Сирия: кому и война — мир

В марте Кремль объявил о выводе основной части российских войск из Сирии. Решение это оказалось таким же неожиданным, как и начало операции в сентябре. Однако ограниченный российский контингент в Сирии всё же останется, а Москва обещала вернуть войска «в случае необходимости» и даже собирается бомбить «нарушителей перемирия». МИД РФ заявил, что Сирия не станет для России «новым Афганистаном», как бы того ни хотела «западная пропаганда». В то же время для Ближнего Востока и Европы последствия сирийской войны уже превзошли кошмары Афганистана.

Всё опять перемешалось. Кто против кого воюет?

Число жертв гражданской войны уже исчисляется сотнями тысяч, несколько миллионов сирийцев бежали из страны. Гуманитарный кризис вокруг Сирии — крупнейший по масштабам в мире.

Российское военное вмешательство только усугубило ситуацию. Запад и арабские страны обвиняли Москву в поддержке режима Асада, бомбежках оппозиции и мирных граждан. Кремль все отрицает, обвиняя сам Запад в незаконных действиях на территории Сирии. Политики разных стран говорят о борьбе с террором и/или режимом Асада, но в реальности вмешательство внешних сил лишь усиливает межобщинную бойню, питающую террор.

Запад ставит на «суннитско-арабские силы», в Кремле говорят о защите христиан и «законной власти» (читай: власти алавитов и других сторонников Асада). И те, и другие вроде поддерживают курдов, но Турция выступает решительно против, обвиняя сирийских курдов в поддержке «террористов» Рабочей партии Курдистана (РПК). С тем, что ИГИЛ (ДАИШ) — террористы, внешние игроки, кажется, согласны. С другими группами — куда сложнее, даже с «Джабхат-ан-Нусрой». Россия считает террористами тех, кто расстрелял российских пилотов, Турция — курдов, Саудовская Аравия — режим Асада.

Турецкая армия уже начала обстрелы позиций курдов у своей границы, но пока официально Анкара отрицает проникновение каких-либо наземных сил в Сирию. Москва тоже всё отрицает, опровергая заявления Рамзана Кадырова о присутствии российского (чеченского) спецназа в Сирии. Ситуация напоминает позицию РФ по Донбассу: наших войск (на земле) нет, добровольцы, наверное, есть. Иран со своей стороны не скрывает «братскую помощь» сирийскому режиму, как и ливанская «Хезболла».

Зато в рядах ИГИЛ и других терргруппировок воюют тысячи «ополченцев» из России и СНГ — больше, чем из всей Европы. И Москву, и европейские столицы это, конечно, очень беспокоит.

С другой стороны, у вооруженной сирийской оппозиции, на которую ставит Запад, с добровольцами не заладилось, и она оказалась в очень сложном положении после успехов сирийских войск под прикрытием российской авиации. Поэтому прозападная сирийская оппозиция (так называемый «Список Эр-Рияда») бойкотировала переговоры в Женеве, обвинив Москву в попытке изменить ситуацию «на земле» в Сирии.

Почему вдруг Россия выступила за дипломатическое решение?

Саудовская Аравия заявила о своей готовности к проведению наземной операции, и эта инициатива, судя по всему, находит поддержку в других арабских странах и на Западе. После провала попыток решить сирийский конфликт заинтересованные державы задумались о том, чтобы наступить на новые-старые грабли и начать наземную операцию.

В Москве забеспокоились. Еще недавно операция ВКС России «против ДАИШ» не просто служила «защите нацинтересов», была прекрасной возможностью для военных учений и рекламы российского оружия, но также была и предметом торга с Западом. Кремль вряд ли планировал наземную операцию, однако вмешательство Турции и арабских стран «на земле» потребовало бы ответных мер. Судя по всему, именно такая перспектива на фоне глубокого экономического кризиса в России в итоге заставила Москву сначала выступить за прекращение огня в Сирии, а затем начать вывод основной части войск. Не имея шансов «на земле», Кремль попытался переиграть оппонентов на поле дипломатии.

На фоне резкого ухудшения отношений с Турцией Кремль пытается выстроить диалог с арабскими монархиями Залива, и в этом у Москвы вполне прагматичный интерес: нужно спасать рынок нефти, удержать цены на приемлемом уровне. РФ предложила Ирану и Саудовской Аравии свое посредничество для нормализации отношений, договорилась с саудитами, Катаром и Венесуэлой о сохранении нынешнего уровня добычи нефти, чтобы сдержать падение цен.

На конференции по безопасности в Мюнхене в феврале Россия пошла на уступки по поводу прекращения огня, хотя ещё накануне МИД заявлял, что российские авианалеты создают «прекрасные условия» для политического процесса, потому что направлены на борьбу с терроризмом. Между тем Асад, вдохновленный поддержкой Москвы, сначала, по сути, отверг план прекращения огня и заявил, что собирается воевать «до победного конца». Это уже угрожало планам Кремля конвертировать свои успехи в Сирии в ходе политического торга с Западом. Асад понимал, что он для Москвы, с одной стороны, «свой сукин сын», и ставки Кремля слишком высоки, а с другой — что Россия легко им пожертвует, если это будет выгодно в игре с Западом.

Наземная операция в Сирии может обернуться ещё большим кошмаром для простых сирийцев. В разрушенной войной стране уже давно воюют наемники со всего мира, с воздуха территорию бомбят самолеты Асада, Путина и стран западного альянса. Завтра прокси-войны между мировыми и региональными державами и их блоками могут развернуться уже «на земле». При этом каждая сторона будет делать ставку на «своих» и отстаивать «свои» интересы, подливая масла в пламя межобщинной розни.

Как показывает опыт Афганистана и Ирака, даже масштабные наземные операции не дают долгосрочного эффекта, если не решаются глубинные социальные проблемы, лежащие в основе войн и террора в регионе. Боевики легко «перетекают» из одной структуры в другую и даже из страны в страну. Вторжение США в Ирак привело к разгулу террора и в итоге — к появлению ИГИЛ. Сегодня власти Ирака опасаются, что наземная операция в Сирии приведет к бегству игиловцев на северо-запад Ирака и укреплению их позиций вокруг Мосула.

А что происходит в самой Сирии?

Если в начале сирийского конфликта события развивались по типичному сценарию массовых мирных протестов, то уже несколько лет в стране идет настоящая гражданская, межобщинная война при активном вмешательстве внешних сил. На протяжении десятков лет Асады в Сирии, как и многие диктаторы в других странах, выстраивали свои коррумпированные режимы на основе этноконфессиональной лояльности и жестоких репрессий. В таких условиях основные социальные по своей природе противоречия приобрели стойкую национальную или религиозную окраску. С начала конфликта эти межобщинные противоречия всячески подогревались. И ИГИЛ до сих пор держится на обширных территориях не только на страхе репрессий и казней, но и на страхе чисток со стороны курдов, шиитов или войск Асада, когда они придут на смену террористам.

Рабочий класс в Сирии атомизирован и расколот. Люди при любой возможности пытаются бежать из страны, хотя в лагерях беженцев их ждет несладкая жизнь. Тысячи беженцев гибнут при попытках переправиться в Европу через Средиземное море. И лицемерие Кремля особенно очевидно в вопросе беженцев. Россия практически не принимает никаких беженцев, в отличие от Турции, Ливана, Иордании, зато ведет вполне расистскую пропаганду по поводу наплыва беженцев в Европе.

Катастрофическую ситуацию в гуманитарной сфере решить тоже не представляется возможным, когда ни одна из противоборствующих сторон не хочет отступать и терять свои позиции.

Между тем жители анклавов Роджавы — сирийской части Курдистана — смогли организовать эффективное сопротивление террористам; за последние месяцы они смогли отбить у ИГИЛ значительную территорию на севере Сирии. Курды организовали здесь местное самоуправление с некоторыми невиданными для региона чертами. К примеру, женщины в Роджаве играют очень важную роль, в руководящих органах им отведена квота в 40%. После десятков лет дискриминации и угнетения национальное движение сирийских курдов переживает подъем, в марте они заявили о создании собственной «федерации».

В то же время в соседнем иракском Курдистане в феврале прошли протесты и забастовки из-за задержек зарплат на фоне спада цен на нефть и затяжного конфликта с ИГИЛ, захватившим обширные территории на западе Ирака. Долгое время Курдистан в Ираке был самым благополучным регионом, однако падение цен на нефть, расширение ИГИЛ и наплыв беженцев привели к серьезному кризису в автономии, оказавшейся на передовой борьбы с террористами.

Эти события вселяют надежду на то, что даже в раздираемом жутким конфликтом регионе рабочие, беднота и другие обездоленные смогут стать независимой силой, которая положит конец войне и террору, преодолев межобщинную рознь. Даже власть ИГИЛ не может устоять на одном лишь насилии и страхе: больше года они держались на грабежах, налогах, контрабанде нефти и ценностей, но сейчас кризис коснулся и «исламского» государства. Так, по некоторым данным, в последнее время террористы не могут расплатиться с боевиками и обеспечить прежний уровень услуг местному населению. Все чаще появляется информация о попытках бегства иностранных наемников из рядов ИГИЛ.

Остались ли силы, способные разрешить сирийские конфликты?

Многие левые со своей стороны преувеличивают прогрессивные и революционные элементы курдского сопротивления в регионе. Хотя бы потому, что оно остаётся довольно ограниченным, отпугивает арабов-суннитов и турков, слишком некритично принимает западную, а теперь и российскую, поддержку. С другой стороны, конечно, сложно ожидать даже в самых лучших условиях скорого преодоления всего тяжелого наследия авторитаризма и империализма. В случае же Роджавы речь идет всего лишь о нескольких сельских районах, разрушенных войной.

Кроме того, курдское движение на фоне разрушительных национальных конфликтов в регионе ясно показало, что прочный мир на Ближнем Востоке можно обеспечить только гарантировав национальные права курдов и всех других этно-конфессиональных меньшинств.

Сирия оказалась в порочном кругу гражданской войны, каждый виток которой лишь усиливает безысходность и масштаб трагедии, увеличивает отток населения, а значит — отодвигает перспективы мира. В этой ситуации любое реальное перемирие важно и нужно, чтобы сдвинуться с мёртвой точки. И во многом это зависит от внешних сил, которые по уши погрязли в сирийской войне или просто закрывают глаза на активность, питающую террор и насилие. Антивоенное движение в Европе, регионе и мире в целом может способствовать прекращению внешнего вмешательства и наполнению региона оружием.

Десятки лет на Ближнем Востоке накапливалось западное, советское, российское оружие, и сейчас накопления идут в ход, а поставки не прекращаются. Производители оружия получают новые возможности для сбыта и одновременно рекламы своей смертоносной продукции. Это оружие не смогло предотвратить разгул терроризма и насилия, появление целого государства террористов, но при этом успешно используется режимами в Сирии, Саудовской Аравии, Йемене и других странах для подавления оппонентов, вмешательства в соседние страны, междоусобных войнах.

Однако главным условием прочного мира в Сирии и регионе в будущем могут стать лишь социалистические преобразования, радикальные социальные реформы, которые позволят простым трудящимся самим распоряжаться и управлять богатствами региона, а людям разных национальностей и конфессий — договориться о принципах мирного общежития и совместного использовании ресурсов в общих интересах.