Случайная смерть активиста?

Превентивные задержания активисток и активистов в Казахстане накануне митингов не новость. Полицейские слаженно караулят у подъездов и снимают с общественного транспорта всех, кто как-то замечен в протестной активности. Но 24 февраля произошла трагедия: после задержания ночью в следственном изоляторе столицы скончался известный 43-летний активист Дулат Агадил.

Дулат постоянно досаждал властям, выходя на всех акции, требуя освободить политических заключенных — Макса Бокаева, Арона Атабека и других, ведя видео-трансляции с резонансных политических судов. В прошлом году он провел 60 суток под арестом за «оказание сопротивления полиции», «неуважение к суду», «участие в несанкционированном митинге», «призывах к несанкционированным митингам». Когда МВД сообщило о его смерти, их собрались пикетировать десятки людей. Из-за давления со стороны журналистов и правозащитников даже Токаев был вынужден публично затронуть эту тему. Однако он не пообещал провести честное расследование и наказать виновных в гибели активиста, а безапелляционно заявил: «С уверенностью могу утверждать, что, к сожалению, активист Агадил скончался в результате сердечной недостаточности. Утверждать обратное — значит пойти против правды» — хотя к тому моменту еще даже не была проведена официальная судмедэкспертиза. Позже власти на брифинге прокуратуры назвали раны на его теле «трупными пятнами», а его смерть списали на последствия алкогольного опьянения. Всех, кто в последующие дни выходил на пикеты, чтобы потребовать ответов, полицейские так же жестко задерживали.

Многие журналисты, например, проект «За нами уже выехали» сразу обратили внимание на множество несостыковок в этом деле. Власти не ответили ни на один из закономерных вопросов: зачем нужно было задерживать активиста ночью? Почему задержание осуществляли люди в штатском, которые затем увезли его на автомобиле без опознавательных знаков в неизвестном направлении? Даже если он был нетрезв (он находился у себя дома в момент задержания), почему тогда его поместили в камеру с другими людьми? Почему первую медицинскую помощь, когда он пожаловался на самочувствие, ему не оказали на месте штатные медработники — а вместо этого вызвали скорую помощь (которая констатировала его смерть)? Даже если власти предъявят видеозаписи из изолятора, этого недостаточно — его могли избить и по пути в СИЗО.

Но дело даже не в этом. Доверять властям нет никаких оснований. В Казахстане раньше и чаще, чем в России силовики начали оказывать давление, запугивать, а часто и убивать политических оппонентов. Активистов увольняли с работы, против них стряпали абсурдные уголовные дела. Например, в 2012 году правозащитника Вадима Курамшина обвинили в даче взятки и осудили на 12 лет, хотя на самом деле это он раскрыл взятническую схему, на которой зарабатывали пограничники на пункте Кордай на границе с Кыргызстаном. На независимых журналистов совершали вооруженные нападения, в 2012 году в тяжелом состоянии был госпитализирован журналист газеты «Уральская неделя» Лукпан Ахмедьяров. Профсоюзных активистов и членов семей в Жанаозене убивали, а затем — полиция расстреляла мирную демонстрацию нефтяников. Реакция режима на протест была неизменной все эти годы.

Система МВД фактически перестала выполнять какие-либо функции кроме репрессивных, что показывают одно событие за другим, как, к примеру, оставшееся так и нераскрытым резонансное убийство известного фигуриста Дениса Тена в центре Алматы. Журналист Сергей Дуванов справедливо заметил: «Все убеждены, что его убили. Не исключено, что так оно и было. При этом под убийством нужно понимать не только действия, но и не оказание помощи, приведшие к смерти. Понятно, что не хотели, им этот скандал тоже не нужен. Как показывает практика, в полиции это случается, когда переусердствуют. Тут тонкая „работа“: делать больно, но так чтобы не умер. Могли не рассчитать. Так, что убийство задержанных, „людьми, прячущими свои лица“ это не такая уж большая редкость. Похоже, это становится визитной карточкой нашей власти, которая в своем стремлении остановить нарастающий гражданский протест все больше превращает Казахстан в откровенно полицейское государство».

Дальнейший кризис режима Назарбаева-Токаева

Токаев был «избран» на прошедших год назад выборах фактически без альтернативы. Чтобы имитировать конкуренцию, Ак-Орда допустила на выборы совершенно беззубого оппозиционера Косанова, у которого не было ни серьезных шансов, ни реального намерения победить. Тем не менее, даже он набрал на многих участках больше голосов, чем ставленник Назарбаева. Выборы сопровождались массовыми протестами во всех крупных городах, и счет задержанных шел на сотни. Когда объявили о победе Токаева, Косанов, предавая тех, кто поверил ему и голосовал за него, признал свое поражение и поздравил Токаева, а также призвал не участвовать в несанкционированных митингах. Это вызвало обратный результат, и акции протеста продолжались еще несколько дней, привлекая все больше возмущенных этим спектаклем участниц и участников.

Режим хорошо понимал, что протесты могут быстро разрастись и даже впервые вынужден был прокомментировать их в официальном информационном поле, хотя раньше тактикой власти было полное игнорирование. Токаев заговорил о необходимости диалога и реформ. Но как ожидаемо показало время, эти слова оказались профанацией. Вместо регистрации независимых партий, профсоюзов, прекращения давления на независимые СМИ и активистов, власти создали непонятный орган под названием «Национальный совет общественного доверия». Мало того, что он не обладает никакими полномочиями — он еще и назначается сверху президентом из числа более-менее лояльных журналистов, блогеров, политологов и медийных личностей и таким образом лишь имитирует «диалог», к которому призвал Токаев.

Токаев также пообещал либерализовать законы о митингах, но, похоже, новый закон только ужесточит порядок: будут введены «гайд-парки» по аналогии с тем, что сделали российские власти на волне протестов 2011–2012 года.

Как должны действовать социалистки и социалисты

Режим чувствует окутывающий его политический кризис. В борьбу вступают все новые социальные слои. Сам Дулат Агадил — простой рабочий, крановщик — показательный пример этого процесса. Особенно активно вступает в борьбу молодежь, и такие прокапиталистические движения, как Oyan, Qazaqstan!, выступающие за «политические реформы» и парламентскую республику, привлекают в свои ряды новых участниц и участников. В целом же, на политической сцене Казахстана после многих лет репрессий сложился вакуум, которым социалистки и социалисты, участвуя в проходящих все чаще акциях протеста, могли бы воспользоваться, чтобы дать внятный анализ ситуации и программу борьбы, привлечь в свои ряды молодежь, задающую вопросы.

Во главе угла социалистки и социалисты должны выносить подлинную демократическую программу, которая будет заключаться не в создании имитационных совещательных органов и мнимой либерализации, а полном демонтаже режима Назарбаева-Токаева с их силовыми структурами, полной выборности и сменяемости всех чиновников, полицейских и судей и, таким образом, освобождении всех политических заключенных, полной свободе профсоюзов, политических объединений и мирных собраний, реальную демократию на основе обобществления экономики, которую в интересах местных олигархов, транснациональных корпораций, России и Китая защищает коррумпированный режим Назарбаева-Токаева, урезая социалку и усугубляя бедность большинства.

Бывший чиновник МИД Казбек Бейсебаев сказал о трагедии: «Этот фитиль подожгли сами власти. Подожженный фитиль может привести к взрыву. Как будут развиваться события, трудно сказать, но обстановка в стране накаляется». Все больше людей, возмущенных полицейским беспределом, будут политизироваться включаться в протест. Действительно переломить ситуацию сможет организация и включение в борьбу за улучшения уровня жизни и политическую власть рабочего класса — массовой силы, которую не остановят никакие задержания, запугивания и репрессии.