Медуза-гейт и борьба против домогательств

Как организация, которая последовательно выступает против всех видов дискриминации, в том числе сексизма и мизогинии, мы не можем пройти мимо скандала вокруг «Медузы». В этом материале мы даём короткую сводку того, то произошло и какая последовала реакция со стороны разных кругов общественности. Мы также хотим отметить специфику «Медузы» и других либеральных СМИ, особенности их финансирования и так называемой независимости. И что немаловажно — попытаемся дать ответы на вопросы, почему кто-то считает, что Слуцкому нельзя, а Колпакову можно, и какие силы и действия смогут, по нашему мнению, изменить ситуацию.

Что произошло

В так называемых прогрессивных кругах российской общественности последний месяц разгорался один из крупнейших за последнее время скандалов, связанный с домогательствами. В конце концов, днём 9 ноября главный редактор издания «Медуза» Иван Колпаков подал в отставку. На своей странице в фейсбуке Иван написал:

Если не знать, что произошло, по заявлению Колпакова можно подумать, будто редактор стал жертвой какой-то ужасной несправедливости, беспочвенных обвинений и едва ли не травли. Впрочем, это позиция, которую нередко занимают высокопоставленные лица, замеченные в харассменте и не успевшие дело замять или скрыть.

Двумя неделями ранее по социальным сетям разлетелось официальное сообщение «Медузы» о том, что главный редактор издания Иван Колпаков временно отстранён от работы в связи с обвинениями в домогательствах. Издание начало внутреннее расследование. Это был первый и очень правильный ход для СМИ, которое декларирует определенные ценности — в том числе выступает против харассмента («Медуза» одной из первых заявила о бойкоте депутата Госдумы Леонида Слуцкого, когда тот был обвинён в домогательствах). Однако после происходит череда событий, которая выводит из равновесия многих читателей «Медузы», феминистское сообщество, работников и работниц СМИ и вообще всех, кто так или иначе считает себя приверженцем идей о неприкосновенности личности.

Во-первых, информация о домогательствах подтверждается. Иван Колпаков на корпоративе позволил себе вольности в отношении супруги одного из сотрудников «Медузы». Приставания не были неосознанной выходкой по пьяни (как позже Колпаков попытается это представить) поскольку сопровождались словами Ты единственная на этой вечеринке, кого я могу харассить и мне за это ничего не будет.

Во-вторых, в результате скандала сотрудник, чья жена подверглась приставаниям, уволился, из-за чего, по неподтвержденной информации, семью могут лишить вида на жительство в Латвии — то есть в семье работника налицо экономические последствия их немолчания.

В-третьих, совет директоров «Медузы» принимает решение погрозить Колпакову пальчиком, но восстановить в должности главного редактора — потому что он профессионал, извинился и вообще больше так не будет.

Основательница «Медузы» Галина Тимченко пишет у себя на странице:

После этого в защиту Колпакова понимается целый хор друзей и сочувствующих, который подпевает Тимченко. Основные тезисы — «кто не без греха», «не линчевать же сразу за единственный промах» и «он прекрасный человек, в отличие от депутата Слуцкого, поэтому можно понять и простить»

А дальше начинается самое интересное, а именно общественная реакция, которую и Колпаков, и руководство «Медузы» в дальнейшем попытаются представить как травлю и нападки безумных феминисток. Страницу «Медузы» в социальных сетях отмечают в тысячах постов на тему недопустимости харассмента и лицемерия, руководство и совет директоров обвиняется в непоследовательности и противоречии декларируемым идеям. Появляются призывы бойкотировать СМИ, отписываться в соцсетях и распространять информацию. Сотни копий ломается в комментариях под каждым постом на тему.

Профсоюз журналистов и работников СМИ пишет:

После развития скандала Иван Колпаков, наконец, вяло сообщает об отставке. Однако мы прекрасно понимаем, что никаких существенных потерь он не понесёт, поскольку, по его собственным словам в уже цитировавшемся посте, он был и остаётся одним из основателей издания и продолжит де-факто руководить и принимать участие в работе «Медузы». Само издание выставляет себя уставшей жертвой травли, а подробный текст о произошедшем публикует только на англоязычной версии сайта, что является плевком в сторону основной аудитории.

Слуцкому нельзя, а Колпакову можно?

Гнев в отношении решения совета директоров «Медузы» в чем-то превысил даже тот гнев, который был вызван действиями Слуцкого, хотя казалось бы второй — приспешник режима и вообще негодяй, а первый «нежный друг и профессионал», оппозиционер и борец за все хорошее. Но важно понимать, что именно поэтому ситуация развернулась так и не иначе. Мы привыкли, к сожалению, к тому, что чиновники — от заседающих в Госдуме депутатов до бюрократов на местах — творят разнообразные нелицеприятные вещи: замешаны в коррупционных скандалах, ограблении собственного народа, а иногда и в чем похуже. Поэтому, когда в домогательствах замешан Слуцкий — это хоть и возмутительно, но не выглядит чем-то из ряда вон. Другое дело, что нам преподносят, будто есть другие — хорошие ребята — которые борются с режимом ради процветания страны в будущем, ради граждан и нового прекрасного общества. И если такие вот хорошие ребята делают оппозиционное СМИ, то к ним — совершенно другие требования и другие ожидания. Но давайте попробуем разобраться, насколько вообще оправданы такие ожидания и в интересах кого на самом деле работают многие (может быть не все) «хорошие ребята».

Первое, что важно понять: СМИ, даже оппозиционное, — это не общественное движение, не правозащитная и не политическая организация. СМИ может быть неотъемлемым участником общественных и политических процессов, влиять на них, но само по себе не является действующей силой, которая несёт перемены. Хотя не исключено, что рядовые сотрудницы и сотрудники своими материалами действительно искренне пытаются изменить существующую ситуацию и повлиять на несправедливость, но в условиях рыночной экономики любое СМИ — это в первую очередь бизнес, а бизнес — это про прибыль, а не про «все хорошее».

В 2014 году, когда на обломках «Ленты.ру» возникала «Медуза», в российском медиабизнесе очевидно обозначилась свободная ниша. И ниша эта рано или поздно должна была быть закрыта, поскольку может и будет приносить прибыль. Прогрессивная общественность, оппозиционеры, борцы с путинским режимом и прочие неравнодушные граждане остро нуждались в СМИ, которое станет альтернативой тому неприкрытому вранью и пропаганде, которая достигла апогея после болотных протестов, крымских и украинских событий. И такое СМИ появилось. Но каким образом?

Компания «Medusa Project» зарегистрировала СМИ в Латвии. Известно только, что изначально переговоры с Галиной Тимченко вёл Михаил Ходорковский и хотел стать инвестором, однако их сотрудничество по неизвестным причинам не состоялась. В конечном итоге стартовый капитал «Медузе» обеспечили неизвестные инвесторы, имена которых не называются. Тимченко заявила, что нам они ничего не скажут и что эти люди «вне политики». Но возникает резонный вопрос, даже два — во-первых, зачем людям «вне политики» инвестировать в такого рода проект? Тут есть только два варианта: если они действительно «вне политики», то их вложения — просто бизнес (и им плевать по сути, какие ценности декларирует «Медуза», лишь бы приносили прибыль). Либо политический интерес все-таки есть (что вероятнее), поскольку «просто бизнес» вообще не может быть отделен от политики. Однако факт остаётся фактом — «Медуза» продолжает скрывать источник финансирования, поэтому мы — читатели — можем только гадать, насколько объективно и ангажировано издание. Сейчас это может не иметь значения, но глобально — это важно.

Википедия приводит официальные цифры о том, что все эти годы от даты создания проект «Медуза» работает в убыток. По итогам 2014 года компания получила чистый убыток в размере 159 тысяч евро, в то время как выручка составила 48 тысяч евро. Компания планировала убытки также и в 2015 году, выход на окупаемость был намечен на конец 2016 года, но из-за изменения курса рубля к евро выход на окупаемость был сдвинут на 2017 год. В 2015 году Medusa Project получила убыток в размере 1,13 млн евро, при этом планируемый на этот год убыток составлял около 1,61 млн евро.

Мы копируем их сюда не для того, чтоб похвалить за верность идее, несмотря на убытки. Убыточность в первые четыре года для масштабного дела — это вообще норма в рыночной системе. Эти цифры — просто для понимания полной картины. Проект «Медуза», как и другие крупные проекты, стоят денег с большими нулями, и найти такие средства на голом энтузиазме «хорошим ребятам» практически невозможно, то есть их могут предложить только другие ребята — уже не такие хорошие, поскольку всегда стоит вопрос, насколько честно был сколочен их капитал, в особенности если имена скрываются.

И дальше, если объяснять на пальцах, мы имеем ситуацию, в которой некие прогрессивные и общечеловеческие ценности будут превозноситься ровно до тех пор, пока не затрагивают интересов компании. Пока они нужны, чтобы наращивать число читателей — в том числе, к примеру, привлекать феминисток и про-феминистов — ценности будут. Когда ценности ударят бумерангом по одному из основателей проекта — ценности размываются. Если смотреть шире, рано или поздно схожие ситуации будут возникать не только в связи с женским вопросом. И не только у конкретной «Медузы».

Когда ценность топ-менеджера дороже ценностей компании

Та же «Медуза» публиковала материалы от 1 ноября о забастовке сотрудниц и сотрудников Google против харассмента. Причиной забастовки стало расследование The New York Times о сексуальных домогательствах среди топ-менеджеров Google. «Большой профессионал» и наверняка чей-то «нежный друг» Энди Рубин — создатель Android — покинул компанию после того, как его обвинили в принуждении к сексу. Правда, ему выплатили золотой парашют — ни много ни мало, 90 миллионов долларов, что не совсем тянет на наказание.

Сотрудники и сотрудницы не просто устроили «хайп в фейсбуке», как это было в нашем случае с Колпаковым. Люди не вышли на работу, то есть нужно понимать, что это всегда сопряжено с реальными убытками для компании, а не просто репутационными потерями. Люди покидали свои рабочие места в офисах от Цюриха до Токио, оставляя записки Я не за столом, потому что поддерживаю протест против сексуальных домогательств, неподобающего поведения, недостатка прозрачности и культуры трудовых взаимоотношений, которая распространяется не на всех.

Каким образом движение, начавшееся с голливудского #MeToo, вышло за пределы твиттера на улицы, а затем переросло в забастовочное GoogleWalkout? Исторически сложилось, что в развитых странах в крупных корпорациях работницы и работники вовлечены в реальное профсоюзное движение, которое позволяет им добиваться лучших заработных плат, медицинского страхования и отпусков. Вовлечённость именно женщин и многолетние дискуссии внутри профессиональных организаций о сексизме и мизогинии привели в конечном итоге к тому, что в момент всеобщего массового женского подъема, который мы наблюдали особенно ярко после избрания Трампа в США, внутри корпораций назрела возможность активного и солидарного действия — в том числе против харассмента.

В это же самое время, возвращаясь к нашей ситуации, мы видим полное отсутствие дискуссии о солидарности работников и работниц СМИ. Известная блогерка Ника Водвуд (nixelpixel) пишет в своём фейсбуке, что у неё есть информация изнутри коллектива «Медузы» о том, что сотрудникам и сотрудницам запретили высказываться по поводу скандала с Колпаковым. И даже если это слух, который мы не можем проверить, налицо то, что рядовые сотрудники «Медузы» действительно набрали в рот воды. Даже если сверху не были спущены официальные директивы «молчать», тишина легко объяснима страхом потерять работу. Работа в «Медузе» для многих людей на сегодня является не только хорошо оплачиваемой, но и такой, за которую не стыдно (по крайней мере было до этого скандала). Несмотря на смещение Колпакова с должности, он остаётся в руководстве компании, а сотрудник, чью жену домогались — уволился. Каждая и каждый, кто не решается высказываться, всегда знают, что в отсутствии сильного профсоюзного объединения на рабочем месте, он или она всегда рискуют остаться в одиночестве и если не потерять работу, то продолжить трудиться в недоброжелательной и токсичной атмосфере.

Есть Совет директоров, а нужен Совет работников

На сегодняшний день в России даже в наиболее продвинутых кругах мы видим, что вопросы домогательств и вообще любые спорные ситуации внутри крупных компаний коллектив не может разрешить самостоятельно или повлиять на ход событий — просто потому, что не имеет такого инструмента. Поэтому давление приходится осуществлять извне, и в случае с Колпаковым это все-таки более или менее сработало. Его уход с поста главного редактора и шум вокруг домогательств можно оценивать как победу хотя бы потому, что следующий начальник (в любой отрасли) прежде, чем распускать руки, подумает. Также скандал отразил рост популярности феминистских настроений в российском обществе. Как и сотрудницы и сотрудники Google, российские и латвийские работницы и работники являются частью глобального процесса, и все большая часть их будет выступать против мизогинии и неравенства.

Тем не менее, не стоит и преувеличивать. «Медуза» стала по сути заложницей своей же аудитории в то время, как с другими игроками — хотя бы такими, как депутат Слуцкий, одним хайпом в соцсетях справиться нельзя. Чтобы победить Слуцких нужно организовать массовое движение против харассмента и других проявлений патриархата. Такое движение, опираясь на силу коллективных действий, должно вести борьбу как на рабочих местах, так и устраивая массовые выступления на улицах, мобилизуя людей снизу. Стоит помнить, что сексизм (и его проявление — харассмент) сегодня неотделим от капиталистической системы, которая успешно использует патриархат, например, для оправдания более низких зарплат для женщин. Поэтому по-настоящему действенной борьба против патриархата и сексизма может быть только вместе с борьбой за совершенно иное, бесклассовое, социалистическое устройство общества, без чудовищного материального неравенства, что позволит выбить последние опоры гендерного угнетения и неравенства полов.

СМИ должны занять свое место в этой борьбе. Ситуация, в которой коллектив любого издания — рядовые работники, журналисты, айтишники — в принципе не могут влиять на руководство и политику СМИ, в котором они работают, заведёт в тупик в случае более глобальных протестов, поскольку руководство будет действовать не в интересах работников, а в интересах инвесторов-ноунеймов или крупных покупателей рекламы. Прозрачность, открытость, неподкупность и приверженность принципам можно обеспечить только контролем снизу — со стороны организованных работников и работниц СМИ, которые должны солидаризироваться с такими же работниками из других сфер. В противном случае декларируемые прогрессивные идеи так и останутся всего лишь словами, которые в случае угрозы потери капитала могут обратиться против нас самих.