19 января: Классовый антифашизм и борьба за Али Феруза

19 января прошли традиционные антифашистские акции в память об убитых неонацистами Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой. Мероприятия состоялись в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве и Севастополе — родном городе Анастасии. Акция в Киеве была сорвана ультраправыми, они забросали активистов яйцами, называя сепаратистами и выкрикивая оскорбления. Самый многочисленный марш прошел в Москве по маршруту от Новопушкинского сквера до улицы Пречистенка, где были убиты Стас и Настя. Несмотря на то, что власти со скрипом согласовали шествие, почувствовать себя свободными протестующими не удалось.

Полиция устроила искусственную очередь на рамках, где тщательно досматривала всех пришедших на акцию — ощупывали одежду (некоторых просили расстегнуть куртки и пальто), проверяли шапки, рюкзаки и сумки, цензурировали плакаты и листовки. Каждый «сомнительный» транспарант рядовые полицейские согласовывали с высшим начальством по телефону. В итоге марш начался с задержкой, а участники и участницы успели изрядно замерзнуть в десятиградусный мороз. В шествии приняли участие, по разным данным, от пятисот до тысячи человек.

Социалистическая Альтернатива вместе с Профсоюзом журналистов и работников СМИ, Альянсом гетеросексуалов и ЛГБТ за равноправие и сочувствующими выступили отдельной колонной с требованием освобождения Али Феруза. Али, как никто другой, показывает, насколько антифашистская повестка остается живой и актуальной — журналист без вины содержится в тюрьме для мигрантов, преследуется в Узбекистане за свою позицию, обвиняется желтыми СМИ в радикальном исламизме только по факту происхождения, является профсоюзным активистом и не скрывает своей гомосексуальности. На нем с одной стороны сошлись интересы режимов России и Узбекистана, а с другой — различных групп простых людей, коллег, ЛГБТ- и профсоюзных активистов, левых и правозащитных организаций, которые защищают друга, товарища и принципы недискриминации.

Мы также выразили солидарность с профсоюзом МПРА, который городской суд Санкт-Петербурга признал иностранным агентом. Открытое давление на независимое профсоюзное движение является тревожным звонком для всех прогрессивных людей антифашистских взглядов. На марше даже была отдельная колонна Конфедерации Труда России, в которую входит МПРА, с лозунгом «Солидарность не преступление».

Демонстрация прошла по-боевому, наша колонна за Али, была, пожалуй, самой яркой и задорной, мы скандировали: «Свободу Али Ферузу», «Свободу политзаключенным», «Жизни мигрантов важны», «Долой фашизм, гомофобию, сексизм», «Нет фашизму, нет капитализму» и другие левые, профсоюзные и демократические лозунги.

Провластные СМИ, которые все-таки написали о марше в Москве, отделались короткими заметками, называя акцию исключительно акцией памяти. Среди фотографий преобладают портреты Маркелова и Бабуровой с траурными лентами и цветами. Очевидно, что режим боится показать вскрытый активистами гнойник настоящих проблем. После событий на Майдане, в Крыму и с началом военных действий на Донбассе пропаганда клеймила фашистом всякого направо и налево. Фашистами становились абсолютно все протестующие в Киеве (даже те, кто выступал против правых радикалов), фашистами называли активистов и активисток движений против войны. Одним словом, всякий недостаточно «патриотичный» гражданин, не сторонник путинского курса, мог быть объявлен фашистом, в результате чего само понятие окончательно размылось. Вместе с превращенным в своеобразный фетиш празднованием 9 мая, с показным чествованием ветеранов (без реального обеспечения их льготами и социальной поддержкой!), бряцанием оружием и прочим «можем повторить», в массовом сознании на какое-то время понятие фашизма закрепилось как любая риторика против России, антипатриотизм, критика правительства, симпатии к Западу и особенно к Киеву. Антифашистами, по этой логике, стали те, кто надел георгиевскую ленту и поддержал российское вмешательство в конфликт на Юго-Востоке Украины. Этот распропагандированный идеологический перевертыш позволил в 2014-м году довольно быстро канализировать нарастающее недовольство россиян уровнем жизни в агрессию против якобы окруживших страну со всех сторон «фашистов».

Однако новое поколение, которое только начинает быть политически активным, уже задает важные вопросы. Откуда берется ксенофобия, гомофобия, мигрантофобия, исламофобия, сексизм? Как эти социальные явления связаны с политикой? Кому выгодно разжигать ненависть и стравливать людей друг с другом? У фашизма есть множество исторических определений и в нынешнем моменте всему антифа-движению (если оно готово быть чем-то большим, нежели организаторами ежегодных траурных маршей) не удастся избежать жестких дискуссий, чтобы разобраться в том, что же такое антифашизм сегодня.

Классовый антифашизм и ультра-левизна

17 января — накануне марша — в Сахаровском центре прошла дискуссия, на которой планировалось обсудить ключевую повестку антифашистского движения. Однако с самого начала тон дискуссии был задан одним из бывалых антифа-активистов Павлом Стародубом. Он заявил, что марш 19 января стал бессмысленным, поскольку антифашизм, по его мнению, это лишь способ борьбы рабочего класса против крайней степени угнетения в форме некоего «настоящего фашизма» — и к этой борьбе не должна примешиваться никакая иная («не-классовая») повестка. Сейчас же марш захватили либералы со своими радужными флагами, феминизмом и «псевдолевыми дискурсивными практиками». Увы, среди части людей, которые называют себя антифашистами, эта точка зрения все еще популярна.

Ориентация, по мнению таких «антифашистов», — дело сугубо личное, которое не стоит выносить как политическую повестку — на том основании, что это «не классовый» вопрос. Так например, проблема запрета ЛГБТ-выступлений и дискриминации в целом была сравнена Павлом с проблемой неприятия какими-то хулиганами его длинной бороды — что уже показывает нам уровень унизительно несерьезного отношения к огромному числу лесбиянок, геев, бисексуалов, транссекуалов, трансгендеров, которых сегодня с подачи государства убивают, унижают и нередко вообще не считают за людей. Свою гомофобию и предрассудки такие «антифашисты» облекают в форму «ортодоксального классового антифашизма», который, однако, не выдерживает никакой критики. Среди российского рабочего класса — всех, живущих от зарплаты до зарплаты, — даже чисто статистически несколько миллионов ЛГБТ-рабочих и работниц. Сегодня им отказывают в праве на нормальную жизнь без унижений и постоянной опасности насилия, причем отказывают не только правые политики и ультраправые, фашистские группы, но и некоторые прослойки не самых прогрессивных рабочих. По-настоящему классовое и политическое отношение к подобному может быть только одно — эту несправедливость, мешающую солидарности, необходимо немедленно остановить. Без каких-либо «но». Это даже не может быть дискуссионным вопросом. Любая гомофобия — правая тема.

Таким же образом эти «антифашисты», называющие себя по недоразумению «левыми», воспринимают и проблемы трудящихся женщин, то есть феминистскую повестку. Она видится им несерьезной, незначительной и надуманной, будто женщин из рабочего класса должны интересовать только классовый вопрос и революция. Звучит на первый взгляд правильно, но эти понятия, взятые в вакууме, в отрыве от реальных проблем, с которыми сталкиваются женщины, лишаются всякого осмысленного содержания. Как будто сексизм и патриархат, домашнее и партнерское насилие, принуждение к сексу, предрассудки, неравное распределение домашнего труда и другие актуальные проблемы 50% рабочего класса — это не классовые вопросы! Именно правящий класс выжимает из патриархальных отношений максимум. Он надевает на шею женщине ярмо бесконечной неоплачиваемой работы по дому и воспитанию детей — хотя социальные сервисы типа бесплатных и качественных прачечных, столовых, детских садов и школ решили бы львиную долю этих проблем, но капиталисты не хотят на это тратиться. После этого те же эксплуататоры объявляют, что будут платить женщинам меньше, чем мужчинам за одинаковый труд — и именно потому, что у них «ребёнки-пелёнки» и прочие семейные дела, которые неминуемо снизят производительность труда; возможность платить аж половине рабочей силы на 10-30% меньше стимулирует работодателей постоянно воспроизводить эти стереотипы. На закуску — целая капиталистическая индустрия красоты, которая не только воспроизводит стандарты внешности, невротизирует и объективирует женщин, но и прямо побуждает их тратить на свой облик время и значительные суммы.

Ультра-левизна отрицающих эти проблемы «товарищей» не дает никакого представления о пост-революционных социальных отношениях; она даже отталкивает своими умолчаниями — что еще такие люди признают второстепенным и политически неважным? Чье освобождение должно быть отложено до сказочных времен ради вечного сияния «чистого» классового вопроса? Даже само пренебрежительное общение этого ультра-левака во время дискуссии с женщинами, которые посмели заявить о значимости для антифашистского движения противостоять всем видам дискриминации, показывает, насколько недемократичным видится мир в представлении этого «антифашиста».

Для нас, как для троцкисток и троцкистов, такая постановка вопросов совершенно недопустима. О какой солидарности и совместной борьбе может идти речь, когда транслируется ненависть, пренебрежение и обесценивание по отношению к угнетенным и постоянно унижаемым группам рабочего класса?! О каком антифашизме можно говорить, если сознательно закрываются глаза на продолжающиеся убийства из-за ориентации или гендера, в том числе чисто политические? — здесь холодок с безымянных могил чеченских геев должен пробежать по спинам отрицающих эту проблему. Какие результаты может принести такая антифа-борьба и чем ее перспективы отличаются от того порядка, который навязывается нам правыми и ультраправыми силами?

Любая дискриминация прямо противоречит интересам рабочего класса. Она — инструмент разделения и стравливания, формирования стереотипов и предрассудков, которые, просачиваясь с самого детства в мировоззрение человека, мешают эмпатии и солидарности, которые необходимы для организованной борьбы. Все эти «фобии», в основе которых лежат раздутые стократ правящим классом гендерные, национальные, этнические, религиозные различия между людьми, подтачивают взаимное доверие, открытость и возможность сотрудничества между и так тяжко эксплуатируемыми, живущими за небольшую зарплату от нелюбимой работы людьми. Преодолеть это недоверие может только солидарность, а не замалчивание.

Чтобы бороться вместе и растить антифашистское движение рабочего класса, нам необходимо преодолевать разделение и стравливание. Защищать каждую часть и прослойку трудящихся; говорить открыто и громко, что удар по одному или одной — это удар по всем нам. Настоящий антифашизм сегодня — это организация комитетов борьбы на рабочих местах, в вузах, в районах, которые будут на постоянной основе вести антиксенофобную, антигомофобную, антисексистскую, антиисламофобную работу: пропагандировать, агитировать, устраивать акции; вмиг реагировать при опасности, например, нападения ультраправых или нападок полицейских на мигрантов, рынки, общежития; издавать листовки, журналы. Одним словом, вести постоянную политическую работу, вовлекая новых людей в строительство антифашистского движения, связывая вопросы недискриминации в один узел с вопросами зарплаты, условий труда, бесплатных социальных сервисов, в конечном счете — с вопросами коренной трансформации общества и демократической плановой экономикой на основе общественной собственности.

Свобода Али — наша свобода!

Кампания в защиту Али показала свою силу: около ста человек участвовали в колонне в Москве. Поднимался вопрос Али и в Питере — там прошло и шествие, и вечер в его поддержку. Но это только начало борьбы. Для того, чтобы добиться его освобождения, нужна куда более массовая мобилизация и не только в крупных городах. Впереди будет много поводов напомнить режиму о наших требованиях. В том числе на акциях «забастовки избирателей», на демонстрации памяти Немцова и других актуальных событиях. Мы обращаемся к каждому и каждой, кто придерживается реальных антифашистских взглядов: присоединяйтесь к нашей общей борьбе сейчас!