Политическая революция Навального

Навальный решил принять участие в президентской гонке. Это решение было принято в штыки либеральной интеллигенцией, а режим продолжил играть в молчанку, делая вид, что Навальный — никто и звать его никак. Но значимость этого события для развития политического сознания масс нельзя недооценить. Навальный обращается не только к мелкому и среднему бизнесу, но и одним из первых на массовой российской политической сцене обращается к рабочему классу — единственной силе, способной снести прогнивший бонапартистский режим. В ситуации нарастающего недовольства и брожения это может поджечь фитиль бомбы на которой сидят Путин и его друзья — силовики и олигархи.

Программа изменений

Московская и питерская либеральная интеллигенция имеют много претензий к Навальному. С ним сложно договориться, он не раз проявил себя как непоследовательный и непорядочный человек, но самое главное противоречие для либералов — его новая программа. Он предлагает установить минимальную оплату труда в 25 тыс. рублей, взыскать крупный единоразовый налог, который должен, по его мысли, компенсировать несправедливость приватизации 90-х, увеличить расходы на здравоохранение в два раза, чтобы обеспечить современный уровень медицинских услуг, вернуть бесплатное образование. Уже этого достаточно, чтобы вызвать ярость у либералов, которые последние 30 лет предлагают одно и тоже — ничего не делать, полагаясь на слепую веру в саморегулирующийся рынок, который уж при их-то власти, наконец, заработает.

Конечно, Навальный — правый популист, сексист, ксенофоб и националист, а значит, враг рабочего движения, поскольку его взгляды ведут к разделению и стравливанию трудящихся. Его новая программа — не плод продуманных шагов для достижения лучшего общества. Это микс, в основе которого улучшение условий для той части капитала, которая сейчас не за штурвалом власти, но с добавлением социальных требований, которые являются отражением нарастающего классового противостояния в западных капиталистических странах, на которые Навальный и ориентирован. Так, говоря о минимальной зарплате, он ссылается на Америку:

Алексей
Навальный

Посмотрите опять же на американские выборы. Главной темой обсуждения был minimum wage (минимальный размер оплаты труда). На дебатах демократов только он и обсуждался.
Интервью Медузе

Это, конечно, не совсем так. Демократы всячески избегали этой дискуссии, навязываемой Берни Сандерсом, который в свою очередь восхищался борьбой рабочих Сиэтла и Кшамы Савант. Именно Сиэтл стал первым городом, где минимальная оплата труда в 15$ в час была закреплена на законодательном уровне. Это стало возможным после многолетней кампании, которую вели наши американские товарищи из Социалистической Альтернативы. Благодаря их работе, при поддержке и давлении боевых профсоюзов и рабочих общепита Кшама Савант стала членом городского совета и добилась принятия соответствующего закона. Кампания была настолько успешной, что похожие инициативы появились и в других городах, движение охватило почти всю страну.

Идея минимальной оплаты труда в программе Берни Сандерса напугала американские элиты — как демократические, так и республиканские — и вызвала шквал критики, что только усилило позиции Берни. Поддержка в обществе этой идеи стала настолько популярна, что от нее уже нельзя было отмахнуться как раньше. Пытаясь перехватить электорат Берни, Клинтон после ряда дебатов и возмущений снизу согласилась, что минимальная оплата труда должна быть, но почти до самого конца президентской кампании не могла определиться с конкретным размером. Денежные мешки, финансировавшие ее кампанию, совсем не желали раскошеливаться. Будучи кандидатом правящего класса, Клинтон лавировала, страшась потерять буржуазных сторонников, и говорила то о 9$ в час, то об 11$, остановившись наконец на размере 12$ в час. Кастрирование требований масс вызвало ярость и еще большую ненависть у тех, кто хотел голосовать за демократов на выборах.

«Эксперты» Навального выбрали цифру в 25 тыс. рублей, видимо, ориентируясь на регионы, где реальный уровень зарплат бывает и ниже. Это безусловно прогрессивное требование — и оно, если будет донесено до масс, найдет самую широкую поддержку даже в таком виде. Однако сумма в 25 тыс. рублей удивляет. Она обеспечит минимальное выживание, но для нормальной жизни нужно больше — как минимум в два раза, если говорить о ценах 2016 года. Навальный это понимает, но он пытается выглядеть «реалистом». С одной стороны, это не такая большая сумма, чтобы государство и капиталисты не могли ее платить, с другой — это всего лишь предвыборный лозунг; есть много экономических инструментов для того, чтобы поднять минимальный уровень зарплат лишь номинально.

Надо понимать, что минимальный уровень зарплат не падает с неба и не какая-то добрая воля капиталистов, а результат исторической борьбы трудящихся. Если бы было позволено, боссы платили бы ровно столько, сколько нужно для физического выживания работника — и ни копейкой больше. Но на капиталистов воздействуют рабочие организации — профсоюзы, левые партии, которые через забастовки, через политическую борьбу за законодательное закрепление минимальной оплаты добиваются увеличения зарплат. Это в идеале. Но исторический процесс не так прост. Минимальный размер оплаты труда (МРОТ) в современной России — результат соглашения между оставшейся после развала СССР федерацией независимых профсоюзов — желтой и продажной ФНПР, союзом промышленников и предпринимателей (РСПП) и правительством. Они составляют так называемую «трехстороннюю комиссию». Продавшись Единой России, ФНПР ведет политику сдерживания и убаюкивания трудящихся и с каждым годом всё больше теряет у них авторитет. С недавних пор в трехсторонней комиссии участвует и Борис Кравченко — председатель Всероссийской конфедерации труда, которая ставит вопрос о повышении МРОТ на словах, но не мобилизует рабочих на борьбу за него. Если за лозунгами Навального пойдут широкие массы, эта система договоренностей и предательства рухнет вместе с режимом, что может открыть путь для реальной борьбы за достойную минималку.

Либеральные экономисты не зря ополчились на программу Навального: с их точки зрения он предлагает рецепт краха. Резкое повышение минимальной оплаты труда или повышение пенсий без должного развития производства в буржуазной экономике лишь подстегнет инфляцию, которая сожрет всё вмиг. Капиталисты быстро поднимут цены, переложив эти издержки на конечного потребителя — на тех же рабочих. Идея роста минимальной оплаты труда должна базироваться на новой модели производства и государственном регулировании цен, а об этом Навальный молчит. Он не может предложить обобществить промышленность и перейти к массовым государственным инвестициям в развитие и расширение производства, особенно высокотехнологичного. Всё, что он предлагает — «сделать экономику страны привлекательной» для западного капитала, а это значит совершенно противоположное повышению МРОТ — привлекательной для капитала является страна с самыми неорганизованными рабочими и дешевым трудом.

Навальному очень нужны голоса рабочего класса. Он не только подмешивает классовые лозунги в свою правую программу, которая нацелена на политическую революцию без посягательств на капитализм, но и пытается резко отделить себя от других политических сил, заигрывая с настроениями масс. Так, он говорит о крупном единоразовом налоге, который должен компенсировать приватизацию 90-х. Он дистанцируется от демократов и либералов — виновников шоковой терапии и приватизации. И рабочий класс, переживший темные 90-е и на себе испытавший вкус дикого капитализма, вряд ли с ним не согласится. Навальный доходит до прямых извинений:

Алексей
Навальный

Все считают, что я прямо сильно виню Путина за какие-то там репрессии, которым я подвергаюсь. Я, конечно, виню Путина, но я считаю, что в этом есть и какая-то сакральная расплата за то, что я, будучи никем в политике, просто студентом, активно поддерживал расстрел Белого дома, разгон парламента и был суперельцинистом и суперчубайсистом.
Интервью Медузе

Навальный обещает увеличить в два раза расходы на медицину и сделать образование бесплатным — эти лозунги намного смелее, чем всё, что раньше произносилось либералами. Эти пункты его программы тоже отвечают настроениям масс, которые устали от коммерциализации всего и вся, недовольны уничтожением бесплатного здравоохранения и развалом образования.

Но будет ли Навальный всё это выполнять? Все зависит от того, допустят ли Навального к выборам, мобилизует ли его программа массы, поверят ли ему рабочие, будут ли готовы бороться на улицах, а не только прийти к урне. Вот вопросы, которые определят политическое будущее Навального и его программы. Как показывает история, под давлением масс популист может очень быстро «полеветь» и пойти на различные уступки и даже на радикальные реформы а ля Чавес. Однако современный кризис не оставляет популистам простора для маневра, даже левый популист Ципрас в Греции под давлением масс не смог провести ни одной успешной реформы в рамках капитализма. Поэтому большинство обещаний Навального так и останутся невыполненными.

Крест и дубинка

После Болотной режим сделал ставку на консерватизм, церковь, цензуру и репрессии. Новый министр образования — клерикалка и реакционерша Ольга Васильева, новый уполномоченный по правам человека — генерал-майор Татьяна Москалькова, новый уполномоченным по правам ребенка — православная до мозга костей Анна Кузнецова. Список последних назначений не вызывает сомнений — режим пытается опереться на самую дремучую и зашоренную часть общества против возможного массового подъема.

Подготовка режима к подавлению протестов особенно не скрывается: глава управления Росгвардии в Алтайском крае Александр Мауль недавно заявил, что войска национальной гвардии создали для борьбы с «пятой колонной» и «революционными брожениями». Законы последних лет расширяют возможности режима по цензурированию интернета, дают инструменты по наказанию инокомыслия в соцсетях, усиливают контроль за информацией. Тренд на консерватизм в целом лишь усиливает раздражение в массах. Святым писанием сыт не будешь. А аресты за посты в соцсетях и цензура в интернете выглядят абсурдно на фоне глубоких экономических и социальных проблем.

Каждая громкая отставка или посадка последних месяцев вызывает среди либеральной общественности разговоры о переделе «зон влияния». Передел этот понимается как попытка разделить усохший за кризисные годы денежный пирог по-новому. Но дело не столько в том денежном пироге, который имеется сейчас, сколько в том, который еще не испекли. Бюрократия высшего ранга, на которую непосредственно опирается путинский бонапартизм, не существует лишь за счет «распила» бюджетных средств. Эта микроскопическая прослойкаУровень министров и их замов, высших чинов администрации президента, Совета Федерации, силовиков федерального уровня и высших офицеров силовых структур регионального уровня, губернаторов со спикерами законодательной власти регионов и их аппаратов не просто имеет интерес к личному обогащению; она — инструмент обогащения других — средних и крупных капиталистов, живущих за счет госзаказов.

В этом смысле последние арестыНапомним, за последнее время были арестованы: губернаторы Гайзер, Хорошавин, Белых; генералы ФСО (Лопырёв) и МВД (Сугробов, Захарченко), высшие чины Следственного комитета (Никандров, Максименко, Ламонов), министр экономического развития Алексей Улюкаев. Попутно после ареста последнего стало известно о прослушке вице-премьера Дворковича и других высокопоставленных чиновников правительства, предположительно конкурирующих за влияние с Игорем Сечиным и кадровые перестановкиНаиболее заметные отставки последнего года с небольшим: отставка Владимира Якунина (глава РЖД), Евгения Мурова (глава ФСО), Андрея Бельянинова (глава Таможенной службы), Сергея Иванова (глава Администрации президента). Также в кадровой политике пост-крымского периода снижается значение фактора личной дружбы. На ключевые посты назначены функционеры без личных амбиций и лояльные не в силу давних приятельских отношений с Путиным. Пример — назначение протоколиста Антона Вайно на должность главы АП. надо рассматривать как борьбу разных фракций капиталистов, делающих ставку на разные группы бюрократов. Эти события — сигнал о внутриклассовой борьбе в правящем классе. Раскол в нем пока еще не очевиден, но Игорь Сечин (противоречивая фигура — одновременно и крупный капиталист, и чиновник на высшем посту в госкорпорации) начал большую игру, продемонстрировав своё влияние в силовом блоке бюрократической обслуги. Однако нельзя исключать, что усиление позиций силовиков после на первый взгляд удачных последних посадок и отставок вызовет недовольство той фракции правящего класса, которая хотела бы решать внутриклассовые противоречия иными, не силовыми методами.

Ставка на Навального — возможный сценарий для недовольной части правящего класса. Нельзя до конца исключать даже сценарий открытого раскола, когда Навального поддержит часть элит. Кризис, усиленный международной изоляцией, порядком утомил отдельные группы капиталистов. Но войдет ли смена режима Путина в их планы будет зависеть от того, насколько быстро будет расти недовольство нынешней политикой режима среди масс.

Взрыв недовольства и тактика левых

С каждыми новыми выборами доверие к правящей партии и ее сателлитам — СР, КПРФ, ЛДПР — снижается, а в этом году случился заметный перелом. Явка составила менее половины избирателей: 53% людей разочаровались в выборах и среди них зреет недовольство нынешним режимом.

	ЕР	КПРФ	ЛДПР	СР	Явка
2004 (п)	49 565 238	9 513 313	-	-	64,38%
2007	44 714 241	8 046 886	5 660 823	5 383 639	63,71%
2008 (п)	52 530 712	13 243 550	6 988 510	-	69,70%
2011	32 379 135	12 599 507	7 664 570	8 695 522	60,21%
2012 (п)	45 602 075	12 318 353	4 458 103	2 763 935	65,34%
2016	28 527 828	7 019 752	6 917 063	3 275 053	47,88%

По опросам Левада-центра за последние три года количество людей, считающих, что уровень жизни в стране изменился к худшему, выросло:

	Положение изменилось к лучшему	Положение изменилось к худшему	Положение не изменилось	Затруднились ответить
2016	5	60	30	5
2015	3	75	17	5
2014	7	57	29	7
2013	11	39	43	7
2012	11	39	46	4
2011	9	42	43	7
2010	12	42	40	6

Это говорит нам о росте недовольства и именно это недовольство отразилось на последних выборах падением явки и снижением результатов режимных партий. То, что этот рост недоверия так или иначе продолжится, не вызывает сомнений — люди готовы ждать изменений, но не вечно. Перспектива 20-летнего кризиса открывает глаза на многое: одно дело подождать годик-другой, другое — не видеть конца понижению уровня жизни, войнам и экономической нестабильности.

Поэтому если Навального допустят к выборам — неважно, с какими изначальными целями — и если он сможет донести свою программу до избирателей, особенно до многомиллионной армии недовольных рабочих, то нас может ждать новый стихийный подъем, на этот раз куда более широкий. Да, Путин, судя по опросам, имеет большую популярность, но это на безальтернативном поле, на фоне шутов и политических импотентов, имея мощь государственного аппарата. В открытом политическом столкновении, в дебатах, Путин будет смотреться совершенно иначе. Созданный режимными СМИ образ быстро потускнеет, король-то — голый!

Всё, что нужно избирателям, чтобы выразить свое недоверие режиму и его политике — это проголосовать за Навального, программа которого в своей левой части вполне отвечает их чаяниям. Путинский режим в любом случае пойдет на фальсификации и подлоги, но при высокой явке они должны будут принять другие масштабы, которые станут очевидны всем. Борьба за демократические права и социальные требования снова встанет в повестку дня. Может ли этот стихийный подъем снести путинский режим? Может — мы помним опыт демонтажа бонапартизмов в ходе арабской весны и всех цветных революций.

При самом благоприятном для Навального стечении обстоятельств он может даже въехать в Кремль на волне стихийной политической революции. Но это лишь сменит одну фракцию буржуазии на другую, ничего в сущности не поменяв для масс, кроме лиц на верхушке. Для того, чтобы добиться выполнения левых пунктов программы Навального на практике необходима социалистическая альтернатива.

Тактика социалистов должна быть гибкой. Мы не можем дать даже критической поддержки правому популисту Навальному и не можем призывать за него голосовать. Но мы должны работать с теми людьми, кого привлечет левая часть его программы и бороться вместе с ними за демонтаж режима и наши социальные требования, противопоставляя их популизму Навального. Поэтому нужно ориентироваться на участие в выборном процессе и протестах вокруг него, объяснять происходящее и критиковать недостаточность программы Навального, предлагая свою программу трансформации общества. Так мы сможем вступить в дискуссию с молодыми рабочими и студентами, убеждать их в необходимости строительства рабочей партии, уничтожения капитализма, перехода к демократической плановой экономике.