Максим Розгин при участии Якова Свердлова
Кто воюет за Путина?
Это армия бедных из малых городов и сёл — мы нашли подтверждения в статистике
Распределение потерь по регионам и республикам уже считали Медиазона и Би-би-си. Мы решили копнуть глубже и изучить места рождения и жизни погибших солдат. Мы проанализировали данные телеграм-канала «Горюшко», который собирает свидетельства о потерях российской армии по открытым источникам.
Оказалось, что распределение потерь по городам России крайне неравномерно. Например, 50% всего населения России живет в 142 крупнейших городах. При этом на выходцев из этих крупнейших городов приходится меньшая часть потерь, всего 28%. Остальные 72% погибших жили в одном из 18 461 населенном пункте меньшего размера, от городов до сёл и деревень.
Мы выяснили, что чем меньше населённые пункты, тем выше доля погибших оттуда. В Москве и Санкт-Петербурге проживают 12,4% населения России, но москвичей и петербуржцев среди погибших в путинской войне только 0,7%. Ровно наоборот обстоит дело в самых маленьких населённых пунктах: в населённых пунктах менее 500 жителей проживает всего 0,7% россиян, однако среди погибших 9,1% — именно из таких мест. Доля погибших превышает долю жителей в ошеломительные 13 раз!
В столицах потери в 17 раз меньше, чем должны были бы быть, если российская армия была бы набрана равномерно по всей стране. В городах-миллионниках потери меньше нормального распределения в 2,2 раза. Так же и далее: вплоть до городов до 100 тысяч населения доля погибших, происходивших из таких городов, хоть и возрастает, но остается заметно меньше доли россиян, проживающих в этих городах.
Однако с городами и населёнными пунктами меньшего размера ситуация обстоит зеркально иначе. Уже в категории населённых пунктов от 99 до 10 тысяч человек (таких в России 1259) доля погибших уроженцев непропорционально возрастает относительно доли живущих в таких населённых пунктах. Их почти на четверть больше, чем должно быть при нормальном распределении. В категории поселений от 9 999 до 1 000 человек ситуация схожая, но в сёлах, посёлках, улусах, аулах и деревнях менее 1 000 человек (в таких живут 3,1% россиян) потерь в 5,5 раз больше, чем можно было бы ожидать — 16,9% погибших были уроженцами или имели родственников и были похоронены именно в таких малых поселениях.
Всё это подтверждает гипотезу: армия стала социальным лифтом для наиболее бедных и непривилегированных россиян. Экономическое положение малых городов и сельских поселений в России таково, что их жители фактически не имеют возможностей улучшить свой уровень жизни. Как и везде при капитализме, бедность родителей лишает перспектив их детей.
Если в крупных городах бедность отчасти может быть скомпенсирована социальной инфраструктурой (большее количество школ, лечебниц, социальных программ и лучшее качество подготовки работающих там специалистов), то в малых городах молодёжь сильно ограничена в своих стартовых возможностях. Чем крупнее город, тем, как правило, в нём больше рабочих мест, тем лучше эти места с точки зрения зарплат и соцгарантий. Нужно учитывать, что, переезжая в крупные города, «провинциалы» из национальных республик также сталкиваются с ксенофобией и ярлыком мигранта, которому можно платить меньше.
Это вынуждает молодой люмпенизированный рабочий класс и детей беднеющих селян наниматься в армию после прохождения срочной службы. Армия России в этом смысле немногим отличается от контрактных армий других, в том числе развитых стран: в тех же США контингент служащих также большей частью состоит из уроженцев малых городов, непривилегированных, детей бедноты или нижних прослоек рабочего класса.
Закрытость армейской системы стимулирует создание внутри неё альтернативного соцобеспечения: образования, медицины, социального обслуживания. Таким образом, попадание в армию гарантирует молодым людям зарплату (более высокую, чем на «гражданке» в малых городах и поселениях), возможности карьерного роста, получения льгот на приобретение жилья и так далее. Входные требования при этом довольно низкие, и в условиях недоступности качественного образования для конкуренции за лучшие рабочие места часть молодых людей выбирает службу вместо поступления в вуз. В моменты военных конфликтов к зарплате назначается значимая прибавка и фактически страховка на случай гибели — то есть определенные денежные гарантии для родных солдата.
Российская армия, воюющая в Украине, в таких условиях фактически приобретает характер наёмнической, в отличие от армии Украины, во многом добровольческой: большая её часть состоит из добровольцев, абсолютное большинство которых происходят из рабочего класса. На этом этапе сложно вообразить, что пережившие ад украинские военнослужащие обратятся с классовым призывом к солдатам вражеской армии, с которыми, в сущности, им нечего делить и реальными врагами которых являются собственные правящие элиты. Однако в реальности война может быть действительно остановлена (а не заморожена) только на основе классовой солидарности народов — включая народы Европы и США — против российского империализма и лживой политики правящих классов стран Запада, которые на самом деле не заинтересованы в защите независимости Украины.
Это означает, что понимание классового аспекта войны должно улучшаться и проясняться. В начале войны ожидалось, что идущие в Россию гробы вызовут всплеск гнева среди родных военнослужащих. Но гробы приходят в тихие сёла, в тысячи мелких населённых пунктов. Они фактически невидимы. Родственники солдат и их голоса изолированы: не только громогласной пропагандой войны и «героизма», против которых нельзя ничего сказать без штрафа, но и физически. Горе размазывается по стране слишком тонким слоем.
Да и что протестовать матерям, потерявшим сыновей? Их уже не вернуть, а если «возникать», то можно лишиться даже компенсации. Важность этого материального вопроса нельзя недооценивать, учитывая разрозненные свидетельства того, что недавно подписавшие контракт российские мужчины высказываются, будто согласны погибнуть, если их родные получат деньги и льготы. Социальный состав российской армии, проясняемый в течение войны по спискам погибших, — свидетельство жестокости капиталистической системы, которая создаёт условия для появления таких диктаторов, как Путин.
Капитализм, исторически выковавший в западных обществах буржуазную демократию, в условиях распада СССР привёл катастрофическим последствиям. Сперва формирование национальных капиталистических классов привело к обворовыванию и обеднению масс по всему СНГ, а затем российский режим, наиболее крепкий и богатый в регионе, принял на вооружение стратегию «догоняющего империализма». Неравенство, бедность и неравномерное развитие стран, регионов и городов всегда будет вести к тому, что кто-то будет обречён стать пушечным мясом ради экономической и политической экспансии правящих классов — такова внутренняя логика любого (не только путинского) капиталистического режима.
Чтобы остановить войну, нам нужно бороться за общество, в котором не будет места экономическому принуждению. Война получила поддержку части граждан, поскольку компенсировала — чисто символически — нужду и неустроенность их собственных жизней. Недопустимо, чтобы неравенство и идущая вслед за ним разобщенность были такой глубины, которая позволяла бы манипулировать, оправдывать насилие и войну, стравливать по вопросам национальности и языка.
Поэтому действительно остановить войну может именно такое движение, которое выдвинет программу, основанную на равенстве и на демократическом планировании экономики ради достойной жизни всех — без социальных противоречий и имперских комплексов. Начинать и развивать эту антивоенную борьбу придется наиболее продвинутым слоям рабочего класса, которые поймут люмпенизированный характер российской армии, характер и намерения путинского режима, услышат тревоги и надежды своих более растерянных братьев и сестёр по классу, организуются для антивоенной пропаганды и руководства рассеянными по всей стране антивоенно настроенными слоями.
Социалистическая Альтернатива призывает:
— Организуй своё антивоенно настроенное окружение для регулярной полуподпольной агитации: соблюдая меры безопасности клейте плакаты, рисуйте граффити, общайтесь с людьми;
— Ищи антивоенно настроенных людей на своём месте учебы или работы, организуй их: нужно аккуратно, не привлекая внимания, вести беседы с остальной частью коллектива, склоняя её на антивоенные позиции — через вопросы экономики, политики, страхов и надежд, последовательно объясняя, как война влияет и будет влиять на их собственные жизни;
— Выходи на связь с нами: работа по строительству антивоенного движения должна координироваться на равноправной демократической основе наиболее активными участниками и участницами, которым необходимо установить связь друг с другом.