сегодня Ксекинима пытается это делать, работая в массовых движениях. Например, мы участвуем в инициативах вроде «Левого Альянса», работаем вместе с другими левыми в местных «социальных центрах», ведем общие кампании с другими группами в борьбе рабочих и так далее.
Сегодня массовое движение переживает момент отступления и деморализации. Мы видим очень мало возможностей для массовой борьбы по основным, «центральным» вопросам, и много — по мелким, но довольно важным. В то же время, у многих активистов существует огромная идейная жажда. Рано или поздно нынешний период затишья пройдет и на горизонте замаячит новый подъем. Силы революционного социализма должны строиться в расчете на эту перспективу.