Почему Путин напал на Украину?

Мы часто слышим простой ответ от антивоенно настроенных людей: «Путин напал на Украину, потому что обезумел». И, действительно, как Путин, который в начале своего президентства жалел, что не имеет украинских корней, превратился в Путина, который уничтожает украинские города?

Мысль о безумии Путина — не просто эмоциональная реакция: она выражает смятение, охватившее широкие слои общества. Даже те люди, которые верят в «спецоперацию» против «укронацистов», не видят причин для ведения «настоящей» войны и, как следствие, не осознают захватнического характера вторжения в Украину. В условиях многолетней пропаганды и информационного вакуума, созданного военной цензурой сегодня, непросто дать ответ на этот вопрос. Для массового сознания эта проблема стоит особенно остро.

Но простых ответов здесь нет. Любые войны, как и революции, вырастают из противоречий классового общества. Каждая конкретная война имеет свой исторический и политический контекст, как национальный, так и международный. Чтобы ответить на вопрос, вынесенный в заголовок статьи, необходимо прежде всего понять историю классовой борьбы в России и Украине, разобраться, какие режимы эта борьба породила, и почему взаимоотношения между двумя режимами зашли в политический тупик, который одна сторона попыталась разрешить силой. Для понимания этого конфликта необходим классовый взгляд на российское и украинское общество, на мировые отношения между крупнейшими державами и на процессы мирового экономического кризиса капиталистической системы.

Российские либералы с началом войны практически единодушно обвинили российский народ в пассивности. Эти тенденции усилились после спада первой волны антивоенных протестов. «Каждый народ заслуживает то правительство, которое имеет», — утверждают они. По этому поводу еще 80 лет назад очень верно высказался Лев Троцкий:

Лев
Троцкий

Правительства вовсе не выражают систематически растущей „зрелости“ „народа“, а являются продуктом борьбы между классами или между различными слоями одного и того же класса, и, в конечном счете, действия внешних сил — союзов, конфликтов, войн и тому подобного

Как же возник современный путинский режим? Что происходило в Украине в это же время?

Массовое движение рабочего класса в Советском Союзе на своих спинах подняло к власти в России и Украине выходцев из стана бюрократии, воспользовавшихся народным недовольством и стремлением масс к демократизации в собственных интересах. Прикрываясь лозунгами свободы, они хотели конвертировать свои привилегии в реальную собственность. Для этого им требовалось реставрировать капитализм и окончательно похоронить плановую экономику, которая к тому времени уже задыхалась — без воздуха рабочей демократии, в бюрократических тисках и под влиянием прорыночных реформ 80-х.

Для полной реставрации капитализма лидерам бюрократии нужно было провести ускоренную приватизацию предприятий и отпустить цены в свободное плавание: все для того, чтобы новые частные собственники могли получать свои прибыли. На практике это означало падение уровня жизни и еще большую бедность для огромного числа людей. Совершить нечто подобное без установления бонапартизма было невозможно, ведь только с его помощью можно было провести необходимые реформы и защитить новый правящий класс от гнева снизу.

Бонапартизм — это форма классовой диктатуры, которая используется правящим классом в самые опасные для него моменты истории. Так как реставрация капитализма проходила под лозунгами демократизации и большей свободы, бывшие бюрократы — новые капиталисты — вместе с собственностью получили и возможность создавать свои политические партии, чтобы контролировать через парламент свои государства. Поэтому для своего возвышения бонапартистскому аппарату и заинтересованным лицам в первую очередь было нужно подавить силой или уговорить пряником оппозицию в самом правящем классе, чтобы весь класс отказался от подобного политического контроля и каких-либо притязаний на власть.

В России двоевластие, ставшее результатом конфликта среди разных групп бывшей советской бюрократии вокруг скорости продвижения к капитализму, закончилось расстрелом Белого дома и установлением слабого ельцинского бонапартизма, начавшего проводить шоковые реформы. Впоследствии из-за масштабного социального кризиса, вызванного этими реформами, и угрозы возникновения массового движения, направленного против новой власти, вокруг режима Ельцина начинает консолидироваться правящий класс. Уже тогда российские крупные капиталисты (читай: олигархи) понемногу отказываются от части политических притязаний во имя защиты своей собственности сверху и гарантий участия в дальнейшем грабеже госсобственности.

Ради сохранения политического равновесия и стабильности режима ельцинский бонапартизм активно маневрировал между различными слоями правящего и рабочего класса. Но, когда было необходимо, он действовал и дубинкой: для подавления выступлений шахтеров Кузбасса, перекрывавших трассы в 1998 году, режим направил полицию и ОМОН. В парламенте того времени начали формироваться контуры бонапартистского большинства, согласного, что для выхода из социального и экономического кризиса России необходима политика «сильной руки». Именно они — ЛДПР, КПРФ и прародители Единой России — за десяток лет превратят этот институт буржуазной демократии в канцелярию бонапарта.

В Украине не было двоевластия, массовые выступления рабочих и работниц с требованием независимости страны толкали политический режим бюрократа Кравчука воспользоваться кризисом, чтобы выйти из состава СССР. Но Кравчук не спешил с экономическими реформами, а недовольство украинского рабочего класса из-за распада плановой экономики и снижающегося уровня жизни продолжало нарастать. Итог: забастовка шахтеров летом 1993 года стала самой масштабной в истории независимой Украины. Этот кризис привел к досрочным парламентским и президентским выборам 1994 года, на которых победил Кучма с программой срочных рыночных реформ. С этих реформ начинают нарастать бонапартистские тенденции в политическом режиме Украины, которые подогревались столкновениями нового президента с оппозицией в Верховной Раде по вопросам скорости продвижения к капитализму и объема президентских полномочий.

Правящий класс Украины родился неоднородным. На востоке и в центре страны была сосредоточена тяжелая промышленность, часть из которой была экономически завязана на России. На западе преобладала легкая и химическая промышленность, для которых особое значение имели западные рынки и инвестиции. Эта неоднородность дробила капиталистов по линии отношения к России и к Западу: одна часть правящего класса стремилась к большей открытости страны для западных инвестиций, ускорению неолиберальных реформ. Другая же склонялась к глубокой интеграции с Россией, так как в большей степени зависела от российского рынка и дешевых энергоресурсов. Кроме того, российский капитал принимал активное участие в приватизации украинской госсобственности, особенно в конце 90-х годов, и имел собственные политические интересы в соседней стране.

Слабый бонапартизм Кучмы, как и Ельцина, пытался лавировать между разными частями правящего класса, показывая, что именно он готов защищать их собственность в случае, если рабочий класс поднимется против них.

В 1998 году Кучма отдаёт приказ о подавлении выступлений шахтёров, требовавших выплатить задолженности по зарплатам. 24 августа под зданием Луганской обладминистрации «Беркут» с дубинками и слезоточивым газом разгоняет рабочих.

Что не смог сделать слабый бонапартизм Кучмы, в отличии от ельцинского, так это на протяжении первого срока консолидировать вокруг себя раздробленный правящий класс Украины, защищавший роль Верховной Рады в политическом строении режима. Разные группы внутри правящего класса опасались, что «сильный президент» будет играть на одной стороне против другой, и видели в сохранении институтов буржуазной демократии гарантию защиты от усиления госаппарата и возможность влияния на ситуацию в стране.

Ключевым событием, в результате которого началось столкновение разных частей правящего класса друг с другом, стало убийство оппозиционного журналиста Гонгадзе. Оппозиция в Раде обвинила Кучму и его ближайшее окружение в причастности к этому очевидно политическому убийству. Это ускорило консолидацию раздробленного правящего класса вокруг разных политических линий и заставило его определяться в своем отношении к слабому бонапартизму Кучмы, искать пути его сохранения и усиления или полного устранения.

Реставрация капитализма в СССР породила очень схожие бонапартистские режимы в России и Украине. Как замечал Лев Троцкий:

Лев
Троцкий

Однажды возникнув, правительство может просуществовать гораздо дольше, чем соотношение породивших его сил. Именно из этих исторических противоречий возникают все революции, перевороты, контрреволюции и так далее

Бонапартизм не может быть палочкой-выручалочкой на все времена. Решив поставленные перед ним задачи (демонтировать все элементы плановой экономики и защитить частную собственность), постсоветский бонапартизм тем не менее продолжает существовать, порождая новые противоречия. В условиях, когда экономика не растёт и не может остановить нарастание недовольства снизу, против бонапартизма может начаться массовая борьба. Нулевые стали переломным моментом в жизни двух стран, двух режимов.

В России слабый ельцинский бонапартизм 90-х, стремительно теряющий поддержку в массах, сменился на стабильный путинский бонапартизм нулевых.

Сам процесс передачи власти происходил путём закулисной сделки приближенных к верхушке режима олигархов и готовился заранее. За 4 месяца до отставки Ельцин объявил Путина своим преемником, дав последнему время показать себя на посту и. о. президента. На досрочных выборах молодой и активный кандидат (к тому же, накаченный деньгами олигархов) запросто победил Зюганова, который уже тогда лишь спекулировал на советской ностальгии, а в программном смысле предлагал всё тот же капитализм, но с красными директорами во главе, совсем как в Китае. Еще до выборов КПРФ показала, что не представляет никакой угрозы бонапартизму, помогая спасти ельцинский режим после дефолта 1998 года. «Коммунист» Маслюков был вице-премьером в правом правительстве Примакова!

К началу нулевых российская экономика уже показывала стабильный рост, и на этой основе Путин начал укреплять «вертикаль власти», устранять оппозиционные партии, подавлять свободные СМИ. Этому способствовал рост цен на нефть и металлы на мировом рынке. Деньги потекли в бюджет, многомиллиардные валютные резервы и карманы капиталистов.

Для правящего класса Путин стал гарантом стабильности и процветания. Взамен миллиардеры и миллионеры отказались от какой бы то ни было политической активности, перестав поддерживать любые партии, за исключением прорежимных. Тем, кто не хотел отказываться, непрозрачно намекнули, чем это может кончиться, посадив Ходорковского и распилив «ЮКОС». Публичная политика начала умирать вслед за тем, как Госдума, по меткому выражению ее председателя Грызлова, перестала быть местом, где надо проводить политические баталии, отстаивать какие-то политические лозунги и идеологии

Одновременно с усилением бонапартизма поднимал голову и российский империализм.

Он начал укреплять и прощупывать свои зоны влияния на ближайших территориях, а во время Второй чеченской войны показал, как будет «наводить порядок» в случае, если еще какая-либо национальная республика возжелает независимости. Столица Чечни, Грозный, была практически уничтожена артобстрелами и бомбардировками.

К этому периоду относятся и первые попытки путинского режима прощупать почву в Украине: осенью 2003 года Россия внезапно, без каких-либо договоренностей с Киевом, начала строить дамбу в Керченском проливе в направлении украинского острова Тузла. Это нельзя было рассматривать иначе как передел границ. После встречи Кучмы и Путина конфликт удалось погасить, а позже между странами был подписан договор о совместном использовании Азово-Керченской акватории.

В капиталистической России экономический рост нулевых несколько стабилизировал материальное положение масс, и даже будущее виделось уже не таким мрачным, как в 90-х. Капиталистическая же Украина, недра которой не одарены газом и нефтью, в целом продолжала оставаться одной из беднейших стран Европы, хоть и наблюдался некоторый рост экономики за счёт металлургической промышленности восточных областей. Рост цен на металл усиливал позиции пророссийских олигархов в правящем классе Украины; они связывали будущее страны с дешевым российским газом и единым экономическим пространством с Россией, Беларусью и Казахстаном. Они же были заинтересованы в сохранении и усилении бонапартизма в Украине, против которого уже поднималась протестная волна, запущенная убийством оппозиционного журналиста Гонгадзе.

Эти протесты, которые начали аккумулировать социальное недовольство снизу, обернулись репрессиями.

Девятого марта 2001 года после столкновений протестующих с полицией в Киеве было задержано около 300 человек. Их обвинили в организации массовых беспорядков, десятки получили реальные сроки тюремного заключения. Так в независимой Украине появились первые политические заключенные. Критика со стороны прозападной части оппозиции нарастала и находила поддержку среди недовольных масс.

Отношения Кучмы с Западом резко ухудшились. При этом сама внешняя политика Кучмы легко обобщается фразой «и вашим, и нашим». С одной стороны, в период его власти был подписан «Большой договор» о дружбе, экономическом, культурном и военном сотрудничестве с Россией, с другой стороны — он начал процесс евроатлантической интеграции с ЕС и НАТО. Эта политика стала результатом лавирования между крупными империалистическими державами и разными частями правящего класса.

Бедность, низкие зарплаты вкупе с подавлением протестов и репрессиями подогревали народное недовольство, которое на начальном этапе нашло свой выход на электоральном поле. В 2002 году блок партий в поддержку Кучмы («За Единую Украину», «За ЕдУ»), ядром которого выступили пророссийские силы, с треском проваливается на выборах, получая около 12%. Побеждает проевропейский блок «Наша Украина» бывшего премьер-министра Ющенко, который за несколько лет до этого называл Кучму «отцом» и очень мягко критиковал президента.

Результат в 23% для Ющенко стал неожиданностью. Но многих депутатов «Нашей Украины» нагло перекупают прокучмовские партии, и в Раде формируется большинство, которое поддерживает назначение Кучмой пророссийского Януковича премьер-министром. Одновременно с этим администрацию Кучмы возглавляет будущий кум Путина Виктор Медведчук. Кучма фактически передает бразды правления агентам российского влияния, что вызывает еще больше гнева и злости снизу — Россия вообще не выглядит как образец демократии или благосостояния.

Массы украинцев и украинок сравнивали материальное положение в стране с соседними странами Европы, которые благодаря экономическому буксиру Евросоюза могли выплачивать более высокие, чем это было в Украине, зарплаты госсектору, пенсии и стипендии. В глазах многих Европа выглядела своего рода маяком, и особенно для бедных жителей и жительниц западных областей Украины, поэтому росла поддержка политических сил ориентированных на сближение с Евросоюзом — проевропейской части правящего класса страны

Надо понимать, что экономическая поддержка бывшего советского блока происходила не по доброте душевной правящих классов Европы. Она была частью политики экспансии индустриальных держав Германии, Франции, Италии на новые рынки: Чехии, Румынии, Польши, Словакии, Болгарии, Латвии, Литвы и Эстонии. Для защиты этих рынков происходило и расширение военного блока НАТО. Правящим классам стран Восточной Европы это гарантировало военную защиту и помощь от Евросоюза. Но это не было в интересах поднимающегося российского империализма, который претендовал на роль регионального жандарма в Восточной Европе. Везде, где у России были собственные агенты влияния, они выступали против НАТО и Евросоюза. Позже, когда разродился кризис 2008 года и Евросоюз начал трещать по швам, российский империализм финансировал и поддерживал правых евроскептиков, чтобы ослабить влияние империалистических конкурентов.

Но вернемся к Украине. Накопленное недовольство в украинских массах сдетонировало в ходе президентских выборов зимой 2004 года. В первом туре отрыв между основными кандидатами Ющенко и Януковичем составил 0,64% в пользу Ющенко. Но голоса за Януковича ЦИК считал 3 недели, а, учитывая, что правительство было к тому моменту под его контролем, это вызвало закономерные подозрения в махинациях. Поскольку ни один из кандидатов в первом туре не получил 50% + 1 голос, был назначен второй тур. А на нём с отрывом менее 3% уже победил ставленник Кучмы Янукович, который опирался на пророссийские силы в восточной части Украины. Проигравший кандидат Ющенко и проевропейские партии заявили о фальсификациях. Сначала Ющенко, а позже и Янукович, обратились к недовольным массам за поддержкой на улице. И массы ответили. Так началась Оранжевая революция.

Массовые выступления по всей стране показали, что большая часть украинцев и украинок западных и центральных областей поддержали Ющенко. Они боялись, что Янукович продолжит политику Кучмы на авторитарное правление и высказывали поддержку идеям сближения с Европой. Восточные области выходили протестовать (хоть и не так активно, как это делали сторонники Оранжевой революции) за Януковича, который активно разыгрывал карту языкового вопроса и представлял себя защитником русскоязычных украинцев. Кучма, оставаясь легитимным президентом, не решался разрешить возникший политический кризис силой и разогнать Майдан, где протесты продолжались почти два месяца. Хотя именно этого требовал Янукович, который в какой-то момент начал шантажировать Кучму и проевропейские оранжевые партии созданием Автономной Юго-Восточной Украинской Республики. Основы для раскола страны были заложены с подачи пророссийских сил уже тогда

«В день, когда вдруг кому-то взбредет в голову проводить повторное голосование, мы на него с вами не пойдем, мы будем проводить референдум о создании Юго-Восточного государства», — вещала Раиса Богатырева, будущая вице-премьерка на съезде «Партии регионов». Но эти угрозы так и не были реализованы.

С самого начала Януковича открыто поддержала Россия, заявляя о его победе и признавая его президентом. Европа и США не признали результатов выборов и выразили поддержку Ющенко, требуя перевыборов. Раскол украинского правящего класса по линии отношения к России и Западу стал наглядным и грозил перерасти в реальное разделение страны. Почему этого не произошло тогда?

Во-первых, это, конечно же, нежелание масс на западе и востоке страны видеть Украину разделенной. Во-вторых, это внешние факторы: характер межимпериалистических отношений того времени. Нужно понимать, что отношения между крупными державами того периода не были обострены так, как сегодня. Противоречия начали нарастать позже, после мирового кризиса, когда все страны бросились защищать свои рынки внутри и вовне. До Оранжевой революции капиталисты США и Китая совместно эксплуатировали китайский рабочий класс, ни о какой «холодной войне» и речи не шло. США, Британия и Австралия, игнорируя протесты ООН, совместно грабили иракскую нефть под знаменем «демократии». Россия сотрудничала с НАТО, участвовала в совместных учениях и помогала США бомбить Афганистан. В Ульяновске у НАТО была своя военная база, а Путин даже размышлял о вступлении России в этот военный блок.

Страны Евросоюза и США были заинтересованы в путинском режиме. Он гарантировал им стабильность на территориях бывшего СССР, т.е. доступ западного капитала к постсоветским рынкам, дешевому сырью и энергоресурсам. Как американский империализм, так и европейский (Германия, Франция, Италия, Британия) безусловно признавали Россию своим «партнером». Именно с их молчаливого согласия поднимал голову и перевооружался российский империализм. Поэтому никто из крупных империалистов не был заинтересован в разделении Украины, никто не толках близкие к ним политические силы идти «до конца».

Однако прямое вмешательство недовольных масс — Оранжевая революция, очевидно, изменило политический баланс сил в стране в пользу проевропейских сил. Пророссийские партии и российский империализм получили пощечину, а слабый бонапартизм Кучмы проиграл буржуазной демократии и был демонтирован. Конфликт между разными частями правящего класса завершился компромиссом, известным под названием «Конституция 2004», которая ограничивала роль президента и увеличивала роль Верховной Рады в стране. За этот документ проголосовали 402 из 450 депутатов. На принятии этого документа настаивал Янукович, который понимал, что следующим президентом станет Ющенко и поэтому стремился снизить его вес в структуре нового украинского режима. Да, Янукович и пророссийские силы проиграли, но это был вовсе не разгром. На перевыборах Ющенко набрал 51,99% (15,1 млн) голосов избирателей, а Янукович — 44,2% (12,8 млн).

Оранжевая революция была бескровной, но она стала репетицией будущих драматичных событий. Путинский бонапартизм увидел в ней предупреждение для себя и начал еще сильнее закручивать гайки внутри страны.

Рабочий класс Украины, и раньше не имевший никакого политического представительства в Верховной Раде, в материальном смысле практически ничего не получил от этих событий. Да, удалось защитить буржуазную демократию и с ней, конечно, лучше, чем без нее. Но если бы рабочий класс был организован и имел свои собственные политические силы, он мог бы предложить программу, которая бы объединила рабочих запада и востока страны против всего правящего класса, против влияния любых империалистических держав и, тем самым, мог добиться намного большего. Но все существовавшие в Украине партии и организации, которых можно было с определённой натяжкой назвать левыми, либо самоустранились, называя Оранжевую революцию «борьбой жабы и гадюки», либо просто пристроились в хвост одной из прокапиталистических сил, не выдвигая никаких требований в интересах всего рабочего класса.

Перед началом мирового кризиса 2008 года развитие двух режимов идет в совершенно разных направлениях. Слабую буржуазную демократию в Украине, раздираемую неспособностью представителей правящего класса договориться между собой, сотрясают политические кризисы. Путинский бонапартизм, напротив, усиливается, запасает огромные денежные резервы и начинает использовать — в целях империалистического влияния на соседние постсоветские страны — экономические и газовые рычаги.

Став президентом, Ющенко пытается изменить курс в сторону большего сближения с Евросоюзом и НАТО, заявляя о подготовке «к полноправному членству в этих организациях». Прокуратура заводит уголовные дела за сепаратизм в отношении сторонников Януковича.

Униженный Оранжевой революцией российский режим на всё это отвечает газовой войной. Еще после первого тура выборов 2004 года, когда Путин рассчитывал на победу своего агента влияния, Януковича, между Газпромом и украинским Нафтогазом был подписан пятилетний контракт с фиксированной ценой за российский газ — 50 долларов за тысячу кубометров. Это должно было добавить очков пророссийским силам. Спустя два месяца после победы Оранжевой революции, Россия, в ответ на предложения нового правительства пересмотреть условия транзита российского газа в Европу, решила повысить стоимость газа до 160 долларов для самой Украины. Для России это был рычаг давления и инструмент наказания, для большей части правящего класса Украины — снижение прибылей, а для украинского рабочего класса — резкий рост цен, в том числе коммунальных платежей.

За год предвыборные обещания Ющенко, коих было немало, так и остаются на бумаге. Материальное положение украинцев и украинок практически не улучшается. Против членов нового правительства звучат обвинения в коррупции. Хотя Ющенко объявил о завершении расследования убийства Гонгадзе, заказчики так и не были установлены. Возникает подозрение, что Ющенко гарантировал Кучме неприкосновенность в обмен на отказ разгонять Майдан. Разлад в стане сторонников Ющенко приводит к скандалам и взаимным обвинениями.

Президент пытается сделать козой отпущения премьер-министрессу Тимошенко и отправляет ее правительство в отставку.

Чтобы вместо нее продвинуть своего сопартийца Еханурова, он заключает договор с Януковичем: голоса «Партии регионов» — в обмен на отмену уголовного преследования за сепаратизм! Это бьет по рейтингу Ющенко и усиливает разочарования в результатах Оранжевой революции.

На этом фоне выборы в Раду 2006 года заканчиваются поражением президентской «Нашей Украины», которая теряет почти треть депутатов. Эти голоса уходят блоку Юлии Тимошенко, которая вела куда более последовательную политику, чем Ющенко, занимая пост премьер-министра. «Коммунистам» и вовсе был нанесен сокрушительный удар. Они потеряли каждые пять из шести мест — цена, которую они заплатили за нейтралитет и бездействие в течение трех лет бурной политической жизни в стране. Победу одерживает «Партия Регионов» Януковича, аккумулируя пророссийские голоса, которые раньше отдавали за «коммунистов».

Результат выборов уравнял силы пророссийских и проевропейских партий, отражая определенное разочарование в последних. Этот парламентский паритет погрузил страну в затяжной пятимесячный кризис из-за невозможности сформировать коалиционное правительство. Судьбу нового правительства решила «Социалистическая Партия Украины», которая сначала вошла в «оранжевую» коалицию с блоком Тимошенко и Ющенко, а потом резко переметнулась к «Партии Регионов» Януковича, дав таким образом пророссийской «бело-голубой» коалиции нужное для формирования правительства большинство. Эта беспринципность стала лебединой песней «социалистов» — на последующих выборах они не смогли пройти даже трёхпроцентный барьер. И поделом!

Итогом всей этой «Коалициады-2006» стало политическое поражение Ющенко:

Виктор
Ющенко

Я принял решение внести кандидатуру Януковича Виктора Фёдоровича на пост премьер-министра. [...] У нас есть уникальный шанс осуществить то, о чём мы мечтали на Майдане: свести оба берега Днепра к согласию

После такой капитуляции перед пророссийскими силами рейтинг президента ушел в крутое пике, а ближайшие соратники по Оранжевой революции из блока Тимошенко ушли в оппозицию, обвиняя Ющенко в предательстве и поднимая выпавший из его рук проевропейский флаг. Президент уступил по фундаментальным позициям, — заявляет Тимошенко. — Он фактически согласился с капитуляцией „оранжевого“ лагеря.

Возглавив правительство, Янукович практически сразу договаривается с Путиным о цене в 95 долларов за кубометр газа и фактически денонсирует заявления Ющенко о готовности Украины вступить в НАТО и Евросоюз. Янукович меняет лояльных Ющенко министров на своих одного за другим и, опираясь на большинство в Раде, принимает закон, еще больше ограничивающий полномочия главы государства в пользу правительства. Депутаты из «оранжевых» партий начинают перебегать к сильнейшим: еще чуть-чуть и у правящей коалиции Януковича будет подавляющее большинство — 300 депутатов, что позволит игнорировать вето президента. Так в стране устанавливается двоевластие. Не оправившись от одного политического кризиса, страна окунается в другой!

В апреле 2007 года загнанный в угол Ющенко объявляет о роспуске Рады, но правящая коалиция Януковича отказывается распускаться, заявляет о незаконности президентского указа и свозит из восточных регионов людей на митинги в свою поддержку. Стягивают в Киев людей и проевропейские силы — блок Тимошенко и «Наша Украина» Ющенко — которые заключают перемирие на фоне угрозы формирования правительства и Рады, полностью подконтрольных Януковичу. Оранжевая революция показала силу улиц за пару лет до этого, и теперь Майданы становятся обычным явлением. Вот только людей на них свозят политические партии, тратя на это огромные средства. Только на одни митинги, организованные в столице 31 марта и 1 апреля 2007 года, обе стороны потратили до 3 млн долларов. Это деньги, которые вливались олигархами («бело-голубых» открыто поддерживали Ринат Ахметов и Виктор Пинчук, а «оранжевых» — Игорь Коломойский). Запад требует решать вопросы конституционным путём, Россия целиком и полностью поддерживает Януковича.

Столкновение перемещается в Конституционный суд, который должен был решить вопрос о законности роспуска Рады. Около здания суда проходят круглосуточные митинги, потасовки и кулачные драки между двумя сторонами. Судей проводят в здание в сопровождении бойцов «Беркута» в бронежилетах, с дубинками и пристёгнутой к голеням и коленям железной защитой. Но Конституционных судей назначают как по квоте президента, так и по квоте Рады, поэтому он так же разделен, как и вся власть. Президент начинает менять оппозиционных к нему судей, то же самое делает Янукович через Раду!

Конституционный суд оказывается фактически парализован. Ющенко требует от силовых органов исполнять указ о роспуске Рады и блокировать доступ к ней. За президентом спецслужбы, за Януковичем — министр-обороны и часть генералов армии. Патовая ситуация двоевластия грозит вылиться в насилие между двумя частями правящего класса, но уже без опоры на массы на улицах и с туманными перспективами для всех политических сил. Обе стороны начинают идти на уступки и соглашаются на перевыборы.

По итогам досрочных выборов осенью 2007 года «оранжевые» силы снова получают большинство в Раде. Украинские массы снова выразили симпатии к проевропейским силам. Правительство Януковича уходит в отставку. Тимошенко, блок которой усилился по сравнению с предыдущими выборами, формирует новое правительство, подтверждающее курс на вступление в НАТО и ЕС. Пророссийским силам и российскому империализму, который за ними стоял, снова влепили оплеуху.

За период экономического роста середины нулевых путинский бонапартизм усилился настолько, что уже не чувствовал особой угрозы снизу и решился на «рокировку». Конституция России формально запрещала Путину избираться в президенты третий срок подряд. Проблему решили почти элегантно: вместо Путина на выборы выставили лояльного режиму и лично бонапарту Медведева, а альтернативными кандидатами стали два клоуна и ручной Зюганов. На этих выборах даже не было нужды что-то фальсифицировать: широкие массы россиян рассуждали в духе «от добра добра не ищут» и, на фоне стабилизации уровня жизни, роста экономики, просто ждали продолжения улучшений, отдавая свой голос за путинского протеже. Весной 2008 года Медведев стал ручным президентом при правительстве Путина.

А уже в августе осмелевший российский империализм впервые показывает свои клыки «западным партнёрам» в Грузии. Этому способствовали и неудачи Путина в Украине. «Маленькая победоносная война» в Южной Осетии, сделавшая десятки тысяч людей беженцами, стала заявлением жандарма, что он намерен в одностороннем порядке менять признанные границы и принимать решения об интервенциях на «своих территориях». Какова была реакция западных держав? Они проявили «обеспокоенность» и приняли против России малозначительные санкции.

Всё той же осенью 2008-го в США обанкротились Lehman Brothers, ипотечные компании Fannie Mae, Freddie Mac и AIG, знаменуя начало мирового экономического кризиса. И первой реакцией российского бонапартизма было объявление о том, что россиян это не коснётся, ведь «Россия — это тихая гавань!». Но на деле путинский режим действовал так же, как и правительства по всему миру: сокращал социальный бюджет и спасал банки приближенных олигархов. Кризис ударил по уровню жизни масс, и уже через три года тихая гавань взорвалась массовыми Болотными протестами, испугавшими путинский режим до чёртиков. Призрак Оранжевой революции в самой России станет еще одной причиной, подтолкнувшей путинский режим на активное вмешательство во внутренние дела Украины после Евромайдана.

Мировой кризис ударил и по Украине: курс гривны обвалился на 50%, ВВП — на 15%. За два года с начала кризиса на возврат внешних долгов страны, в том числе долгов частного бизнеса, правительство потратило больше средств, чем на образование, здравоохранение, науку и оборону вместе взятые. В ответ на очередное поражение пророссийских сил в 2007 году Россия продолжила газовую войну, настаивая на повышении цены газа для Украины уже до 450 долларов. Конфликт между правительством Тимошенко и Медведевым, который вещал от имени Газпрома, продолжался вплоть до президентских выборов 2010 года.

К этому времени массы украинцев и украинок пребывают в шоке от экономического удара по уровню жизни, и президентская кампания 2010 года проходит на удивление вяло.

Рейтинг Ющенко уже был в пределах статистической погрешности, наблюдалась усталость и определенное разочарование в Тимошенко, которая возглавляла правительство в самый разгар кризиса. Янукович же вел кампанию за «сильную руку», настаивая, что чехарда с правительствами и грызня в парламенте мешает развитию страны — как будто он сам не был частью этого! Во втором туре с разницей в 3,4% Янукович побеждает Тимошенко. Судя по всему, в подконтрольных пророссийским партиям регионах использовались методы фальсификации, которые позже станут обычной практикой в России, а именно голосование на дому и карусели. Как выяснилось, на этих выборах проголосовало 300 тысяч избирателей, которых не было в «Реестре избирателей Украины». Но никаких массовых протестов за этим не следует, люди озабочены бытовым выживанием, на призывы Тимошенко массы не отзываются.

Первым делом новый президент договаривается с Медведевым о скидке на газ в размере 100 долларов за кубометр в обмен на продление срока базирования Черноморского флота России в Севастополе, что поможет России захватить Крым спустя четыре года. Вслед за этим Янукович укрепляет «вертикаль власти». Через Конституционный суд Янукович добился отмены «Конституции-2004», вернув себе властные полномочия. Тимошенко — наиболее влиятельная на тот момент из оппозиционных политиков — объявила действия нового президента «антиконституционным переворотом»... и тут же получила тюремный срок якобы за «превышение полномочий» на «газовых переговорах» с Россией в начале 2009 года.

Российский империализм наконец получил в Украине президента в своих интересах, который начал выстраивать в стране новый бонапартистский режим по образцу путинского. Арест Тимошенко и уголовное преследование других оппозиционеров должны были поставить под вопрос соглашение об ассоциации Украины с Европейским союзом, работу над которым вели Ющенко и его правительство. Однако кроме «выражения озабоченности» уголовными делами против оппозиции, ЕС не стал вмешиваться в этот процесс. При этом Янукович и его правительство начали вести переговоры о присоединении к таможенному союзу ЕврАзЭС (Россия, Казахстан, Беларусь), но до последнего создавая видимость работы над соглашением с ЕС. Когда тянуть дальше уже было некуда и вопрос о подписании соглашения с ЕС встал ребром, правительство Януковича резко ушло в отказ.

Первые протестующие начали выходить на улицы ещё вечером 21 ноября 2013-го, в день, когда было обнародовано решение правительства. С призывами к проведению акций протеста выступил Арсений Яценюк — либеральный политик, председатель политсовета тимошенковской партии «Батькивщина». Практически сразу в процесс включились и другие оппозиционные лидеры — Виталий Кличко и националист Олег Тягнибок. Уже через три дня, 24 ноября, выступления достигли массовости времён Оранжевой революции!

За время у власти Янукович все прочнее ассоциировался с российской империалистической политикой, с российским бонапартизмом, коррупцией и криминалом. Отказ от соглашения об ассоциации с ЕС стал спусковым крючком, таким же, как фальсификации на думских выборах в России, которые запустили Болотные протесты. После первого шока экономического кризиса массовое недовольство из-за снижения уровня жизни все-таки нашло свой выход.

Несмотря на запреты режима Януковича, активистам оппозиции удалось установить палатки на Европейской площади в Киеве и остаться там на ночь. Так начался новый «Майдан».

30 ноября сотрудники спецподразделения милиции «Беркут» силой разогнали занимавших площадь. Ответом на эти действия стали ещё более массовые акции протеста, произошедшие вечером того же дня и на следующий день. Протестующие захватили здания киевской мэрии и «Дома профсоюзов», выдвинув требования отставки президента и правительства. На площадях было заметно влияние националистических сил, которые приобретали всё бóльшую поддержку за счёт активной низовой работы — организации размещения и питания активистов «Евромайдана» и силовых действий против сотрудников «Беркута». Националисты, и даже откровенные нацисты, выступали в глазах масс как радикальные демократы, не готовые мириться с диктатурой!

Практически все украинские левые игнорируют эти протесты, продолжая говорить о «жабе и гадюке». Вакуум слева заполняют правые и ультраправые. Для защиты Евромайдана под руководством оппозиции началось формирование отрядов «самообороны», в которые записываются 5 тысяч человек: обычные украинцы, студенты, рабочие, объединённые желанием борьбы с режимом Януковича. Ультраправые организуют свои отряды «Правого сектора». Последние становятся ударной силой на площадях.

Евромайдан держится больше месяца, отбивая попытки полиции разогнать людей. Режим тем временем подготовил диктаторские законы, которые 16 января 2014 года принимает подконтрольная Януковичу Рада. Фактически законы превратили Украину в путинскую Россию со всеми прелестями ограничения свободы собраний и организаций. Это приводит к новым столкновениям на улицах. Массовые протесты радикализируются и следуют один за другим.

После каждого серьезного столкновения, после каждого нового захватного действия, после каждого нового убийства лидеры оппозиции пробовали сторговаться с Януковичем. Они надеялись вынудить его пойти на досрочные выборы и вернуть Конституцию 2004 года, он — откупиться от них парой министерских кресел. С ростом напряженности росли и ставки, оппозиция ждала следующую порцию событий, чтобы снова сесть за стол переговоров. Пока внизу протеста простые украинцы отдавали свои жизни в борьбе против «зека» (Янукович был дважды судим за грабеж и насилие еще советским судом), наверху лидеры парламентской оппозиции пытались найти какой-нибудь компромисс с этим самым «зеком».

Запад требует от Януковича пойти на соглашение с оппозицией, Россия же, понимая, что может потерять влияние в Украине окончательно, толкает Януковича к силовому подавлению протестов, указывая ему на собственный успех в силовом подавлении 6 мая 2012 года Болотных протестов.

18 февраля 2014 года Янукович отдаёт судьбоносный приказ о кровавом подавлении Евромайдана «Беркутом», в ходе которого гибнут 104 человека. После этого пути назад уже не было.

В западных областях массы под руководством оппозиции захватывают правительственные здания. Офисы «Партии регионов» начинают гореть по всей стране, прорежимные депутаты отказываются от своих мандатов, некоторые переходят в стан оппозиции. Режим крошится с каждым часом после кровавой бойни. Армия заняла колеблющуюся позицию, чем лишила недобонапарта последнего козыря. Януковичу не осталось ничего другого, кроме как сбежать из страны.

Украинцы и украинки снова защитили буржуазную демократию и отбили установление кремлевского бонапартизма в стране. Российский империализм получил мощнейший удар и был унижен. И ответ с его стороны последовал незамедлительно. «Дерзость» украинцев, которые хотели самостоятельно определять будущее своей страны, была недопустима для российского жандарма

Власть в Киеве берет прозападная коалиция из либералов и националистов, которую приветствуют США и Европа, а Россия называет хунтой. Верховная Рада, по инициативе ультраправой партии «Свобода», объявляет утратившим силу закон «Об основах государственной языковой политики», что фактически открывает путь для ограничения языковых прав русскоговорящих. И, хотя исполняющий обязанности президента Турчинов накладывает вето на решение Рады, его использует Кремль в активной пропагандистской кампании за раскол Украины и отторжение Крыма, начавшейся сразу после падения режима Януковича.

В ход шли не только раздувание страхов русскоязычных украинцев об ограничении их прав, но и популистские обещания поднять зарплаты и пенсии крымчанам, инвестировать огромные суммы в развитие социальной сферы региона. А также и лицемерные обвинения в адрес Киева в потворстве экстремизму и неонацизму. Но кремлевский «антифашизм» — это лишь удобная маска для политики великорусского шовинизма и империализма.

Зеленые человечки без опознавательных знаков помогают пророссийским политикам в Крыму захватить власть на полуострове и организовать «референдум». Крымский «референдум» был организован буквально за пару недель под руководством маргинальных пророссийских националистических партий в условиях фактической оккупации полуострова российскими войсками. В качестве иностранных «наблюдателей» на референдум в Крым приехали почти исключительно представители ультраправых европейских партий, которым Кремль годами оказывал финансовую поддержку! После этого говорить о потворстве неонацистам со стороны украинского режима, это верх лицемерия.

В ответ на такой вероломный передел украинских территорий США и Европа отвечает мягко и сдержанно — санкциями. Украина явно рассматривается западными державами как зона влияния России, никто не хочет воевать с российским жандармом из-за Украины. Такая мягкая реакция убедила путинский режим, что он может творить, что захочет.

Безусловно, крымчане имели полное право решать самостоятельно свою собственную судьбу, но референдум о присоединении проходил фактически под дулами российских автоматов и в условиях масштабной пророссийской лживой пропаганды, без возможности хоть какого-либо общественного обсуждения.

Одновременно с захватом Крыма, опираясь на осколки «Партии регионов» в юго-восточных областях, российский империализм организует многотысячные митинги под российскими флагами, после которых начинает готовить референдумы в Луганске, Донецке и Харькове. Власть в этих областях фактически переходит в руки пророссийских милитаризованных групп. Создавая Луганскую и Донецкую Народную Республику, Кремль держит в голове имперский проект «Новороссия», который по задумке должен был откусить индустриальную часть Украины.

На референдумы Киев отвечает началом антитеррористической операции, в которой участвуют, в том числе, ультраправые и националистические батальоны. Путин отправляет в Украину солдат без опознавательных знаков, мобилизует российских ультраправых «добровольцев», составляющих костяк «ополчения» ЛДНР. Бесплатно в поддержку Кремля идут воевать и российские сталинисты, представляя происходящее как «восстановление СССР». Юго-Восток Украины погружается в войну, которая стала продолжением раскола правящего класса Украины при непосредственном вмешательстве российского империализма.

Кроме непосредственно империалистических целей на активные действия по захвату Крыма и развязыванию войны на Юго-Востоке Украины российский империализм толкал страх продолжения массовых выступлений в самой России, которые нужно было подавить патриотической волной.

Если говорить грубо, то 90-е можно описать как общественный договор под названием «Бедность в обмен на демократию и возможности»; с начала нулевых и до мирового кризиса этот договор изменился на «Уровень жизни и крепкий рубль взамен отказа от участия в политике». Но кризис 2008 года поставил этот договор под сомнение. Началась стагнация в экономике, застой и снижение уровня жизни. Ни один путинский проект от нанотехнологий, ё-мобиля, лунной программы и до Арматы не был реализован до уровня серийного производства. За год до Евромайдана по режиму ударили Болотные протесты.

Беднеющим под ударами кризиса российским массам необходимо было дать какую-то внешнеполитическую победу, которая оправдала бы существование путинского режима. Нужен был новый проект для «продажи» населению, и ими стали «сбор русских земель» и «можем повторить». И если с Крымом это сработало, поскольку его захват произошел бескровно — мы видели массовые демонстрации в поддержку действий Путина — то вот предложние воевать на Донбассе за «русский мир» не вызвало большого желания снизу.

Встретив сопротивление украинской армии, которая отбила полностью Харьковскую область и части Луганской и Донецкой областей, российский режим встал перед выбором: либо вводить российские войска полноценно и начинать полномасштабную войну с Украиной, либо заморозить конфликт и использовать его как рычаг влияния на украинскую политику. Сбитие малазийского Боинга пророссийскими ополченцами увеличило риск прямого вмешательства западных стран и вообще в новом свете выставило участие России во всем этом конфликте. Получив Крым, российский империализм решил ограничиться сохранением за собой власти на территориях восточных областей Украины в виде якобы независимых «ЛНР» и «ДНР».

Следующие восемь лет российский империализм будет играть в спектакль под названием «Минские соглашения». Отрицая свою роль в конфликте, Путин будет требовать переговоров со своими марионетками в «ЛНР» и «ДНР», как будто бы Россия тут вообще ни при чем. На оккупированных территориях тем временем будут проходить масштабные репрессии против жителей с проукраинскими взглядами и выстраиваться ухудшенная копия самого путинского режима, власть в которой периодически будут делить между собой полевые командиры. Внутри России происходящее на Юго-Востоке Украины трактуется в духе противостояния между русскими республиками и украинскими «националистами» — нарратив, который позднее будет использоваться для оправдания полномасштабного вторжения.

Практически сразу после Евромайдана на президентских выборах в Украине побеждает известный олигарх Петр Порошенко. В своей предвыборной программе он обещает «восстановить закон и порядок, смести террористов с улиц», положить конец «влиянию олигархов» (пчелы против меда!), а также довести интеграцию с ЕС и НАТО до конца. На парламентских выборах побеждают проевропейские партии. «Оппозиционный блок», в который вошли бывшие депутаты «Партии регионов», набирает лишь чуть меньше 10%, националистическая партия «Свобода» не проходит 5%-й барьер, а ультраправые из «Правого сектора» набирают меньше 2%! Коммунистическая партия Украины, которая шла в хвосте у Януковича, потеряла всякую поддержку в массах — расплата за отказ бороться за интересы всего рабочего класса и за поддержку российского империализма.

Как олигарх, Порошенко прекрасно понимал, что реальная угроза его власти исходит со стороны рабочего класса. «Декоммунизация», ставшая весомой частью политики нового президента, должна была уравнять в глазах масс агрессивный российский империализм и коммунизм! Нужно было уничтожить любые симпатии к левым идеям, противопоставив их идеям нации и «западной демократии».

Парадоксально, но те, кто называли себя коммунистами, своей пророссийской политикой ему только в этом помогали. Массовый снос памятников Ленину, переименования улиц и уравнение советской символики с нацистской — популистские шаги Порошенко, призванные прикрыть беспомощность его экономической политики в улучшении положения масс. В конце концов Порошенко был вынужден признать:

Петр
Порошенко

Декоммунизация не уничтожила спроса на коммунистическую идеологию классовой ненависти. Более того, этот спрос объективно усилился вследствие социально-экономического кризиса и углубления расслоения между богатыми и бедными

Хотя Порошенко просил принять Украину в НАТО и Евросоюз, США и Европа рассматривали лишь договоры о сотрудничестве и проводили совместные учения, чтобы обозначить российскому империализму свои зоны интереса, но не сталкиваться с ним напрямую. Хотя трещины между империалистическими державами уже начинали зиять, реальной помощи западные страны Украине не оказывали. Не было ни значительных денег, ни оружия, лишь советы, как украинской армии перестроиться на современный манер. Те самые «инструкторы НАТО», которых российская пропаганда выставляла в дьявольском образе.

Обрушение уровня жизни масс вследствие мирового кризиса привело не только к Евромайдану и Болотным протестам, но и к восстанию масс в большей части арабского мира против своих бонапартистских режимов. В Сирии это переросло в гражданскую войну, которая стала результатом раскола оппозиции диктатору Асаду на умеренную прозападную и на более радикальную антизападно-исламистскую. Оба крыла оппозиции начали вооруженную борьбу, как с режимом Асада, так и друг против друга.

Сирия богата нефтью — лакомый кусок для любого империалиста, — поэтому Запад в конце 2014 года начинает военную интервенцию, чтобы помочь прозападной оппозиции скинуть режим Асада и разбить «Исламское государство». Формально интервенция прикрывается тезисом о борьбе с «террористами». В 2015 году российский империализм приходит на помощь Асаду под тем же предлогом «борьбы с террористами» и помогает прорежимной армии громить радикальные исламские группы. В результате этой империалистической свалки Россия помогла устоять режиму Асада, который впоследствии отблагодарит Путина сирийскими наёмниками, а США взяли под свой контроль 90% сирийской нефти. Война в Сирии убедила Путина в способности российской армии эффективно вести боевые действия. Опыт этой колониальной войны позже аукнется кровавой рекой в Буче и других пригородах Киева.

Рейтинг поддержки Порошенко начал падать сразу после его избрания. Спустя полгода он упал на 20%, а через год за него было готово проголосовать не более 25% украинцев и украинок. Политика проевропейских сил не улучшала, да и не могла улучшить положение масс в условиях отсутствия роста мировой экономики, которая двигалась к продолжению кризиса 2008 года. К выборам 2019 года Порошенко попытался оживить интерес к себе через использование ультранационалистического лозунга «Армия! Язык! Вера!». Не помогло. Люди искали новых идей, критиковали коррупцию, власть олигархов, искали выхода из бедности и безнадёжности.

Зеленский, который из-за своей роли в сериале «Слуга народа» ассоциировался у многих украинцев и украинок с политикой в интересах бедных, бюджетников и рабочего класса, начал быстро завоёвывать симпатии и голоса. Политически кампания Зеленского критиковала олигархов и коррупцию, но не предлагала ничего принципиально иного. Однако Зеленский выглядел новым лицом, не связанным со старыми политическими партиями. Поэтому он получил 74% во втором туре выборов, а Порошенко — 24%. Впервые голоса за президента не разделились на восток и запад. В таком высоком уровне поддержки Зеленского отразилась усталость масс от всех старых политических сил и желание новой политики, которой, впрочем, не последовало.

Ковид пришел в две страны вместе с продолжением мировой рецессии и с новой силой ударил по уровню жизни как россиян, так и украинцев. Ковидные годы еще больше усилили трещины между империалистическими державами, каждая из которых вела свою вакцинную дипломатию. США и Европа, Китай и Россия не только помогали богатеть фармацевтическим гигантам, но и использовали поставки вакцин как метод давления на третьи страны, лишенные возможности произвести собственные препараты.

Рейтинги Зеленского сразу после избрания шли по пути его предшественника. Слитые документы офшорных компаний, известные как Pandora Papers, показали масштабы украинской коррупции и вовлеченность самого Зеленского в неё. К началу российского вторжения уровень поддержки Зеленского не превышал 30%. Поэтому Путин думал, что сможет блицкригом захватить Киев и смести правительство Зеленского, не встречая серьезного сопротивления от украинок и украинцев, разочарованных в президенте и проевропейских политических силах. Приближенные к Путину советники и разведка, судя по всему, подтверждали эти мысли.

Пандемия в самой России так же показала растущий уровень недоверия к режиму со стороны даже основной его базы поддержки: мало кто хотел прививаться российской вакциной даже бесплатно. Хаотичная политика путинского режима в отношении пандемии, связанная с нежеланием потерять поддержку, привела к миллионам человеческих жертв. Эта политика показала полную беспомощность бонапартизма перед лицом пандемийного кризиса.

К началу пандемии перед российским режимом уже стояла проблема следующего президентского срока. Вариант с новой рокировкой не рассматривался: Путин опасался, что кто-то из его окружения в условиях массового недовольства сможет на него опереться и избавиться от теряющего популярность бонапарта. Поэтому прямо в разгар пандемии бонапартистский аппарат устраивает «общероссийское голосование» о внесении в Конституцию изменений, позволяющих Путину избираться в президенты на следующий срок. Вместо призыва голосовать против поправок и мобилизовать вокруг этого массы, практически все либеральные силы ошибочно призывают людей не идти на участки для голосования. Недовольство россиян не находит точки кристализации. Режим просто рисует нужные себе результаты «референдума», вбрасывая не менее 25 миллионов голосов в свою пользу.

Опасаясь, что растущее недовольство снизу всё-таки найдет среди оппозиции основу, путинский режим принимает решение устранить одного из самых популярных политиков — Навального. Еще раньше режиму удалось убить Немцова и подавить сопротивление, к которому он активно призывал, чтобы остановить войну на Востоке Украины. Но Навальный выживает и его возвращение в страну после лечения за границей приводит к протестам по всей России. Режим подавляет их силой, а Навального берет фактически в заложники: он оказывается за решеткой по липовому делу. Перед вторжением в Украину режим полностью зачищает политическое поле: вся оппозиция сломлена, организации Навального разбиты, а его сторонники находятся под уголовным преследованием. Путь к войне, которая должна была впрыснуть новую дозу патриотизма и поднять рейтинги бонапарта на националистической волне, был открыт.

Вмешательство в дела соседнего государства на протяжении десятков лет требовало каких-то объяснений внутри страны для россиян. Путинский режим выстраивал свою имперскую идеологию каждый раз, когда получал пощечины и терпел неудачи в Украине. До Оранжевой революции Украина, США и Европа рассматривались в качестве партнеров. «Коварный Запад» возникает только после Оранжевой революции, которую режим объяснял вмешательством «иностранных сил». Тогда же в пропаганде начинают появляться первые «украинские националисты», которых Запад «активно финансирует».

В период между Оранжевой революцией и Евромайданом Украина всё ещё обозначается как партнер, не такой надежный, когда у власти прозападные силы, и более надежный — когда пророссийские. Евромайдан приводит к ключевому изменению идеологем. Недовольные украинки и украинцы на улицах становятся фашистами и националистами, в то время как победа масс над бонапартизмом Януковича объявляется государственным переворотом нацистской хунты. Именно тогда независимость и право на самоопределение Украины ставится под вопрос. Захват Крыма и попытки выстроить «Новороссию» оправдываются защитой от наступающего украинского фашизма!

В конечном счете это привело путинский режим к империалистической идеологии в законченном виде. Идеологии, отрицающей право Украины на самостоятельное существование, обосновывающей захватническую войну и играющей на искаженной исторической памяти «о победивших фашизм русских». Задним числом Ленин и большевики обвиняются Путиным в том, что создали Украину — страну, которая из-за раздолья «национальной свободы» стала фашистским государством.

Новая волна мировой рецессии, которая пришла вместе с ковидом, привела к усилению экономического протекционизма и ко всё новым столкновениям двух экономических гигантов — США и Китая — вокруг таможенных пошлин. Эти противоречия обострили ситуацию вокруг Тайваня, контроль над которым даёт огромное военное и экономическое преимущество: практически вся современная электроника зависит от поставок тайваньских чипов. При этом бегство американского империализма из Афганистана показало другим хищникам, претендующим на роль мирового жандарма, что США ослаблены внутренними проблемами. Поэтому у Путина была уверенность, что его «спецоперация» пройдёт быстро, и Запад не сможет что-либо противопоставить. За 21 день до вторжения в Украину Путин договорился с Китаем об исторической «безграничной дружбе», видимо, рассчитывая, что китайский империализм если не начнёт наступление на Тайвань, то поможет российскому империализму в противостоянии с западным. Но Китай после путинского вторжения наблюдает за войной со стороны.

Перед началом войны российский империализм открыто заявил свои претензии на «исторические территории» СССР и Российской империи — то есть, потребовал от «западных» империалистов гарантировать ему его собственные сферы влияния в странах бывшего СССР и в Восточной Европе в виде нерасширения НАТО и т.д. Когда же переговоры об этом зашли в тупик, российский режим решил силой доказать свою способность обеспечить за собой эти сферы влияния, рассчитывая, что реакция западных стран, как в 2008 и 2014 годах, будет в основном на уровне заявлений или ограничится отдельными незначительными санкциями.

Формально Путин вторгся в Украину 24 февраля 2022 года. Но в реальности российский империализм вмешивался в дела соседнего государства без малого 20 лет, опираясь на пророссийскую часть правящего класса Украины против проевропейской, которая искала поддержки на Западе. Захват Крыма, война на Юго-Востоке Украины и полномасштабное вторжение, с целью уничтожить «непослушное» украинское государство, стали продолжением этой политики.

Путин думал, что сможет захватить Украину в короткий срок. Однако украинцы и украинки, которые и ранее отбивались от российских притязаний массовыми мобилизациями, устроили оккупантам, которые пришли на их землю с оружием в руках, полагающийся в таких случая прием. Рабочий класс Украины хлынул в ВСУ и терроборону, чтобы защитить право на собственное национальное государство, чтобы защитить свои дома, рабочие места и города. Война со стороны Украины, после вторжения российского империализма, практически сразу приняла национально-освободительный, справедливый характер.

Мы — социалисты и социалистки хотим скорейшего окончания этой чудовищной войны. Но не ценой частичной или полной оккупации Украины и последующего угнетения украинцев. Все российские войска должны покинуть украинские территории. Но если российский рабочий класс пока не может остановить Путина 
и его правительство, а террор против украинского народа продолжается, мы открыто встаём на сторону Украины. Поражение российского империализма расшатает путинский режим и откроет революционные перспективы, его победа же будет означать усиление диктатуры. Выбор стороны в этой войне для революционеров очевиден: против российского империализма, в поддержку украинского народа и украинского рабочего класса

Отношение к войне социалисто_к является продолжением довоенных позиций. Как до войны мы боролись против реакционного путинского режима и были против какого-либо его вмешательства в соседние страны, так и сегодня активно боремся против путинской войны собственными методами — через организацию рабочего класса и антивоенного движения для полного демонтажа бонапартистского режима в России.

Как до войны социалист_ки Украины выступали против правительства Зеленского, неолиберального и антирабочего в своей основе, так и сегодня, выступают против «национального единства» украинского рабочего класса с украинскими олигархами и правыми националистами. Нужно защищать Зеленского от российского империализма (судьбу Зеленского и его правительства должен решать украинский рабочий класс), но не от гнева снизу, напротив нужно расширять классовую борьбу. Украинским олигархам и их партиям война не мешает вести наступление на права украинского рабочего класса. Своими действиями они деморализуют украинских рабочих, показывая им, что никакой разницы между двумя странами нету. Это прямой путь к поражению Украины! Наилучшей защитой от российского империализма и олигархического правительства, была бы организация украинского рабочего класса снизу. Это позволит вести независимую политику ориентированную на победу и улучшение материального положения украинцев и украинок.

Необходимо организовать солдатские, рабочие и волонтерские рады для контроля за снабжением и распределением помощи и оружия. Нужно учесть успех волонтерской самоорганизации, когда с гуманитарной помощью в войска приходила и военная — каски, бронежилеты, дроны. Следует распространить этот опыт и установить контроль рад над поставками и использованием оружия. Для эффективного снабжения армии рабочему классу необходимо установить собственный контроль над производством и бесперебойной поставкой оружия и провизии для фронта. Это требует обобществления промышленности, ресурсов и инфраструктуры для демократического планирования экономикой, а значит и установление собственного рабочего правительства на основе рад.

Рабочему классу Украины нужно очень настороженно относиться к перспективам Украины в Евросоюзе и НАТО. Правящие классы США, Великобритании, Франции, Германии и Италии преследуют собственные империалистические интересы в этой войне. Цели этих ситуативных и ненадежных союзников совсем не в том, чтобы остановить путинскую войну, не в том, чтобы Украина победила.

США хотят поставить российский империализм на место, чтобы он не устраивал переделов сфер влияния в одностороннем порядке. А также, чтобы показать Китаю, что его ждёт в случае нападения на Тайвань. Великобритания, которая из-за Брексита потеряла европейские рынки, использует войну, чтобы втянуть в свою орбиту напуганные российской агрессией Польшу, Чехию, Литву, Латвию и Эстонию. Великобритания открыто говорит о необходимости нового экономического и военного блока, который она готова возглавить. Лидеры континентальной Европы — Франция, Германия и Италия, зависимые от российских энергоресурсов, вообще толкают украинские власти на поиск компромиссов с Путиным и срочное завершение войны поражением Украины.

Позиция социалисто_к Европы и США, это, конечно же, не становиться в один ряд со своим правящим классом, который преследует собственные цели в Украине. Необходимо требовать распустить военный блок НАТО. Нужно активно выступать против тайной дипломатии, требовать открыто оглашать условия, на которых оказывается военная и денежная помощь. Надо требовать списания Украине внешнего долга и отказа от возврата будущих долгов, которые возникнут в ходе преодоления последствий войны: нельзя допустить, чтобы экономический рост Украины был чьей-то прибылью, как когда стране в 2014-м установили выплаты внешним кредиторам в размере всего роста ВВП свыше 4%.

Необходимо выступать против роста милитаризма и военных бюджетов ЕС и США, которые используют войну, чтобы перевооружиться, но ни в коем случае не препятствовать поставкам военной помощи, необходимой для защиты от российского империализма. Рабочий класс Украины не должен быть безоружным в своём противостоянии российской военщине. Напротив, нужно открыто выступать за безвозмездные поставки любой помощи необходимой для победы. Рабочим организациям Европы и США необходимо отслеживать движение поставок и контролировать, чтобы они точно попали в Украину, а также вступать в диалог с украинскими рабочими и профсоюзными организациями, призывая их брать поступающую помощь под свой контроль и управление.

Мы уверены, что если мировой рабочий класс проявит максимальную солидарность с Украиной, с сопротивлением вторжению, которую ведет украинский рабочий класс, это станет ключом к военной и радикальной политической победе над российским империализмом.