Ислам, Кадыров, Мьянма

Каждый год во время мусульманских праздников наблюдаю в интернете бурные баталии с расистским душком. До сих порой эти споры вызывают у меня искреннее недоумение. Наверное, дают о себе знать несколько лет, проведенных в Каире. Столицу Египта называют «городом тысячи минаретов», и это не слишком большое преувеличение, но даже там каждую пятницу, а тем более в праздники, молящиеся занимают огромные пространства на улицах и площадях. Потому что они должны сделать это вместе, так положено.

Неудобно? Наверное, так. Только неудобств в этом не больше, чем перекрытые улицы из-за митингов и государственных праздников в Москве или закрытые магазины и неработающий транспорт в Иерусалиме в шаббат.

Кстати говоря, в арабских и мусульманских странах часто именно те, кто собрался на пятничную молитву, из мечетей направляются протестовать. И вопреки расхожему мнению, они выдвигают вполне себе демократические и социальные требования. Одна из таких демонстраций после вторжения американских войск в Ирак в 2003 году оказала огромное влияние и на меня лично. Тогда демонстранты остановились на подступах к площади Тахрир; восемь лет спустя протестующие уже захватили площадь и добились смены власти в стране. Но обо всем по порядку.

Курбан-байрам и Мьянма

В этом году Курбан-байрам выпал на первое сентября, и это еще больше обострило дискуссию, ведь кое-где в связи с этим обсуждался перенос традиционных мероприятий по случаю Дня знаний. На третий день праздника произошло и вовсе неслыханное — сотни мусульман практически осадили посольство Мьянмы в Москве, протестуя против преследования мусульман-рохинджа в этой стране. Акция не была согласована с властями столицы, но разгонять сотни здоровых мужиков никто не решился.

В обсуждениях происходящего смешалось все — от откровенного расизма до восхищения. Даже многие либералы и левые не скрывали своей брезгливости и предрассудков, пытаясь представить свое недовольство необходимостью противостоять религиозному мракобесию. Что ж, попробуем разобраться.

Несогласованная акция прошла без особых происшествий. Некоторые возмутились: «Почему мусульманам можно, а борцам с коррупцией нельзя?». На самом деле все не так. Всего пару недель назад, к примеру, сторонники режиссера Кирилла Серебренникова стихийно осадила здание Басманного суда. И там тоже власти не решились на разгон. Что уж говорить о разгоне сотен здоровых мужчин-мусульман на третий день их праздника, учитывая, что они даже не выступали явным образом против властей? Это было бы просто глупо. Все зависит от соотношения сил. Если преимущество (в силе, численности, потенциальном ущербе) на вашей стороне, то разгона вполне можно избежать.

Другое дело, что прошедшая акция вряд ли была стихийной. Не тот еще сегодня уровень сознания и организованности граждан в целом и российских мусульман в частности. Заводилами на митинге были представители Чечни; именно к ним обращался и прибывший на место представитель чеченского депутата Адама Делимханова.

Уже в понедельник 4 сентября в Грозном прошла массовая акция солидарности с мусульманами Мьянмы, на которой манифестанты обратились к руководству России с просьбой поддержать угнетенных мусульман из народности рохинджа. Совпадение? — Не думаю.

Шах падишаха

Глава Чечни Рамзан Кадыров даже заявил, что выступит против политики России, если Москва откажется принимать меры против властей Мьянмы. И открыто поддержал позицию президента Турции Эрдогана, который назвал происходящее в Мьянме геноцидом мусульман. Вообще Кадыров далеко не в первый раз делает публичные заявления, касающиеся внешней политики, однако до сих пор они более или менее вписывались во внешнеполитический курс Кремля.

Многие годы федеральные власти закрывали глаза на самые варварские нарушения прав человека в Чечне — лояльность местной верхушки была важнее. Режим Кадырова безнаказанно расправляется без суда и следствия с любой оппозицией, он устроил настоящий погром против геев, и ему все сходит с рук. Сегодня Кадыров демонстрирует Кремлю свою силу — не только на «миллионках» в Грозном, но уже и в центре Москвы. Его послание Кремлю ясно: за ним — или по крайней мере внимательно слушают его — миллионы мусульман со своими верованиями и традициями, которые он старательно реконструировал в годы своего правления. Причем сегодня влияние Кадырова распространяется и на любителей «жесткой руки» в соседних северокавказских республиках.

Произошедшее уже вызвало головную боль в Кремле и МИДе. На протяжении последних лет РФ поддерживала Китай в противостоянии западному вмешательству в дела Мьянмы, называя происходящее там происками «экстремистов». Так, в конце августа МИД России выпустил заявление, в котором поддержал действия правительства Мьянмы, направленные на «нормализацию обстановки» в регионе.

Есть у Москвы и свои интересы в области поставках оружия, энергетике и других сферах, ведь Мьянма буквально недавно «открылась» миру, и у России больше шансов освоить рынки этой страны в бурно развивающемся азиатском регионе.

Сегодня Кадыров может считать себя победителем в придворной схватке: Путин из Китая заявил, что не видит в позиции главы Чечни «никакой фронды», выразив обеспокоенность судьбой мусульман-рохинджа.

С другой стороны, неожиданный протест в центре Москвы выгоден и силовикам, которые могли подыграть кадыровцам. В условиях ухудшения отношений с Западом, на фоне невиданного брожения в элите перед предстоящими выборами каждая группировка пытается продемонстрировать свои возможности и доказать свою необходимость.

Уже в понедельник посольство Мьянмы было взято под усиленную охрану, задержаны 17 выходцев с Северного Кавказа. Силовики приняли меры, они хранят покой режима. Мирно протестовать без дозволения нельзя никому — ни борцам с коррупцией, ни защитникам прав мусульман-рохинджа.

Недовольство мусульман

И все же сказанное никак не отменяет того, что Кадыров или другие инициаторы протестов в Москве использовали реально существующее недовольство и возмущение. Может показаться, что притеснения рохинджа — слишком абстрактный повод для протеста. Где рохинджа, и где Чечня? Тем не менее часто именно так выходит — поводы для протеста могут оказаться самыми странными и неожиданными, что уж говорить о реальной массовой резне в Мьянме, где только в последних событиях погибли не менее 400 человек, а международные организации говорят о гуманитарной катастрофе.

С одной стороны, в этом протесте нашло отражение накопившееся возмущение многих мусульман в Москве по поводу ежедневного расизма, дискриминации при приеме на работу или аренде жилья.

С другой стороны, в таких регионах, как Дагестан, который за последнее время сотрясали разные социальные протесты (дальнобойщики, например), исламская карта — способ выпустить пар, направить возмущение в безопасное русло. Здесь, в отличие от Чечни, на улицы вышли несколько сотен человек, которые скорее всего действительно организовались сами. Власти не стали их разгонять, но местное духовенство на всякий случай дистанцировалось от этих акций, призвав молиться за всех притесненных в мире, но не поддержало призывы к несанкционированным митингам и противостояниям, идущим вразрез с официальной позицией российского государства.

Равнение на Кадырова?

Пример Кадырова может оказаться заразительным. Другие лидеры национальных республик могут начать перенимать его опыт. Нельзя исключать и проведения в Казани митингов в поддержку, скажем, татарского языка, за автономию республики, федерализацию России.

Несколько лет власти «защищали чувства верующих», федеральные каналы промывали мозги «бандеровской угрозой» в Украине для оправдания захвата Крыма и вмешательства на Донбассе. Сегодня защитники «русского мира» уже жгут кинотеатры, а сторонники «исламского мира» требуют сатисфакции. В самом деле, почему можно отправлять добровольцев на Донбасс или в Сирию, но не в Мьянму, защищать единоверцев?

А не позволят в Мьянму — некоторые могут поехать и в соседнюю Калмыкию, единственный в Европе регион, где население традиционно исповедует буддизм. Призывы наказать «буддистов-террористов» уже звучали и на акции в Москве, и в соцсетях. Кто их остановит, кроме Кадырова и других лояльных северокавказских лидеров?

Тем не менее, последние события вовсе не сводятся к политической игре перед президентскими выборами. Во многих диктатурах, где люди не имеют возможности протестовать против собственных проблем, власти позволяют протестовать по различным «внешним» поводам, когда им это выгодно. Иногда они сами такие протесты организуют.

В арабских странах так происходило и происходит регулярно. Но все же это довольно опасно. В Египте такие протесты катализировали развитие процесса, приведшего к революции в 2011 году, а сам «Тахрир» начался, по сути, с акции солидарности у посольства Туниса.

Так и в Чечне: акции, проводимые под административным нажимом ради поддержки угнетенных на другом конце света, заставят местных жителей задуматься о собственном бесправии. И завтра они вполне могут выйти на улицы уже с другими требованиями.

В Москве мусульмане, большую часть которых уже составляют работники-мигранты из Средней Азии и выходцы из Северного Кавказа, могут почувствовать вкус протеста. Думаю, что во многом именно поэтому праздничные молитвы на Курбан-байрам и Ураза-байрам (и, кстати говоря, гуляния на Новый год) и пользуются такой популярностью — это единственные возможности для многих мигрантов прогуляться свободно, прочувствовать силу единения с такими же, как они сами.

Левый подход

Левые, если они, конечно, настоящие левые и настоящие демократы, должны защищать право каждого на свободу совести, собраний, религии, культурные и национальные права. Возможность совершить праздничную молитву — это, безусловно, одно из таких прав. Не говоря уже о праве на мирный протест. Такая позиция не имеет никакого отношения к оправданию религиозных предрассудков, поддержке «нарушений общественного порядка», ограничению права на образование, нападкам на права женщин и так далее. Мухи отдельно, котлеты — отдельно.

И когда кто-то говорит о «равном неприятии любых религий», важно помнить, что это по-разному коснется разных групп верующих в разных условиях. Одно дело выступать против зажравшихся клерикалов и иерархов РПЦ, совсем иное — подпевать исламофобам в их нападках на бедных (в чисто экономическом смысле) мусульманских мигрантов. Ситуации в Грозном и в Москве, конечно, различаются. В Чечне людей сгоняют на «миллионки» по указке сверху, лишают людей элементарных гражданских прав, преследуют инакомыслие; в столице же совершить праздничный намаз — редкая возможность для бедных трудяг разных национальностей собраться вместе.

От подхода левых в этом вопросе во многом зависит то, сможем ли мы завоевать поддержку рабочих-мигрантов и российских мусульман, привлечь их к общей борьбе за социальные и политические изменения в нашей стране — или же правым популистам удастся использовать религиозные предрассудки для раскола простых трудящихся.

Наша цель — построить по-настоящему свободный мир, общество без эксплуатации и угнетения человека человеком. Эта цель способна объединить всех угнетенных — верующих и атеистов, мусульман и православных. Однако в борьбе с диктатурой, различными формами эксплуатации и мракобесия нельзя позволять себе осложнять задачу. Нужно противостоять исламофобии, извлекая уроки из «арабской весны» и революций в других мусульманских странах.