Лев Сосновский

Re: О социальном государстве, реформизме и революции

Ответ на статью Кирилла Медведева и параллели с полемикой социалистов в Америке

9 января 2020   Полемика
Re: О социальном государстве, реформизме и революции

Спор о соотношении реформы и революции продолжается среди марксистов уже более 100 лет и, по всей видимости, будет возникать неоднократно и в дальнейшем вплоть до новой череды социальных революций, а может быть даже и после них.

В конечном счете, для всех, кто добросовестно относится к вопросам теории, эта полемика важна как часть поиска наилучшей стратегии и тактики, позволяющих перестроить общество на более разумных и справедливых началах с минимум потрясений и, следовательно, с минимальными потерями производительных сил.

Буэнавентура Дуррути, один из лучших революционных анархистов Испании 1930-х в одном из своих последних интервью на обвинение в том, что если революционеры придут к власти, то «будут править на груде дымящихся развалин», удачно ответил, что поскольку «все дворцы мира» были построены рабочим классом, создающим все богатства на земле, то он сможет восстановить разрушенное и построить еще лучше. Но, добавим от себя, не бояться возможных потерь отнюдь не означает желать их. Тем более сегодня, когда зреющее у многих недовольство своим положением сдерживается обоснованной боязнью потерять еще больше вследствие политических потрясений, бушующих в соседних и не очень соседних странах.

Дискуссия, о которой пойдет речь сегодня, началась, по всей видимости, с заявления одного из наиболее активных членов Российского Социалистического Движения (РСД) — Дмитрия Морозова — о том, что он «устал мечтать о мировой революции», и что то, о чем писали Маркс и Энгельс, сбылось в виде европейского welfare state (социального государства), которое, «в отличие от мертворожденного СССР, есть живая модель, которую сегодня губят правые партии в угоду капиталистам» и что «сегодня в России нужен свой аналог ранней лейбористской партии, радикальной и основанной на боевых профсоюзах. По крайней мере эта надежда складывается из запросов общества, а не из пыльных постулатов».

Скорее всего, как раз в ответ на это заявление на сайте РСД была опубликована статья Кирилла Медведева «О социальном государстве, реформизме и революции», где он призывает «бороться за социальное демократическое государство», но в то же время предостерегает против стремления «ассоциировать себя с исторически успешными большевиками и пытаться реконструировать их методы в мало подходящей для этого ситуации».

Мы абсолютно согласны с Медведевым, что на деле противоречие между реформой и революцией во многих случаях является ложным, что многих из профсоюзных, экологических и других активистов первоначально поднимает на борьбу «вера в возможность относительно небольших, порой локальных изменений» и что сопротивление правящего класса любым радикальным реформам рано или поздно ставит рабочую партию перед выбором: отступать или продолжать наступление на капиталистическую собственность.

Проблема статьи в другом — в типичном, увы, для РСД отсутствии ясности. С одной стороны вроде бы возражая Морозову, призывая «не перечеркивать усилий всех людей, и революционеров, и реформистов, которые в 20 веке отдавали за социальное демократическое государство свои силы и даже жизни», протестуя против «веры в возможность перманентного классового компромисса» и говоря о необходимости готовиться к «революционному прорыву», он в то же время, как и Морозов, фактически ставит знак равенства между welfare state и «властью рабочего класса», приравнивая к последней «план Миттерана» во Франции и «план Майнера» в Швеции. Как защита от наступления правящего класса Медведеву видится борьба за радикальную демократию в обществе. Что демократия и сопротивление полицейским репрессиям необходимы рабочему классу — с этим мы тоже согласны. И пропаганда перманентной борьбы в определенном смысле, конечно, лучше пропаганды перманентного классового компромисса, но это, все-таки, далеко от классического понимания социализма, которое дает нам марксизм.

Чтобы подкрепить свои рассуждения, Медведев ссылается на американского автора Питера Фрейза из журнала Jacobin. И это очень интересный момент, который может пролить свет на многие неясности в рассуждениях самого Медведева. К сожалению, Медведев не приводит ссылки на цитированную им статью в Jacobin. Но, учитывая, что в целом этот журнал отражает позицию Демократических социалистов Америки (ДСА) и довольно широкую дискуссию, которая последние несколько лет идет в США вокруг вопросов социализма, думаю, с нашей стороны будет допустимым использовать материалы нашей сестринской американской организации Socialist Alternative, написанные в ответ на другие статьи Jacobin, но поднимающие те же темы, что и Медведев, и автор, на которого он ссылается.

Дискуссия эта восходит как минимум к 2017 году и началась со статьи в the New York Times другого редактора Jacobin и одновременно вице-председателя ДСА Бхаскара Санкары Socialism’s Future May Be Its Past («Прошлое социализма может быть его будущим»). В ней он, кстати, описывает социализм как

Бхаскара
Санкара
Принадлежащие рабочим кооперативы, конкурирующие в рамках регулируемого рынка, правительственные службы, скоординированные при помощи гражданского планирования; доступ к базовым потребностям, обеспечивающим хорошую жизнь для каждого (образование, жилье, здравоохранение) и гарантия социальных прав. Другими словами, такой мир, где у людей есть свобода реализовывать свой потенциал независимо от обстоятельств своего рождения

И, почти теми же словами как и Морозов, говорит о том, что

Бхаскара
Санкара
Этот проект влечет за собой возвращение к социал-демократии. Конечно, не к социал-демократии Франсуа Олланда, а к такой, какой она была на заре Второго Интернационала. Такая социал-демократия обязательно подразумевает приверженность свободному гражданскому обществу, особенно в отношении сторонников оппозиции, необходимость системы сдержек и противовесов для власти и такое видение перехода к социализму, которое не требует „нулевого года“ для разрыва с настоящим

Ответу на эту точку зрения наши американские товарищи посвятили большой материал, в котором вполне обоснованно возражали автору:

Socialist
Alternative
Безусловно, подобные изменения означали бы громадный шаг вперед, несмотря на то, что при капитализме с его постоянными кризисами они всегда находились бы под угрозой. Но все-таки это не то же самое, что и конечная цель социализма — бесклассовое общество, которое покончит с репрессивным аппаратом, действующим в интересах капиталистов, и заменит его новым политическим порядком, основанным на массовых демократических органах трудящихся и угнетенных. Таков всегда был тот конечный пункт, к которому стремилось марксистское движение. Беда в том, что сегодня даже среди левых многие начинают смотреть на него как на безнадежную утопию

И последняя фраза в этом отрывке как раз и есть тот ключ, который помогает понять многое в воззрениях как Морозова, так и Медведева. Конечно, социальная катастрофа 90-х отбросила сознание не только широких слоев, но и многих из левых активистов далеко назад. И в сегодняшнем мире уже даже «социальный компромисс» 60-80-х начинает казаться идеалом и недостижимой мечтой. И с этой точки зрения, возможно, и представляется «безнадежной утопией», которую нужно заменить «постепенным изменением баланса социальных и классовых сил», которое когда-то в невообразимо отдаленном будущем приведет к «революционному прорыву». Кстати, а чем такая точка зрения отличается от знаменитого бернштейновского «движение к социализму все, конечная цель — ничто»?

Увы, но власть рабочего класса не равна ни большинству социал-демократов в парламенте, ни даже социал-демократическому правительству в рамках буржуазного государства. Ни Франция 1970-80-х, ни тем более США 1960-х не являлись рабочими государствами в том смысле, какой в это словосочетание вкладывает марксизм. И приравнивая вынужденный «гнилой компромисс» буржуазии с социал-демократией к классическому рабочему государству, Медведев либо не понимает, о чем говорит (что сомнительно), либо сознательно лукавит.

«Атака государства на профсоюзы» и «дисциплинарные меры», о которых говорит Медведев, а по сути — полицейские репрессии против левых и рабочих организаций — как раз и возможны только потому, что государственный аппарат остается буржуазным по своей сути и охраняет интересы того класса, который его породил. И как раз один из признаков «социального компромисса» и состоит в том, что социал-демократы сознательно закрывали глаза на этот факт и объявляли возможным «мирный переход к социализму», понимая под этим на деле именно отказ от ломки старого госаппарата. Но как может быть «успешной» реформаторская политика, о которой говорит Медведев, если, по его же словам, она приводит к «неизбежному кризису»? Тут скорее уместно вспомнить известный чуть ли не со времен Французской революции афоризм, что «тот кто делает революцию наполовину — роет себе могилу».

Существует большая разница и во внешних условиях: welfare state в его всяческих разновидностях, как и рост реформистского крыла социал-демократии был возможен только в условиях продолжительного экономического подъема. История на сегодня знает два таких периода — конец 19-го и вторая половина 20 века. Но этого нельзя сказать о сегодняшнем периоде «великой рецессии», десятый год уже балансирующей на грани повторения широкомасштабного экономического кризиса. Период «количественных смягчений», «отрицательных ставок» и постоянного урезания бюджетов и сокращения социальных расходов оставляет очень мало места для реформистских экспериментов.

Об этом же говорят и наши американские товарищи в цитированной статье:

Socialist
Alternative
Все достижения рабочих стран Запада были завоеваны после Второй мировой, в период послевоенного восстановления и громадного экономического роста, под огромным давлением социалистических и коммунистических партий и радикальной рабочей борьбы. Но сегодняшний тусклый экономический пейзаж радикально отличается от тех времен — капитализм, неспособный обеспечить устойчивый рост, постоянно атакует рабочие и профсоюзные права, требуя ради повышения своих прибылей и своего выживания постоянных сокращений бюджетов

Мы абсолютно согласны с Медведевым, когда он говорит, что «экономическая борьба между рабочими и боссами это, в конечном счете, борьба не за повышение зарплаты, стабильное трудоустройство или щедрые пособия. Это борьба за власть». Но тут есть один нюанс: надо разобрать, какие силы внутри левых организаций и на каких позициях стояли в этой борьбе.

Согласны мы и с утверждением Медведева, что на любые радикальные реформы буржуазия отвечает в конечном итоге «бегством капитала», отказом от инвестиций и тому подобными мерами. Вопрос этот не нов. Медведев ссылается на польского экономиста Калецкого, мы можем вспомнить, что то же самое говорили и наши товарищи в Британии в конце 1970-х, ссылаясь на еще недавний тогда опыт Португалии и Чили.

Скажем, еще в 70-е годы в документе «Британский путь к социализму» тогдашняя Компартия Британии так описывала переход к социализму:

Это не обязательно может быть социалистическое правительство, проводящее социалистическую революцию, но такое, которое при помощи массовой борьбы вне парламента начнет проводить глубокие демократические реформы британского общества

На это наши товарищи из «Милитант» возражали, ссылаясь на чилийский опыт:

Альенде и Компартия Чили уже пытались применять подобную „стратегию“. Под давлением масс Альенде национализировал около 30% экономики, а рабочий класс и правительство стали вмешиваться в дела частных фирм. Однако, основные экономические рычаги остались в руках капиталистов... Половинчатая политика „Народного Единства“ не дала полного удовлетворения рабочим и в то же время раздражала капиталистов. Более того, она дала правящему классу время собрать силы реакции и подготовить переворот. За три года режима Альенде у рабочего класса существовала масса возможностей взять власть мирно или относительно мирно... Но когда рабочие и крестьяне требовали оружия и решительных действий против контрреволюции, Альенде выжидал. Неизбежный кровавый переворот 1973 года застал рабочий класс совершенно неподготовленным и безоружным перед лицом контрреволюции
Militant international review, #15, 1978, p.27

Но в этом смысле и нет нужды погружаться так далеко в прошлое — у большинства еще на памяти и предательство «Сиризы», и трагический конец венесуэльской «боливарианской революции».

И тут мы подходим еще к одному щекотливому моменту. Прикрываясь верными в целом посылами, Медведев старательно замыливает главный вопрос, стоящий во всех революциях 20 века — о соотношении класса, партии и руководства. А именно, умалчивает об эволюции лейбористов, социал-демократов, а в 90-е и экс-коммунистов в сторону чисто буржуазных партий. А ведь именно их руками во многом проводились все контрреформы и демонтировалось то самое «социальное государство», которое было построено во многих западных странах в послевоенный период под давлением масс.

Отвечая другому представителю ДСА — Эрику Бланку — пытающемуся возродить взгляды позднего Каутского на «парламентский путь к социализму», наши американские товарищи писали:

Socialist
Alternative
Бланк в своей статье не до конца понимает природу государства, игнорируя пределы капиталистической демократии и продолжая отстаивать тот взгляд, что добиться социализма можно в рамках буржуазного парламента. Его цель — отрицание того, что Русская революция может сегодня рассматриваться как действующая модель. Критикуя насильственные действия, он на самом деле выступает против идеи, что рабочему классу нужна собственная революционная организация, уходящая корнями вглубь класса. Однако, именно такая массовая партия, понимающая пределы буржуазной демократии, жизненно необходима для успешного перехода к социализму

Представители РСД вздыхают о славных временах «на заре Второго интернационала» и «радикальной партии, основанной на боевых профсоюзах», при этом забывая ответить на вопрос, каким образом эти партии за сто лет деградировали до «социал-демократии Франсуа Олланда». Зато не забывают лишний раз пнуть «мертворожденную» большевистскую систему. Для нас же в этом нет ничего удивительного, потому что честный анализ перерождения социал-демократии неизбежно выведет нас на верхи современных профсоюзов и всяческих левых интеллектуалов, потерять «дружбу» которых наиболее влиятельные члены РСД смертельно боятся.

Мы же совершенно согласны с выводами наших американских товарищей:

Socialist
Alternative
Реформизм не упал с неба. Он отражал консервативные взгляды парламентариев, профсоюзных и партийных функционеров, которые начали быстро интегрироваться в капиталистический режим в условиях длительного периода экономического бума накануне Первой мировой войны, когда капитализм еще был способен развивать производительные силы общества. Когда же кризис капитализма привел к войне между ведущими империалистическими державами, предательство социал-демократических лидеров и поддержка ими „своих“ правящих классов совершенно дезориентировали рабочий класс и рабочее движение в Европе и по всему миру. И лишь Ленин, большевистская партия и горстка социалистов вроде Карла Либкнехта и Розы Люксембург в Германии продолжали защищать традиции „революционной социал-демократии“ и марксизма

Кстати, а что понимает Медведев под «реконструкцией большевизма»? Точнее даже будет спросить, что именно он отрицает, отрицая «реконструкцию методов большевизма в мало подходящей ситуации»? Методами большевиков — подчеркнем еще раз, большевиков, а не сталинистов — всегда был четкий анализ ситуации и борьба за массы на основе четких и понятных лозунгов, которые оттачивались и конкретизировались путем хотя временами и ожесточенной, но демократической внутренней дискуссии. Именно такие методы позволили большевикам создать фракцию в царской Думе, завоевав на свою сторону наиболее передовые слои рабочих в промышленных центрах царской империи. Позднее такие же методы позволили им стать из незначительного меньшинства в революционных советах массовой партией, способной на тот самый «революционный прорыв», о котором мечтает Медведев. А что же он сам предлагает взамен? А ничего, только бесконечные «с одной стороны... с другой стороны...».

Американским единомышленникам Медведева наши товарищи закономерно возражают:

Socialist
Alternative
Когда Санкара пишет, что „Сто лет назад Ленинский пломбированный вагон прибыл на Финляндский вокзал и события получили такое направление, которое в конце концов привело к сталинскому ГУЛАГу“, он, кажется, намекает, что сталинистский режим был логическим продолжением идей Ленина и традиций большевистской партии. И это тот самый случай, когда сталинисты и западная капиталистическая пропаганда находятся между собой в полном согласии

Конечно, ничто так не отпугивает всякого рода левых интеллектуалов, увертливых парламентариев и самодовольных профбюрократов, хорошо встроившихся в существующую систему, как описанные выше действительные большевистские методы, угрожающие лишить их влияния на массы а тем самым — и значительной части их доходов и привилегий. Что же касается самих методов, то и мы, и американские товарищи вполне уверены в их эффективности и применимости в том числе и в сегодняшней ситуации. Если конечно, понимать, о чем идет речь.

Socialist
Alternative
Успешно превратить массовое недовольство политикой жестких сокращений и прочими болячками капитализма в эффективные действия против расизма, сексизма, войны, бедности и безработицы можно только на основе смелой программы, стратегии и тактики. Так же как и большевики в 1917 году, мы должны анализировать быстро меняющуюся ситуацию, чтобы найти необходимые идеи и лозунги, побуждающие людей действовать. Для этого также необходимо, чтобы рабочие построили свою собственную независимую массовую партию с демократическими внутренним режимом, которая смогла бы объединить молодежь, рабочих и бедноту для решительной борьбы против класса миллиардеров

Весь юмор ситуации в том, что именно ориентация на верхушечные политические слои движения, всякого рода депутатов, профбюрократов и интеллектуалов и мешает Медведеву увидеть очевидную вещь: что в той самой ситуации выбора, о которой он пишет в своей статье, именно массы всегда толкали партии в сторону «революционного прорыва», а рабочая бюрократия, которой прорыв, в сущности и не нужен, уговаривала их потерпеть и подождать, объясняла, что не пришло время, что методы несвоевременные и так далее. И лишь партия большевиков в свои лучшие годы была вместе с массами и во главе их. И мы в этом вопросе целиком и полностью на стороне большевиков. А вы?