Надо ли работать с КПРФ?

Политическое знахарство — когда тактика и стратегия выводится не из анализа объективной ситуации, а из книг и статей классиков левой мысли — очень опасная тенденция в левом движении. Меньше всего повезло в этом смысле прекрасной работе Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме». При желании из неё можно выдернуть массу цитат, с помощью которых можно схоластически «доказать» правильность любых союзов и соглашений. Сталинисты удальцовского пошиба во время Болотных протестов ссылались на нее, чтобы оправдать свой союз с либералами и националистами: «Русские революционные социал-демократы до падения царизма неоднократно пользовались услугами буржуазных либералов, — давали они слово Ленину, — то есть заключали с ними массу практических компромиссов». Конечно, продолжение этой цитаты — «...не прекращая самую беспощадную идейную и политическую борьбу против буржуазного либерализма и против малейших проявлений его влияния извнутри рабочего движения» — их мало интересовало.

Сегодня же ссылками на «Детскую болезнь» пытаются доказать, например, необходимость работы с КПРФ и призывов голосовать за зюгановских кандидатов на выборах: за клубничного капиталиста Грудинина, за банкира Кумина или партийного бюрократа Черемисова. «Неверно будет отказываться от работы с такими организациями, за которые голосуют миллионы рабочих, или в которых состоят миллионы рабочих» — утверждает Иван Антохин, сторонник Революционной рабочей партии (РРП). Если принять логику Ивана, то тогда совершенно непонятно, почему РРП не работает с Единой Россией и не призывает за нее голосовать? За ЕдРо ведь тоже голосуют миллионы рабочих, и только эта партия в России вообще имеет «миллионы» членов; вся КПРФ, которой Иван приписывает многомиллионное членство рабочих, насчитывает не более 180 тысяч формальных членов. На резонный вопрос заготовлен убийственный аргумент: «для миллионов людей, она (КПРФ) является коммунистической, и люди думают, что голосуют за коммунистов и коммунизм». Неизвестно, как Иван влез в голову миллионам людей, возможно к политическому знахарству прилагается некий вид телепатии. Опыт общения активистов и активисток СА с людьми, которые выходят на митинги КПРФ, показывает, что подобные иллюзии характерны лишь для небольшой прослойки ностальгирующих по СССР пенсионеров. В целом-то по стране таких пенсионеров может и миллионы (посчитать их невозможно), но они вряд ли являются тем революционным субъектом, на который необходимо ориентироваться социалистической организации в первую очередь.

«В современном российском обществе, основа политической жизни — это противостояние партии власти и КПРФ, как наиболее массовой оппозиционной силы» — не унимается сторонник РРП. Если бы на дворе был 1996 год, когда КПРФ действительно выглядела как оппозиционная партия и до некоторых пределов проявляла активность в деле противостояния власти, этот аргумент можно было бы как-то понять. Возможно, статья на сайте РРП это републикация? Сложно поверить, что подобное можно написать в 2018 году. Ведь все утверждения в этой фразе в корне неверны. После болотных протестов, в которых КПРФ не играла совершенно никакой роли, после массовых выступлений против коррупции, которые КПРФ просто проигнорировала, утверждать, что противостояние зюгановцев власти является основой политической жизни — значит быть совершенно оторванным от реального политического процесса.

Дискуссия о КПРФ безусловно важна, она касается вопроса тактики и стратегии. Встаёт этот вопрос не просто так, а на волне политического подъема и на фоне протестов против пенсионной реформы. Однако этот вопрос не единственный, и уж тем более не центральный. Например, сегодня куда важнее стоит вопрос об отношении к сторонникам Навального, коих становится всё больше. И если Навальный вовлекает в политическую борьбу молодежь, то КПРФ к этому едва ли способна. Многие молодые кадры КПРФ — это просто карьеристы, которые даже если и приходят с желанием борьбы, то очень быстро становятся типичными КПРФниками. КПРФ не заточена на реальную борьбу, вся ее «оппозиционность» — дешевый политтехнологический пиар в связи с выборами в надежде вернуть себе часть былой поддержки, а не борьба плечом к плечу со своими избирателями. Раскол движения против повышения пенсионного возраста, успешно осуществленный партией КПРФ, — этому прямое доказательство.

«Бессмысленно анализировать предательство вождей КПРФ, их зачастую звучащие реакционные заявления, недостатки программы или ущербность списков выдвигаемых кандидатов. Значение имеет именно массовое сознание» — углубляет позицию Иван Антохин. Как это бессмысленно? Удивительное откровение. Неужели массовое сознание, которое член РРП ставит во главу угла, формируется в вакууме, а не в ходе политического и исторического процесса? Разве оно не находится в постоянном изменении? Одна из базовых марксистских истин состоит в том, что массовое сознание не только консервативно, но и подвижно. За доказательствами ходить далеко не нужно, стоит просто взглянуть на кривую падения поддержки Зюганова и КПРФ за последние 30 лет. На выборах 96-года Зюганов получил 30 млн голосов, через четыре года 21 млн, в 2008 — 13 млн, а в 2016 поддержка партии рухнула до 7 млн голосов. Эти цифры отражают рост недоверия, то самое изменение массового сознания в отношении к «коммунистам», которые разменяли оппозиционность и весь свой коммунизм на поддержку политики Бонапарта и его окружения, голосуя за диктаторские и реакционные законы, поддерживая внешнеполитические авантюры. Эти реакционные речи, капиталисты и банкиры в списках кандидатов — в Госдуме 5-го созыва во фракции КПРФ было 14% бизнесменов, столько же, сколько и во фракции ЕдРа — отталкивают от «коммунистов» молодой рабочий класс.

Антохин пишет правильные слова: «основным отличием марксизма от утопического социализма и домарксового революционного коммунизма является научный метод». Но сам использует даже не подход домарксового коммунизма, а пародию на него. Зачем наш марксист приводит исторический пример тактики большевиков между февральской и октябрьской революцией по отношению к меньшевикам и эсерам? Чтобы доказать, провести аналогию: «предложив союз оппортунистам, предложив им поддержку в завоевании власти, большевики тем самым создали мост между своей партией и массой рабочих, оказавшихся в оппортунистических партиях, на практике показали рабочим сущность и предательство оппортунистов». Но ведь меньшевики и эсеры были реальными политическими партиями, которые вели рабочих и крестьян на борьбу. Рост этих организаций происходил из-за доверия к ним. Они имели влияние в массовых профсоюзах, крестьянских объединениях, в советах. Историческая ситуация революционного подъема 1917 года в корне отличается от текущей в России.

Сравнивать КПРФ с партиями меньшевиков, эсеров, да хоть с социал-демократическими партиями начала 20 века, просто некорректно. КПРФ создали не рабочие, а консервативная социал-националистическая часть бывшей бюрократии КПСС, недовольная своим отстранением от власти и потерей привилегий. Поэтому основа реальной программы КПРФ — уродливая смесь великодержавного патриотизма, русского национализма и сталинизма.

КПРФ не имеет массового влияния на рабочих. Даже если руководство партии вдруг решится призвать к забастовкам, по этому призыву не встанет ни один завод и ни один цех. Никакой аккумуляции «голосов униженных и оскорбленных, недовольных статусом-кво людей, прежде всего рабочего класса», как это утверждает бездоказательно Иван, не происходит хотя бы потому, что КПРФ ни на одних выборах не ведет сейчас серьезной и планомерной агитации за своих кандидатов. Как и нет никаких иллюзий у рабочих по поводу сущности КПРФ. В ближайшее время, правда, возможен рост протестного голосования за эту партию, точно также как и за Справедливую Россию, ЛДПР или малоизвестные региональные партии. Но этим голосованием рабочие будут наказывать Единую Россию, а не выражать поддержку программе и тактике КПРФ. В ходе похожих процессов могут подняться и правые партии. Симптоматично, что после того, как губернаторские выборы в Хабаровском крае и Владимирской области выиграли кандидаты от ЛДПР, Зюганов сообщил о создании коалиционных правительств КПРФ и ЛДПР в этих регионах — программные различия «коммуниста» не смутили.

Выходит, что единственный аргумент РРП работать с КПРФ — её название! Но разве это может являться основой тактики революционной организации? Неужели кого-то может обмануть название? Если нечто выглядит как утка, но при этом плавает как рыба и лает как собака, то это, вероятно, совсем не утка. Но допустим — кого-то обманет «К» в названии. Интересно, призвал бы Иван Антохин к голосованию за Национал-социалистическую немецкую рабочую партию в 1933 году на том основании, что для кого-то она являлась рабочей и социалистической? Она даже разгоняла митинги социал-демократов как оппортунистов, и голосуя за неё, кто-то из рабочих мог думать, что голосует за социализм. Остановили бы нашего марксиста реакционные заявления партии, недостатки программы, ущербность конкретных кандидатов, как и ее история происхождения, если в названии партии есть столь соблазнительное слово «социализм»?

Сегодня в России нет массовых политических рабочих организаций. Заявлять обратное, указывая на КПРФ, — значит просто обманывать рабочий класс в интересах правящего класса, для которого эта партия — одна из запасных. Массовые рабочие организации еще только предстоит создать, когда возникнут благоприятные объективные условия. Пока же настоящим социалистическим организациям нужно наращивать собственные силы, мобилизовать людей на борьбу против актуальных проблем: сокращения бюджета, неолиберальных реформ медицины и образования, репрессий, цензуры и диктатуры, неравенства и дискриминации, всех последствий современного капитализма. Готовым к такой работе организациям нужно действовать вместе там, где возможно сотрудничество. Совместная работа должна вестись в сугубо деловой манере, с возможностью взаимной критики и свободы дискуссий. Иллюзии простого пути через «широкую левую» или работу с осколками КПСС нужно выбросить на помойку истории. Объединять ежей с ужами — значит строить неработоспособные объединения, размывать социалистическую программу, ослаблять левое движение в целом.

Последствия кризиса капитализма и гниения капиталистических партий в России и мире еще приведут к историческому прибою. Новые поколения рабочего класса еще вступят в борьбу, время социалистов и социалисток, стоящих на революционных позициях еще придет. Ход классовой борьбы, нового массового подъема, расставит всё по своим местам. Те организации, которые будут способны разобраться в изменениях политической реальности, предложить успешную тактику и стратегию борьбы, вступить в дискуссию с молодыми рабочими и студентами, убедить их в верности своей программы — выживут, усилятся и ещё получат возможность, как говорил Лев Троцкий «не сдрейфить в свой Октябрь».