Лев Сосновский

Два съезда: ФНПР и КТР

О роли нынешних профсоюзных федераций в путинском режиме

18 июня 2019   Профсоюзы
Два съезда: ФНПР и КТР Путин на съезде ФНПР

Во второй половине мая в России произошло два похожих события. Правда, кроме их непосредственных участников на них, вероятно, мало кто обратил внимание, но они все же стоят того, чтобы взглянуть несколько подробнее. Такими событиями стали прошедшие с разницей примерно в одну неделю съезды двух крупнейших российский профсоюзных конфедераций — Федерации Независимых Профсоюзов России (ФНПР) и Конфедерации Труда России (КТР). Мы специально остановились при анализе съездов на прошлогоднем вопросе о пенсиях — потому что среди всех других он был явно самым больным, задел так или иначе большинство населения и, по сути, стал последним камнем, обрушившим президентский рейтинг. И нигде реальные позиции сторон не видны так ярко, как через эту призму.

По правде говоря, читая репортажи с этих мероприятий и проекты съездовских резолюций (ФНПР и КТР) трудно отделаться от мысли, что находишься в некоем зазеркалье или в виртуальной реальности. Вроде бы, в документах и выступлениях говорятся хорошие и правильные вещи, но если приглядеться повнимательнее, то вся эта виртуальная реальность начинает трещать и расползаться по швам.

Руководители профсоюзов много критикуют социальное расслоение, повышение цен и прочие «реформы», бьющие по карманам простых рабочих, но при этом на съезде ФНПР вольготно себя чувствуют и даже «поздравляют» и хвалят участников и участниц съезда вице-премьер Голикова, спикер Володин и даже сам Путин — то есть творцы тех самых реформ, меньше года назад отобравшие у каждого из 20 млн формальных членов ФНПР несколько лет жизни и по нескольку миллионов рублей невыплаченных пенсий. И если посмотреть под этим углом зрения, то выступления этих «официальных лиц» будут мало того что звучать откровенно цинично, но и скажут кое-что о действительной роли нынешних больших профсоюзных федераций в российском государственном механизме.

Татьяна
Голикова
Уверена, роль профсоюзов в социальном диалоге будет оставаться на столь же высоком уровне.
Владимир
Путин
Мне всегда приятно общение с представителями крупнейшего профсоюзного объединения России... Ее [Международной организации труда] идеи о достойном труде, о расширении возможностей для занятости каждого конкретного человека, о социальном партнерстве, последовательно реализуются в нашей стране и в значительной степени путем постоянного плодотворного взаимодействия с профсоюзами. Которые безусловно являются одной из самых влиятельных сил нашего гражданского общества... И ваш большой, без преувеличения сказать уникальный опыт взаимодействия с государством невозможно переоценить....

Относительно «уникального опыта» взаимодействия с государством, наверно, обе стороны много чего могли бы рассказать, но, конечно, несколько в другом ключе, чем это преподнес Путин. Вот, например, Шмаков — глава ФНПР — поздравлял «ребят из МПРА», которым удалось «отбиться» от закрытия профсоюза по суду. Из документов проходившего несколькими днями раньше съезда КТР он мог бы — если бы захотел — почерпнуть и другие примеры «уникального взаимодействия»:

Борис
Кравченко
В отчетный период пришлось взаимодействовать с многочисленными фактами нарушения профсоюзных прав в отношении наших членских организаций. Упомяну ликвидацию Сибирской территориальной организации Федерального профсоюза авиадиспетчеров (ФПАД) России; обыски и изъятие документации в архангельском офисе региональной организации Российского профсоюза моряков; давление органов полиции на работниц городской больницы Анжеро-Судженска, состоящих в Профсоюзе работников здравоохранения „Действие“; многочисленные незаконные отказы в согласовании уличных акций Конфедерации труда России и ее членских организаций во многих регионах РФ; введение в Москве особых отметок в системе учета кадров педагогов, в которой директора школ имеют возможность отмечать работников, занимающихся общественной и профсоюзной деятельностью, с целью не дать им возможность трудоустроиться в дальнейшем; увольнение в связи с профсоюзной деятельностью председателя Профсоюза Московского метрополитена Николая Гостева и активистов профсоюза; отказ руководства МФТИ продлить трудовой контракт с одним из лидеров Профсоюза „Университетская солидарность“ Максимом Балашовым.

Но Путин-то, конечно, благодарил руководство ФНПР за другой «уникальный опыт», а именно — уникальный опыт соглашательства и многолетней работы в качестве «массовки» на мероприятиях «Единой России». Которая, повторимся, и являлась творцом всех тех неолиберальных реформ и драконовских законов, которые руководители профсоюзов так справедливо критикуют... на словах. Зададимся простым и риторическим вопросом: Где же были «20 млн членов профсоюзов, 40 отраслевых профсоюзов, 82 территориальных профсоюзных объединения, 149 403 первичных профсоюзных организации» (данные из официального отчета ФНПР), когда Голикова, Путин и Володин отбирали у них пенсии?

Несложно догадаться, почему Володин по вопросу о пенсиях назвал Шмакова «трудным переговорщиком»: упирался и плакался тот, видимо долго, но в конце концов согласился не делать ничего для сопротивления реформе при условии некоторых подачек — и вряд ли кто-то ожидал чего-то иного, потому что иначе он не сидел бы в своем кресле. Без определенной половинчатости в позициях соглашательство теряет всю свою ценность. Ну кого сегодня может убедить, скажем, Андрей Исаев, бывший анархист и профсоюзник, целиком и полностью перешедший на сторону нынешней власти? Иное дело Кравченко из КТР или даже Шмаков. Торговались ФНПР с правительством упорно, но в итоге сговорились к выгоде для обоих и к абсолютному разочарованию большинства российских трудящихся. За что и удостоились лести и благодарности «первых лиц».

КТР много, часто и часто по делу критикует ФНПР за соглашательство. Но какова же была в «пенсионных протестах» ее собственная роль? Возьмем еще одну цитату из доклада Кравченко:

Борис
Кравченко
Резко негативную оценку пенсионным инициатив правительства в момент кампании лидеры КТР доносили со всех возможных площадок: в средствах массовой информации, на митингах, с парламентской трибуны, во время общественных и экспертных обсуждений в Общественной палате Российской Федерации, в Совете по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте Российской Федерации. Несмотря на очевидное неприятие законопроекта со стороны российского общества, он был принят фактически в изначальном, наиболее радикально ущемляющем права работников виде. Разобщенное, отвыкшее от единых солидарных действий на национальном уровне общество проиграло этот этап борьбы.

Получается, что делал он то же самое, что и Шмаков — «доносил со всех площадок», то есть, по сути, уговаривал правительство, которое давно уже плевать хотело на любые уговоры любых профсоюзных функционеров. А когда уговоры ожидаемо не помогли, оказалось, что проиграло... «разобщенное, отвыкшее от единых солидарных действий общество». Но какие же единые солидарные действия, кроме митингов, которых власть давно уже не боится, вы предложили этому обществу? К сожалению, и этот вопрос тоже остается в числе риторических. А между тем, пенсионная «реформа» — а говоря прямо, продавленное правительством повышение пенсионного возраста — это прямой провал борьбы именно профсоюзов. Напомним, что в КТР входят достаточно мощные профсоюзы моряков, докеров и авиадиспетчеров — руководитель последнего Сергей Ковалев фактически второе лицо КТР. Одной угрозы забастовки этих служб было бы достаточно, чтобы правительство серьезно задумалось. Но о подобных радикальных и реально действенных вещах в период протестов говорил разве что бывший лидер фордовского профсоюза Алексей Этманов — да и то как частное лицо и больше платонически.

Кстати, а как реагировал съезд КТР на закрытие «Форда» и фактически ликвидацию одной из самых сильных своих организаций в автопроме? Увы, но всего лишь пообещал помочь рабочим не бороться за сохранение рабочих мест, а побыстрее и повыгоднее уволиться — фактически, своими руками помогая добивать одну из крупнейших и в прошлом самых боевых организаций МПРА.

Не забыл лидер КТР и покритиковать «негативную роль целого ряда федеральных общественных организаций и партий, отказавшихся от взаимодействия в рамках единой общественной кампании в пользу сиюминутной политической конъюнктуры».

Однако, забыл он несколько другое. А именно, расшифровать, какие же именно «организации и партии... отказались от взаимодействия в рамках единой общественной кампании»? Если вспомнить заключительные митинги прошлогодней кампании, то окажется, что речь идет... о КПРФ и Справедливой России (СР), которые попытались — по крайней мере в Москве — превратить пенсионный протест в предвыборные митинги своих кандидатов на пост московского мэра. Но прямо сказать об этом КТР не может, а точнее не хочет, потому что скорее всего не хочет открыто ссориться с СР, один из членов парламентской фракции которой — Олег Шеин — избирается на пост вице-президента КТР. Иначе как политиканством такие маневры трудно назвать.

В нынешней декларации КТР, как и в документах прошлого съезда в 2015 году, точно так же при желании можно найти несколько острых намеков на политическую демократию, социальную справедливость и даже честные выборы. Однако, еще оценивая прошлый съезд КТР, мы предупреждали:

... куда больше результатов дала бы открытая политическая борьба, прекращение заигрывания со „статусными“ партиями при обязательном условии мобилизации трудящихся в поддержку борьбы за предлагаемые профсоюзами реформы. Только так могла бы рабочая партия попасть в парламент и проводить независимую политику. Однако, всё говорит о том, что страх перед необходимостью столкновения с режимом и возможными репрессиями сильнее убежденности в собственной программе и в силе рабочего класса. Похоже, что теплые места для некоторых профбюрократов являются той синицей, которую не хотят менять на журавля. Такое положение заставляет нас сомневаться, что принятые документы станут руководством к действию для всех профсоюзов КТР сверху донизу, а не останутся очередной показной декларацией, принятой для „спуска пара“ или очистки совести.

К сожалению, это было и остается правдой.

Увы, но ФНПР и КТР по своим функциям в рабочем движении все больше начинают напоминать соответственно «Единую» и «Справедливую Россию», с которыми они политически аффилированы. КТР все быстрее превращается в запасной вариант ФНПР — разве что масштабом поскромнее и без участия в ее мероприятиях первых лиц государства: всего лишь Нилова из ЛДПР от Госдумы, неназванных «представителей» правительства и, внимание — Российского союза промышленников и предпринимателей. Во всяком случае, в документах их съездов становится все меньше и меньше разницы. И, если отжать из отчетов и резолюций всю «воду», нигде это не проявляется столь явно, как в анализе прошлогодних пенсионных протестов.

Единственное полезное, что можно найти в документах съезда КТР — это резолюцию «За гендерное равенство в сфере труда, в профсоюзах и в обществе», открыто призывающую в том числе и к борьбе против всех форм гендерного насилия, от сексистской атмосферы на рабочем месте до прямых сексуальных домогательств и против домашнего насилия. Такие шаги можно только приветствовать, если конечно и эта резолюция не окажется из разряда принятых «для галочки», о которых делегаты благополучно забывают, как только покидают зал заседаний, а некоторые даже и раньше.