Выборы в Евросоюзе: устоит ли «европейский проект»?

Стоит ли выбор между национализмом и европейским проектом? Между правыми и правами? Или можно выбрать что-то еще?

Политики и их партии по всей Европе начали избирательную кампанию перед выборами в Европейский парламент, которые пройдут в конце мая. Опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что «широкой коалиции» парламентских фракций Европейской народной партии (ЕНП) и Прогрессивного альянса социалистов и демократов (СиД) приходит конец. Социал-демократы особенно волнуются перед выборами, ведь в этот раз они могут потерять поддержку населения, и тогда их популярность опустится до самого низкого уровня в истории. Это может вызвать кризис в правящих партиях и (или) правительствах различных европейских стран.

Кроме того, многих, особенно молодежь континента, пугает вероятное усиление ультраправых и правых популистских партий. Оно представляет проблему и для европейских правящих классов — не из-за расистских, сексистских и антидемократических позиций, на которых стоят такие партии, а потому что конец «широкой коалиции» и рост ультраправых могут укрепить влияние России. Также, вместе с углубляющимся конфликтом ЕС и США, это может ускорить центробежные тенденции внутри так называемого проекта «Европа».

Экономический фон

Фоном кризиса ЕС выступает экономическая ситуация и, как следствие, кризис политических институтов. Последствия экономического кризиса 2007 года до сих пор не преодолены, а хваленое восстановление экономики ничего не дало более широким слоям общества. Но теперь даже это медленное восстановление экономики прекращается, что ставит правящий класс в трудное положение.

Прогноз экономического роста далеко не радужный, особенно из-за слабых показателей таких крупных экономик, как Германия (по которой Организации экономического сотрудничества и развития пришлось наполовину снизить свой прогноз), Франция и тем более Италия, в которой, скорее всего, в 2019 году начнется свой локальный экономический кризис. Неопределенность в отношении Британии и Брекзита, которая может иметь серьезные последствия для ЕС и евро, служит еще одним тревожным сигналом для правящих классов Европы.

Политики-представители капитализма знают, что у них нет денег — они не могут пообещать повысить государственные расходы, чтобы получить больше голосов на выборах. Им известно о том, что недовольство населения растет; они боятся грядущих протестов и классовой борьбы. За закрытыми дверьми продолжаются напряженные споры о том, какими мерами можно отсрочить кризис или хотя бы его начало. Однако в то же время они отдают себе отчет, что теперь они стартуют из более трудного положения, чем было в 2007 году, так как ситуация с задолженностью ухудшилась. Возвращение национализма отражает объективные условия: экономические потребности, противодействие централизованной неолиберальной политике институтов Европейского Союза и отсутствие левых, предлагающих реальную социалистическую альтернативу.

Капиталисты оказались в ловушке собственных противоречивых потребностей. На протяжении своего существования ЕС выполнял целый набор разных функций для европейского капитализма. Он был призван обеспечить основу для объединения ресурсной базы, что усиливало совокупное влияние государств-членов ЕС при торговле и политическом взаимодействии с другими экономическими блоками, особенно с США, а изначально с Японией. Позже приоритет в сотрудничестве/давлении сместился в сторону Китая и (больше из геополитических соображений) России. Это находит отражение в дебатах о создании европейской армии и в росте напряженности в отношениях с США. Несмотря на то, что главным виновником сложившейся нестабильности международных отношений сегодня объявлен «сумасшедший» Трамп, у этого конфликта есть куда более серьезные экономические аспекты, которые корнями уходят во введенные сторонами протекционистские меры и в наличие конкурирующих интересов у империалистических держав.

Другая функция ЕС состояла в том, чтобы держать восточноевропейские и балканские страны под европейским экономическим и политическим контролем. Наконец, что немаловажно: институты ЕС могут быть использованы в качестве оружия против европейского рабочего класса — для введения «необходимых» мер по поддержанию конкурентоспособности каждого государства, а вместе с ними и европейского капитализма в целом. В период экономического роста давление конкуренции между капиталистическими интересами государств, входящих в ЕС, могло быть отодвинуто на задний план. Но, по крайней мере с начала экономического кризиса 2007 года, это давление вернулось вновь.

ЕС всегда представлял собой компромисс между национальными интересами. В его нынешнем виде такой союз подойдет к концу, как только подобные компромиссы станут стоить больше, чем приносимая ими польза. Вопрос того, когда наступит этот момент, зависит от различных экономических интересов разных капиталистов. Рост национализма среди правящих классов — это лишь отражение того, что капитал, хотя он и действует по всему миру, все же, как правило, связан со своим национальным государством. Тот факт, что различные партии в ряде стран-членов ЕС так или иначе стремятся к защите, которую может предоставить национализм, для правящего класса представляет не идеологические различия, а конкурирующие экономические интересы. Национализм как идеология нужен только для оформления этих интересов в результаты соответствующих партий, то есть в качестве большого электорального проекта крупного бизнеса, стремящегося навязать свои интересы рабочему классу под соусом «пользы для страны и нации».

Входящие в ЕНП и особенно в СиД партии, обеспокоенные усилением ультраправых и популистских сил, могут ускорить действие центробежных сил внутри ЕС. Россия усиливает свое влияние посредством политических и экономических связей с ультраправыми правительствами и партиями — такими как Австрийская партия свободы, которая в 2016 году подписала пятилетний договор о дружбе с путинской «Единой Россией». Итальянская «Лига Севера», как пишет итальянский респектабельный еженедельник L’Espresso, выиграет от очень прибыльной сделки с «Роснефтью». Венгрия станет новым домом для штаб-квартиры российского Международного инвестиционного банка (МИБ), который, в свою очередь, будет финансировать некоторые проекты правого премьер-министра Орбана. Для российского правящего класса важно усилить свое влияние в Европе — не только для того, чтобы освободиться от санкций, наложенных в связи с конфликтом по поводу Украины и Крыма, но по более широким политическим и экономическим причинам. Учитывая, что еще и Китай пытается получить больше влияния в Европе, в том числе через Балканы и инициативу «Один пояс и один путь», правящие классы, базирующиеся в Европе, охватывает беспокойство.

Социал-демократия променяла рабочий класс на ЕС

Обуржуазившись, социал-демократические партии начали уповать на ЕС, послужив идеальными представителями интересов капитала. Потеряв свою социальную базу и связь с рабочим классом, почти все социал-демократические лидеры даже на словах отказываются выступать в пользу народной борьбы. В их реформистской идеологии развилась идея о том, что для всех будет лучше, если мы будем жить при хорошо организованном, нормально функционирующем капитализме.

Они утверждают, что чем больше будет экономический пирог, тем больший кусок от него смогут получить самые бедные слои общества, даже если сам уровень распределения не изменится. ЕС и имеющиеся в его распоряжении инструменты превратились для социал-демократических лидеров в золотого тельца. Поскольку традиционная социал-демократия утратила влияние в масштабах целых стран, для ее руководителей Европейский парламент и сам ЕС стали представлять еще большую важность. Многие профсоюзные лидеры пошли еще дальше в логике «просьб ко всему европейскому сообществу» — они выражали желание, чтобы сам ЕС провел реформы, на которые они оказались неспособны в рамках своих отдельных стран. По похожей логике действуют и другие «прогрессивные» партии (например, «зеленые»), а также откровенно неолиберальные течения. Этот принцип может оказаться в опасности, если блок ЕНП и СиД не наберет большинство голосов на предстоящих выборов. Поэтому, даже если они будут использовать какую-либо «левую» или более социальную риторику в предвыборной кампании, они в основном будут ориентироваться на сплочение ЕС. Они будут преувеличивать роль Европарламента, который по сути не является центром власти в Европе, а выполняет сильную пропагандистскую функцию. Более важные решения принимаются Еврокомиссией и структурами, которые не входят в список ограниченных «демократических» институтов ЕС. Если из-за роста правых, националистических и популистских формаций статус-кво сохранить не удастся, будущему европейского проекта угрожает опасность. Растущая поддержка различных популистских партий в основном отражает все большее отчуждение людей от текущей ситуации как в отдельных странах, так и в ЕС в целом. Выборы в ЕС также станут испытанием для различных новых или якобы новых политических образований — как правых, так и левых. Они извлекли пользу от всеобщего отчуждения в последнее время, но стали частью истеблишмента и его политики. Разочарование по поводу того, как развиваются этих формирования (вспомним СИРИЗу, а также партию Макрона «Вперед, Республика!»), усилит неприятие рабочим классом и массами «политики» и станет осложняющим фактором для левых проектов в будущем.

Европейские ценности?

Нас всегда убеждали, что ЕС выполняет роль мирного проекта, инструмента социальной стабильности и демократии. Ничем из этого он никогда не был! Но по мере того, как нападки на демократические права со стороны правых правительств стран Восточной Европы становятся все более агрессивными, когда существует угроза, что на выборах победят антидемократические ультраправые организации, часть правящих классов в Европе по пропагандистским причинам возвращается к аргументу «Защитим демократию!» (в то же самое время нападая на демократические права).

Основными темами, на которых сосредоточатся ультраправые, будут беженцы и вопросы «безопасности». В условиях нехватки публичной левой критики капиталистического и недемократического характера ЕС именно ультраправая оппозиция, а также правящие партии (такие как «Фидес» в Венгрии или «Лига Севера» в Италии) будут бить в расистский барабан и совмещать критику ЕС с национализмом.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, заявивший, что «эпоха либеральной демократии подошла к концу», был в некотором смысле честнее тех, кто называет себя либеральными защитниками демократии. Авторитаризм Орбана не мешает таким компаниям, как BMW, Daimler, Continental, Bosch, ThyssenKrupp, Schäffler и Siemens, инвестировать в Венгрию миллиарды, рассчитывая на помощь «сильной власти» в разруливании возможных будущих недовольств работников и работниц этих предприятий. Действительно, правые правительства (например, в Польше и Венгрии) предприняли меры по усилению власти над СМИ и взятию под контроль всего государственного аппарата, особенно судебной системы. Но мы не должны забывать, что и в более «демократичной» Франции уже два года действует режим чрезвычайного положения.

Протестующие, требующие предоставить независимость Каталонии, подвергаются нападениям со стороны Испанского государства и предстают перед судом. Страны-члены ЕС (да и сам ЕС) принимали участие в военных конфликтах. ЕС также финансирует диктаторов и коррумпированных правителей на севере Африки. Его политика «Крепость Европа» [антииммигратская политика по укреплению границ, созданию системы пограничных патрулей и центров временного содержания беженцев — прим. пер.] приводит к гибели беженцев на границе каждый день. В то же время лидеры ЕС говорят о «наших ценностях», которые нужно «защищать». Политика жесткой экономии, навязанная Греции Евросоюзом и «Тройкой» (МВФ, Еврокомиссией и Европейским центробанком), а также антирабочая и антипрофсоюзная политика ЕС и входящих в него стран обнажили ложь, скрывающуюся за пропагандой о «социальной Европе». ЕС, его институты и даже целые аспекты капиталистической системы утратили значительную долю авторитета. Растущее неравенство в распределении богатства и то, что богатые богатеют, а трудящиеся страдают от одного сокращения, проводимого за другим, помогло разоблачить это «социальное единство». Это отражается в снижении явки избирателей на выборах в Европарламент, которая снизилась с почти двух третей имеющих право голосовать, пришедших на выборы в 1979 году, до чуть более чем 40% в 2014 году. Это также отражается в общих настроениях против «элиты», «богатых» и «системы», в том, что ЕС справедливо винят в результатах его политики (хотя национальные правительства также несут за нее ответственность).

Европейские правящие классы в курсе, что такой реформы, как сокращение затрат на роуминг мобильной связи на территории всего ЕС, недостаточно для того, чтобы убедить в преимуществах ЕС широкие слои общества, у которых есть опыт столкновений с жесткими сокращениями и с нападками на демократические права в ЕС. Поэтому элитам необходимо еще больше подчеркивать вопрос «ценностей». Скорее всего, избирательная кампания в Европарламент будет обставлена ​​как битва популистского национализма с одной стороны и защитниками лицемерных «достижений демократии» с другой.

Для защиты своего экономического европейского проекта правящие классы будут использовать страх перед ростом ультраправых. Опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что у «Альтернативы для Германии» рейтинг колеблется в пределах 10-16%, а французское «Национальное объединение» (бывший «Национальный фронт») даже обгоняет всех остальных по популярности. Исследование Европейского совета по международным отношениям предполагает, что различные (ультра)правые популистские партии получат от четверти до трети мест в будущем европарламенте.

Какую позицию должны занять социалистки и социалисты?

Настроения по отношению к ЕС, мягко говоря, запутаны и противоречивы. Это продемонстрировало голосование по Брекзиту, в котором присутствовал сильный элемент социального восстания рабочего класса против политики жесткой экономии и евробоссов. Социалистическая партия (секция Комитета за Рабочий Интернационал в Англии и Уэльсе) призывает к Брекзиту в интересах рабочих, четко давая понять, что решением послужит не европейский или национальных капитализм в том или ином виде, а борьба трудящихся и профсоюзов против жесткой экономии и самого капитализма. Если бы Корбин четко призвал к рабочему Брекзиту и обратился к профсоюзам, чтобы они боролись против всех мер жесткой экономии, это бы привлекло рабочих, в том числе тех, кто в прошлом, разуверившись в лейбористах эпохи Блэра и Брауна, голосовал за правые партии. Повестка жесткой экономии тори создает условия для роста популистских правых партий. Прекратив идти на какие бы то ни было компромиссы с блэристскими парламентариями и членами местных советов от Лейбористской партии, мобилизовав рабочий класс и молодежь с помощью социалистических лозунгов и кампаний, явно направленных против сокращений, Корбин может выбить почву из-под ног популистских правых сил.

Среди некоторых прогрессивных активистов существуют настроения против рабочего класса. Они изображают трудящихся, которые действительно взбешены политикой ЕС и подумывают над тем, чтобы проголосовать за популистские и (или) ультраправые партии, глупыми и необразованными. Вместо того чтобы проводить кампании за создание и укрепление организаций рабочего класса, которые действительно защитили бы интересы трудящихся, такие активисты прячутся за подобным надменным «объяснением», которое игнорирует отрицательный эффект отказа левых партий от своих позиций и перехода к управлению в интересах капитализма, в том числе путем манипуляции профсоюзными лидерами, не готовыми бороться. Другая сторона медали — логика «меньшего зла», призывающая голосовать за социал-демократические или зеленые партии (или за подобные им «прогрессивные» проевропейские партии). Эта стратегия будет означать продолжение точно такой же политики, которая изначально заложила основу для того, чтобы ультраправые заручились поддержкой!

Но мы также должны принять во внимание, что в Европе выросло молодое поколение — некоторые из них слишком молоды, чтобы хорошо помнить о жестких сокращениях «Тройки» в Греции, которые начались несколько лет назад. Это поколение учили в школах и университетах, что «Европа» — это проект мира и согласия. Они видят слабые стороны ЕС, но вместе с этим ошибочно полагают, что понятие «Европа» представляет собой прогрессивную интернационалистскую идею. Сотни тысяч молодых людей и рабочих путешествуют по Европе, для учебы и работы они переезжают в другие европейские страны, и от этих преимуществ ЕС они только выигрывают. Таким образом, «проевропейские» инициативы находят некоторый отклик среди такого слоя хорошо образованных молодых людей, сочувствующих идее объединенной Европы. Другие же люди (причем среди них также особенно много молодежи) все больше отчуждаются от ЕС из-за его жестокой политики, направленной против беженцев. Они также видят, что ЕС, вместо того чтобы принимать меры против изменения климата, предпочитает удовлетворять потребности крупного бизнеса, особенно автомобильной промышленности.

Голоса, которые разочарованная часть населения Европы отдала за популистские, зачастую ультраправые партии, и голоса за «меньшее зло», отданные более молодыми избирателями (в частности, за «прогрессивные» партии), представляют собой две стороны одной и той же медали: они отчасти являются следствием того, что в отдельных странах и в европейском масштабе нет подлинных боевых организаций рабочего класса, взявших на вооружение четкую антикапиталистическую, антирасистскую политику и социалистическую программу.

Европа — территория борьбы

Мы не питаем никаких надежд или иллюзий по поводу капиталистического проекта Евросоюза. Но мы и не уповаем на национальное государство как на решение всех проблем. Мы поддерживаем борьбу за самоопределение как Шотландии, так и Каталонии как часть борьбы против политики жесткой экономии. Мы связываем национальные требования культурной и политической автономии с необходимостью порвать с капитализмом и выдвигать требование создать добровольные социалистические федерации как в упомянутых регионах, так и в Европе в целом. С 2007 года по всей Европе проходят акции протеста — демонстрации, стачки и даже всеобщие забастовки против политики жесткой экономии. С каждым годом все больше людей принимают участие в протестах против расизма и сексизма. Совсем недавно новое поколение молодых людей начало активно обсуждать вопрос глобального потепления, что привело к крупным протестам, в том числе к тому, что школьники и студенты приняли методы рабочего класса и 15 марта провели забастовку.

ЕС и его институты действительно не рассматриваются нами в качестве инструмента для решения какого бы то ни было из этих вопросов. Социалистки и социалисты не должны оставлять тех, кто справедливо злится на «Европу для боссов» и на ее политику сокращений, наедине с пропагандой ультраправых оппортунистов. И мы не должны отдавать тех, кто хочет бороться с антидемократической повесткой и опасностью расизма, в руки либеральных и мелкобуржуазных про-европейских сил. Мы защищаем все демократические права, за которые боролся рабочий класс, но ни ЕС, ни его недемократические структуры не защитят их.

Мы защищаем социальные и демократические права трудящихся. Это значит, что мы требуем, чтобы на сферу здравоохранения и образования было выделено больше денег. Мы требуем сокращения рабочей недели и, наряду с этим, повышения зарплат. Мы требуем, чтобы богатство было перераспределено от богатых на нужды трудящихся и молодежи. Но мы не останавливаемся на этом, мы сражаемся не просто за больший кусок пирога — мы боремся за всю кондитерскую. Мы требуем демократических прав, которые не должны ограничиваться выборами каждые несколько лет, а заключаться в реальной власти над общественным богатством, которое будет принадлежать тем, кто его производит.

ЕС, его партии и институты не годятся для того, чтобы остановить расизм и рост ультраправых, поскольку ЕС — это часть проблемы, а не ее решение. Мы боремся против Европы для боссов, против сокращений, расизма и ультраправых. Это означает необходимость положить конец ЕС в его нынешнем виде, его институтам и его политике сокращений и распределения богатства за счет бедных в пользу богатых. Мы требуем равных прав для всех людей, живущих на европейском континенте, мы требуем положить конец «Крепости Европа» и того, чтобы удерживаемые в руках 1% сверхбогатых капиталы использовались ради достойной жизни всех — как для родившихся в той или иной стране, так и для мигрантов.

Мы боремся за единую социалистическую Европу, которая будет управляться демократическим путем и строиться на добровольной основе. Это означает, что в нашем решении европейских проблем мы полагаемся не на национальные государства, а на способность трудящихся самостоятельно и коллективно управлять и контролировать экономику и общественное развитие, исходя из нужд людей, а не ориентируясь на прибыли.

Мы понимаем, что для многих это звучит как утопия. Но разве идея действительно демократической, безопасной и социально-ориентированной Европы при капитализме не является ещё большей утопией, учитывая природу и противоречия капитализма? Мы также понимаем, что, если посмотреть на рейтинги ультраправых в опросах общественного мнения, может возникнуть вопрос: как достичь всего того, о чем мы говорим? Но мы не должны забывать, что после экономического кризиса 2007 года первой реакцией рабочего класса и молодежи было сопротивление политике жесткой экономии. Массы были открыты левым, они были открыты социалистическим решениям. Только капитуляция различных левых сил (например, СИРИЗы в Греции) перед «логикой» капитализма и их предательство нужд трудящихся заложили основу для приобретения ультраправыми популярности.

В 2016 году, когда сотни тысяч отчаявшихся беженцев прибыли в Европу, первой реакцией масс было желание помочь. Только когда левые и профсоюзные силы не смогли ответить на вопрос, откуда взять деньги для удовлетворения потребностей людей, зависящих от помощи (они ограничились призывами к благотворительности — прямо как «добренькие боссы» Евросоюза), ультраправые начали наступать. Профсоюзные лидеры Европы, защищающие ЕС, а, следовательно, и его политику приватизации, дерегулирования рынка и нападок на социальное государство (точнее, на то, что от него осталось), дали ультраправым шанс заполнить вакуум в области политических альтернатив.

Поэтому для успешной борьбы с ультраправыми нужно больше, чем призывы к «европейским ценностям». Борьба потребует фундаментальных изменений и в отношении профсоюзов к ЕС, и того, как они борются за интересы трудящихся. Она потребует появления левых, социалистических организаций и партий рабочего класса, которые не попадут в ловушку и не будут защищать ЕС как «меньшее» в сравнении с ультраправыми зло, но займут независимую позицию рабочего класса, готового выдвинуть самые смелые и самые рациональные идеи по реорганизации современного общества.

Перевод Ивана Пивоварова. Редактура Самсона Ларина