Нищета и предубеждение

Семья Перчиковых — Елена и её дочь Тася — из деревни Томсино на границе Псковской области и Беларуси, оказалась мишенью жестокой травли односельчан и прорежимных СМИ. Всё началось с письма 12-летней Таси Путину три месяца назад. В нем она пожаловалась на закрытие сельской школы, работу мамы санитаркой в две смены и ее низкую зарплату, которой даже «на существование не хватает — она получает около 12 тысяч рублей». Публикация этого письма в СМИ и описание условий жизни семьи, сначала заставила местных чиновников пообещать помочь, но потом они передумали, потому что многие в регионе живут в нищете, а «оказать помощь всем мы не имеем права».

Возмутившись отказом чиновников люди из разных концов России решили сами оказать помощь семье. Они начали отправлять посылки с детскими вещами и канцелярскими принадлежностями, присылать небольшие денежные суммы на карту. Подключились и благотворительные фонды — в итоге было собрано около 90 тысяч рублей. Семья потратила их на технику для огорода, учебники, одежду и лекарства. Как только односельчане начали замечать посылки и новые покупки — развязалась настоящая травля, в том числе школьницы Таси со стороны одноклассниц и одноклассников. В соцсетях с девочкой познакомился молодой человек, и после появления симпатии Тася решилась по его просьбе поделиться интимными снимками. «Молодым человеком», судя по всему, представлялись одноклассницы девушки — сразу после получения фотографий аккаунт был удален, а снимки оказались в локальных группах жителей Псковской области. Елене начали поступать угрозы расправ: «Если ты не понимаешь одного раза, в следующий раз дочка будет порвана от уха до уха». Опасаясь за свои жизни семья решила переехать жить в другое место.

Чиновники за работой?

Не надо быть гением, чтобы понять роль чиновников в травле семьи. В одном интервью смелая Тася возмущалась: «Как же так получается, что через два дома от нас живет глава района, который взял и не отстоял школу?». Была подмочена и репутация губернатора Псковской области Сергея Дмитриева, администрация которого сначала пообещала помочь, но потом ушла в отказ. Поддерживает версию о чиновничьем «заказе» на шельмование семьи вмешательство телеканала «Россия 1». Его съемочная группа грубо и нахально вломилась в дом Перчиковых, вела себя, по словам Елены, «как с преступниками, иждивенцами и мошенниками, которые хотят обмануть государство». Позже вышел издевательский сюжет, в котором семью назвали «последователями модного движения дауншифтеров» на том основании, что Елена с дочерью переехали в регион из столичного Санкт-Петербурга. В материале «России» не было ни грамма сочувствия, осуждения травли и угроз, а материальное положение жителей Псковской области преподносилось как нормальное.

Однако этого объяснения недостаточно для понимания ситуации в целом. Ведь если бы в этом не принимали участие односельчане, травля не достигла бы своей цели. Семья Перчиковых говорит, что в один момент они почувствовали себя в полной изоляции, настоящими изгоями, и на причинах этого нужно остановиться поподробнее.

Бытие, сознание и стравливание

Большинство тех, кто принял участие в травле, живут в точно таких же материальных условиях как и семья Перчиковых. «Что им делить, кроме своих цепей?» — может спросить прозорливый. Почему вместо солидарности, которая должна бы логично вытекать из общего бытия, односельчане проявили агрессию?

Чтобы объяснить это кажущееся противоречие надо отбросить схематизм и разобраться в реальном положении дел. Условия жизни в таких небольших деревнях как Томсино (чуть больше 300 жителей), с повсеместной безработицей, жизнью мелким хозяйством или нестабильным заработком в райцентрах и отсутствием перспектив, не менялись десятилетиями. А многие годы бедности и нищеты, необходимости выживать, озлобляют даже самых мягких по характеру. Кто жил в деревнях, знают, что чаще всего соседи ходят друг к другу, устраивают общие застолья, поддерживают чем могут, обсуждают тяготы жизни. А вот к приезжим чужакам из города испытывают определенное недоверие, и оно нарастает, когда его разжигают СМИ.

«Эта Ленка рассказывает журналистам, что получает в больнице за смену 5600 в месяц, — объясняет односельчанин — Ну и что? Моя жена получает столько же, но что-то нам трактора и ноутбуки в подарок не присылают из-за этого. Ладно, тебе подарили что-то — так нужно быть человеком, делись с соседями! Тебе что, одной эти деньги нужны? Возомнила о себе невесть что! Нам всем сейчас тяжело живется».

Накопленная злость и чувство несправедливости прорывается совершенно разными путями — иногда даже варварскими и бесчеловечными. Особенно в условиях низкого уровня сознания, отсутствия понимания настоящих причин бедности и безвыходности. На этом тезисе базируется марксистское объяснение того, откуда появляется сама возможность разделить и стравить рабочий класс и близкие к нему социальные слои. Древо ксенофобии, со всеми его ветвями ненависти, подпитывается именно чувствами злости и несправедливости, которые могут быть сильнее или слабее, но всегда неизбежны при жизни в классовом обществе, особенно во времена экономических кризисов. И эти чувства ищут самый короткий путь, чтобы вырваться наружу. Именно их используют ультраправые, националистические и популистские политики, чтобы стравить рабочих друг с другом — по признаку любой инаковости, которую можно хоть в чем-то «обвинить»: мигрантов — за то, что якобы отнимают рабочие места и повышают преступность, мусульман — за «религию террористов», ЛГБТ — за то, что «мешают демографии», и так далее. В истории семьи Перчиковых чиновники делают то же самое, чтобы отвести удар от себя.

«Помощь им присылают и все остальное. Там чистейшей воды афера. Там почитайте историю этой мамы. У нее дочка оставленная где-то в приюте живет в Ленинградской области. У нее квартира с коммунальными задолженностями 370 тысяч [рублей]. У нее еще куча долгов. У нее бывшее ИП, она занималась логистикой. Там за этой дамой тянется все и вся. А виноваты местные жители. Вот угораздило так. Приехала такая мадам!» — разжигает неприязнь глава Себежского района Псковской области Леонид Курсенков.

Индивидуум и коллектив

Эмоции многих людей, которые сегодня реагируют на эту историю в духе «вот ваш народ — получите, распишитесь», понятны, но они не дают совершенно никакого объективного подхода к ситуации, никакого понимания, а есть ли выход?

Семья Перчиковых оказалась в ситуации травли не по своей воле. Письмо Путину стало реакцией Таси, которая желала помочь матери, а все дальнейшие события развивались уже по своей собственной логике. И солидарность социалистов и социалисток здесь на стороне жертв. Но если мы хотим избежать повторения истории, нужно искать корень проблемы в отсутствии опыта коллективной борьбы за улучшения материальной жизни. Реакция из-за накопленной злости и чувства несправедливости односельчан может быть направлена в конструктивное русло.

Индивидуальная борьба за свое благополучие — то, что навязывает нам рыночная система и капиталистические отношения — заставляют нас (кого-то сознательно, кого-то неосознанно) бороться друг с другом. Недоверие, растущее из этой обособленности и конкуренции, становится временным препятствием на пути к коллективной солидарности. Особенно это касается современных деревень, где многие живут за счет собственного хозяйства, перебиваясь временными небольшими заработками, что совсем не помогает развитию классового сознания и понимания силы классовой солидарности. И до тех пор, пока не появится воодушевляющий пример победы коллективной классовой борьбы, которая приведет к видимому улучшению материальной жизни — она не будет принята на вооружение в таких местах, как деревня Томсино.

В какой-то момент истории на Елену Перчикову началось давление не только в деревне. В больнице, где она работала, в адрес руководства посыпались лживые анонимки: «Санитарка приемного покоя Перчикова не справляется со своими персональными обязанностями (не меняет белье после больных, оставляет грязь после своей смены, устраивает видеосъемки). Просим принять меры». Остановить нападки и защитить Елену могла бы только организация самих работников и работниц больницы, многие из которых живут в той же деревне Томсино. Если бы такая организация бескомпромиссно встала на защиту Елены, обратилась бы к сельчанам, вступила в дискуссию — переломить ситуацию не составило бы труда. Обход каждого дома и личное общение успокоили бы сельчан, особенно если профсоюз имел бы в своем багаже хотя бы небольшие победы.

Правильный выход

Усилия односельчан «вернуть в строй» Перчиковых, которым «повезло» получить помощь, могли бы быть направлены на то, чтобы выйти к дому главы администрации, затем, скооперировавшись с соседними населенными пунктами, — на площадь перед администрацией области, с требованиями: нам нужны нормальные зарплаты и рабочие места, нам нужны субсидии на ведение хозяйства, нам нужна школа, хватит крохоборской адресной помощи — нам нужен человеческий уровень жизни! Это бы привлекло внимание и солидарность всей рабочей страны — что открыло бы путь к массовому движению регионов, способному кардинально изменить политику государства.

В конечном счёте, чтобы избавиться от капиталистической системы, воспроизводящей бедность, и сделать шаг к демократической плановой экономике, способной поднять уровень жизни всех, необходимо вовлечь в борьбу все слои рабочего класса и близкие к нему прослойки. А такую роль может сыграть только настоящая и массовая социалистическая организация, способная разработать тактику и стратегию.

Как показывает эта история, нам нужно единство не в нищете и бесправии, а в борьбе за наш уровень жизни, зарплаты, школы и больницы. Единство не с чиновниками, бюрократами и боссами, которые делают всё, чтобы нас стравить, а с такими же, как мы — всеми живущими от зарплаты до зарплаты рабочими и работницами, а также живущими за счёт своего мелкого хозяйства сельскими жителями. И начать мы должны со строительства своих организаций — на рабочих местах, в районах, деревнях, школах и вузах.