Telegram Liberta!

Больше десяти тысяч человек вышли на протест против блокировки телеграма. Московские власти акцию согласовали — и очевидно, не без санкции Кремля. За несколько дней до инаугурации режиму было выгодно позволить выпустить пар, особенно по такому (если глядеть поверхностно) частному вопросу. Несколькими днями позднее должна была состояться акция федерального масштаба «Он нам не царь», ставящая под вопрос саму легитимность существования режима.

Кремль рассчитывал на следующее: если позволить недовольным выйти на согласованную акцию, то 5 мая на улицы выйдет меньше людей. Параллельно с этим провластные медиа запустили кампанию очернения Навального. Самозванные «эксперты» пишут для РИА ФАН: Мы видим, что за прошедшие месяцы количество участников публичных мероприятий, проводимых по призыву Навального, падает раз от раза. Сейчас, после первомайских демонстраций, после митинга в защиту деловых и политических интересов Павла Дурова в столице, Алексею Анатольевичу будет сложно.

Пусть режим и пытается из месяца в месяц проводить «политические похороны» Навального для собственного успокоения, политических реалий это не меняет. 30 апреля в очередной раз подтвердило, что реалии таковы: Навальный является единственным значимым центром политического притяжения на сегодняшний день. Хотя акцию организовала Либертарианская партия, впервые выступившая самостоятельно на политической сцене, немалая, либо даже основная заслуга в обеспечении мобилизации принадлежит именно Навальному. Без его призыва митинг не был бы столь многочисленным. МК пишет: То, что толпа поддержала Навального, не удивительно. Но то, что лозунги вслед за остальными пусть и не во все горло, но вполне заметно, кричали молодые солдаты-срочники — видеть было непривычно. Хотя чему тут удивляться, они же тоже пользуются интернетом. Остается надеяться, что их начальство, в отличие от меня, их активность не заметило.

Вместе с тем все старые политические силы — те, что несут ответственность за неверную тактику и, как следствие, крах болотного протеста 2012–2013 годов — оказываются все дальше за бортом политической жизни. В одном левом телеграм-канале на эту тему пошутили: Не было колонн олдскульных левых типа Левого Фронта, националистов, либералов. Вы что, деятельность по старинке координируете — через парткомы, вече и в Жан-Жаке? Или все же через чаты Телеграма?.

Навальный в выступлении связывал цензуру интернета с более общими вопросами бедности, коррупции, и он несомненно в этом прав. Очевидно, в преддверие инаугурации перед всей вертикалью власти поставлена центральная задача: обеспечить политическую тишину. Все силы режима брошены на то, чтоб судить протестующих против токсичных свалок в Подмосковье, замалчивать безответственность региональных властей, которая стоила жизней десятков кемеровчан, блокировать защищенные средства коммуникации. Вопрос свободы интернета не является сугубо частным, он затрагивает широкие социальные слои и касается всей текущей борьбы. Лишь некоторое время назад власти пытались блокировать сеть интернет-раций Zello, которую дальнобойщики использовали для координации протестов против грабительского «Платона». Телеграм пытаются заблокировать не из-за ИГИЛ — режим видит, как безопасные мессенджеры использовались для координации протестов в других странах, и понимает, что с их распространенностью сегодня в короткий срок времени могут вспыхнуть более массовые протесты, чем 6 лет назад, накануне болотных протестов и во время «ОккупайАбай».

Бизнес, демократия и социализм

Организаторы акции, либертарианцы, сторонники ничем не ограниченной стихии рынка, по взглядам диаметрально противоположны нам — социалистам и социалисткам. Но для нас не стоял вопрос, участвовать в акции или нет. Цензура напрямую ограничивает как политических активистов, защищающих интересы всех живущих от зарплаты до зарплаты, так и сам рабочий класс. По иронии случая, именно либертарианцы, выступающие за минимальный контроль государства над обществом, оставили право решать, могут ли в митинге участвовать левые... полиции! Так, Левому Блоку вовсе не удалось пронести свои листовки за полицейские рамки. Акция за свободу интернета снова началась с цензуры.

Для нас вопрос цензуры в интернете — это вопрос политической демократии. Наше несогласие с правыми всех оттенков заключается в том, на какой социальной основе эта демократия может быть построена. Установление сталинистского режима после поражения идей Октябрьской революции в СССР, позволяет сегодня идеологам капитализма говорить о социализме в духе «знаем, проходили», «вы хотите диктатуры: Сталина, ГУЛАГ, очереди за колбасой». Они, конечно, умалчивают про несчетные диктаторские режимы на базе их любимого капитализма — и речь не только о Гитлере, Муссолини, Пиночете и Ко, но и о бесчеловечных режимах в Африке, Латинской Америке и Азии. Зато как ловко соединяют понятия политической демократии и свободы рынка (будто одно невозможно без другого) — настолько ловко, что само слово «демократия» после шоковых рыночных реформ и лихих 90-х некоторыми теперь воспринимается как ругательство. Но если посмотреть на историю демократических прав, то окажется, что большинство из них (стоит вспомнить хотя бы избирательные права для женщин) были так или иначе завоеваны в ходе массовой борьбы рабочего класса за социалистические преобразования. При всем этом ставить сталинизм и социализм в один ряд после кровавых расправ над Левой оппозицией и сотнями тысяч большевиков, которые до последнего защищали идеи подлинного социализма в СССР, могут только совершенно исторически безграмотные персонажи или просто лжецы.

Для настоящих социалистов и социалисток демократические права — неотъемлемая часть социалистической программы. Мы не можем поддержать абсолютно никакую цензуру, которая всегда, в конечном счёте, осуществляется против угнетенных классов. Например, «прогрессивный» CEO облачного хостинга Cloudflare Мэттью Принц отключил неонацистский сайт Daily Stormer. Но как он отнесется к сайту профсоюза, начавшего забастовку против него или его партнеров? В свое время Лев Троцкий, комментируя то, как мексиканские левые под влиянием сталинизма поддержали цензуру буржуазного правительства против реакционной прессы, писал: Теория и исторический опыт одинаково свидетельствуют, что все и всякие ограничения демократии в буржуазном обществе неизменно направляются в конце концов против пролетариата, как и все и всякие налоги перелагаются на плечи трудящихся. Демократия имеет лишь ту ценность для пролетариата, что позволяет свободно развиваться его классовой борьбе. Прямым изменником является поэтому тот рабочий „вождь“, который вооружает буржуазное государство исключительными средствами для контроля над общественным мнением и, в частности, над печатью. При обострении классовой борьбы буржуа разных оттенков в конце концов сговорятся между собой и направят все исключительные законы, все ограничительные правила, все виды „демократической“ цензуры против рабочего класса. Кто этого не понял до сих пор, тот должен был бы убираться вон из рабочих рядов!.

Если вернуться к организаторам акции, либертарианцам, они называют основой демократического общества свободу предпринимательства, совершенно игнорируя историческое развитие реальной капиталистической системы. Навальный прав, утверждая, что IT-индустрия была единственной отраслью, самостоятельно развивавшейся без участия государства в условиях деградации экономики. Именно отсюда проистекает ее нынешний конфликт с государством. И в своей основе он — экономический. Бизнес обеспокоен не цензурой интернета, а тем, что она бьет по его кошельку.

Всё чего этот бизнес сегодня хочет — это найти какой-то компромисс с режимом, особенно та часть бизнеса, которая не может, как Павел Дуров, уехать за границу. Разве не нашел Гугл, во имя прибылей, компромисс с китайской олигархической диктатурой? В конце концов, сам нынешний бонапартистский режим в России является точно таким же историческим компромиссом между разными частями бюрократии, распилившими созданную руками советских рабочих промышленность. Кто сегодня видные российские капиталисты? Сплошь бывшие советские чиновники или проныры, вовремя оказавшиеся рядом с советской бюрократией. Российский капитализм пришел слишком поздно, мировая капиталистическая система уже полвека не являлась двигателем прогресса, а лишь сдерживала его, и ни о каком свободном предпринимательстве речи идти не могло. Чтобы регулировать внутренние споры по поводу собственности и бизнеса, правящему классу нужен был арбитр в виде сильного президента — бонапарта. Мелкий бизнес сразу оказался аутсайдером этой системы. По-другому рыночная экономика в данных конкретных условиях просто не могла сложиться.

Ни о какой прогрессивности IT-бизнеса не может идти речи. Как любой новый рынок, где можно было быстро извлекать сверхприбыли, он имел возможность резво развиваться и даже некоторое время обеспечивать очень достойные условия труда для узкой прослойки специалистов: администраторов, программистов, дизайнеров. Но как инфраструктурный бизнес для капиталистической экономики сегодня он неизбежно испытывает все прелести мирового кризиса. Зарплаты перестали расти, условия труда ухудшаются, IT-специальности пролетаризируются. Успешность крупнейших мировых IT-гигантов вообще зиждется на рабском труде китайских рабочих. На цензуре интернета зарабатывают как те, кто производят оборудование для фильтрации интернет-трафика, так и сервисы VPN, позволяющие обходить блокировки. Капиталу плевать на чём зарабатывать.

IT-бизнес не ведет настоящей борьбы с цензурой интернета, он способен лишь на подачу исков против Роскомнадзора и бесчисленные заявления. Настоящую борьбу ведет новое поколение, которое не боится полицейских дубинок и заявляет: не страшно сесть на 15 суток, страшнее прожить еще лет 20 в такой же нищете. Каждый день работающая молодежь сталкивается с нищенскими зарплатами, переработками, а иногда и вовсе рабскими условиями труда. Все государственные учреждения пропитаны атмосферой лжи и лицемерия, бюрократической рутины и слепого конформизма. Спецслужбы преследуют, сажают или толкают к суициду молодых талантливых математиков и химиков, а сама роль науки низведена до минимума, поскольку финансируются не наука, образование и медицина, а полицейские дубинки, блокировки интернета и видеослежка в метрополитене.

Всю мощь современных информационных технологий и телекомуникаций, как и науки в целом, можно поставить на службу совершенно иным целям, чем слежка за недовольными и блокировка неугодной информации. Но это будет возможно только в совершенно другом обществе, в котором жизнь человека будет значить больше, чем котировки акций. Если обобществить под демократическим контролем и управлением работников крупнейшие сети телекоммуникаций, такие как Ростелеком, Вымпелком, МегаФон, МТС, то будет возможно обеспечить качественным и бесплатным доступом в интернет каждого, использовать вычислительные мощности для демократического планирования экономики и обеспечить настоящую свободу интернета.

Выходящая сегодня на улицы молодежь может сыграть ту же историческую роль, что и студенты в Париже ровно 50 лет назад, а именно — стать катализатором политического процесса. Объединившись с бюджетниками, всеми живущими от зарплаты до зарплаты и независимыми профсоюзами в единую политическую силу, ведя борьбу за достойную жизнь, они могли бы бросить вызов главному заказчику такой политики — крупному капиталу. Как и 50 лет назад, бороться сегодня предстоит за те же требования: достойную оплату труда, человеческие условия жизни и подлинную демократию. Демократию, в которой человек будет выбирать как обустраивать свою жизнь и общество, а не выбирать босса (на которого придется работать за копейки) и его политических представителей раз в несколько лет на выборах.