Украина: передышка перед бурей

Смена лиц в украинской власти в 2019 году происходила на фоне активно восстанавливающейся после падения 2013-2015 годов экономики.

Номинальный ВВП, пересчитанный в доллары, за 2016-2018 гг. вырос на 45%, с 91 до 131 млрд долларов, и в 2019 году были достигнуты показатели 2013 года. Уровень реальной зарплаты 2013 года был достигнут ещё в 2018 году. Соглашение об ассоциации с ЕС позволило Украине почти восстановить свою внешнюю торговлю, серьезно пострадавшую от закрытия российского рынка. Рост объемов торговли с ЕС составил за это время примерно 60%, со странами же СНГ торговля упала за это время на 10%. Медленно снижалась и безработица.

Успехи были достигнуты и в финансовой сфере. Украинские банки после нескольких лет падения стали показывать рекордные прибыли. Гривна окрепла с 28 грн/долл. в начале 2018 к 23 грн/долл. в конце 2019 и стала на несколько лет подряд одной из самых крепких валют в мире. Соотношение внешнего долга упало со 131% до 88% к ВВП. Инфляция упала с 43,3% в 2015 году до 4,1% в 2019.

За фасадом красивых цифр

Однако за голыми цифрами статистики легко не заметить, что вместо реального восстановления всей экономики после кризиса в Украине происходило динамичное развитие одних отраслей и регионов при затяжной депрессии в большинстве остальных. Украинский капитал в соответствии с логикой капиталистического развития идёт туда, где можно получить максимальную прибыль за короткий срок, бросая более сложные с точки зрения управления и капиталовложений, но более ценные в перспективе отрасли. Так, в то время как в количественном выражении производство с/х продукции выросло за 2014-2019 года на 10%, объемы промышленного производства составляет только 2/3 от докризисных объемов 2013 года. А за успехами в финансах стоят новые схемы перекладывания проблем на будущее, как выпуск облигаций внешнего государственного займа с самыми высокими в мире реальными процентами или решение перевести значительную часть государственного долга из долларового в гривневый с дальнейшей плановой девальвацией гривны. Таким образом выплата государственного долга будет переложена на всех рабочих, получающих зарплаты в гривнах.

В условиях крайне низких зарплат в Украине и сравнительного высокого уровня образования настоящим спасением для тысяч рабочих стала IT-отрасль, где можно получать баснословные для Украины зарплаты свыше 1000 долларов в месяц. Украина стала за эти годы крупнейшим экпортером IT-услуг в Восточной Европе, но объем этой отрасли ещё слишком мал, чтобы стать локомотивом нового развития: 4,5 млрд долл. из 65 млрд долл. всего экспорта в 2019 году. А главное, украинское IT выступает поставщиком дешевой рабочей силы на аутсорс, почти не привлекая в страну новый капитал. Украинскому же бизнесу проще создавать новые IT предприятия ближе к основным мировым центрам вроде Кремниевой долины, продолжая при этом пользоваться дешевыми по мировым меркам и качественными услугами украинских программистов.

Бедствием для чиновников и вынужденным спасением для миллионов рабочих стала возможность уехать на заработки в страны ЕС. По самым консервативным оценкам число вынужденных трудовых мигрантов составляет свыше 2 млн человек, а официальные перечисления от них в 2019 году составили 12 млрд долл., ещё неизвестные суммы наличных были перевезены через границу. Денежные вливания от мигрантов в разы превышают программы кредитования от МВФ и возможно сыграли ключевую роль в укреплении гривны и восстановлении потребительского спроса, но государство не спешит действовать в интересах рабочих так же, как удовлетворяло требования МВФ по повышению цен на коммунальные услуги.

Расчет команды Зеленского в его политике, планах и обещаниях явно строился изначально на оптимистичном прогнозе по продолжению экономического роста. В начале работы первого правительства давались обещания о 40% росте реального ВВП за 5 лет. Насколько эти планы не были подтверждены ничем, кроме надежды на авось, показывает принятый бюджет. Он вообще не претерпел изменений за год, кроме индексации. То есть новая власть в таком важнейшем вопросе, как перераспределение государственных средств, просто скопировала решения старой власти.

И тут же получила проблемы: к концу года положение по необъяснимым для власти причинам стало резко ухудшаться. Темпы роста ВВП всего за 2 квартала сократились с 4,5% до 1,5%, промышленное производство упало к концу года на 8%, стала расти безработица, а в декабре даже потребовалось урезание бюджета из-за неисполнения его доходной части.

Некомпетентность правительства и президента признавалась и самим премьер-министром Гончаруком за закрытым дверями, как стало известно из попавших в сеть записей совещания экономического блока правительства.

Слуги капитала управляют

Первое правительство Зеленского, составленное из детей глав корпораций, из отучившихся в дорогих западных вузах карьеристов, из ставленниках украинских олигархов, пришло с решимостью изменить правила игры. Скопировав из популярного изложения статей идеологов неолиберализма представления о том, как должна выглядеть идеальная рыночная экономика, министры правительства Гончарука решили, что достаточно создать приятный инвестиционный климат для бизнеса, как все проблемы разрешатся сами собой.

Многие будущие министры ранее работали над разработкой реформ для предыдущей власти, но большая их часть были тогда заморожены. С приходом Зеленского началась их активная разморозка. Это такие реформы, как запуск рынков с/х земель и коммунальных услуг, большая приватизация, дискриминация рабочих новым выгодным бизнесу трудовым кодексом, сокращение субсидий, торможение роста МРОТ, реформы образования и здравоохранения, ставящие во главе не пациента и ученика, не учителя и врача, а эффективность расходования средств и коммерциализацию.

Все эти реформы призваны были повысить инвестиционный рейтинг Украины, или другими словами — максимально упростить получение и вывоз прибыли из страны. При разработке этих реформ даже не пытались оценить реальный опыт других стран, не говоря уже о применимости к конкретному украинскому положению. Их проведение не только не улучшило бы экономическую ситуацию, но и само требовало больших затрат и запаса прочности, а потому и могло проводиться только в растущей экономике в условиях замораживания роста доходов украинцев и направления всех плодов роста в бизнес. Но на практике правительство оказалось вынуждено вернуться к решению реальных текущих вопросов и проблем. Правящая власть и президент очень ориентированы на соцопросы и рейтинги, терять электоральную поддержку они оказались не готовы. Даже если эта поддержка мнимая, возникшая из-за отсутствия хоть какой-то конкуренции слева, выражающей интересы всех работников. Тут и выяснилось для правительства Гончарука, что управлять системой, которую мечтаешь уничтожить, с оглядкой на тех, кого презираешь, и решать вопросы, в которых ничего не понимаешь, очень сложно.

К весне 2020 года было потеряно шаткое единство первой в украинской истории единолично правящей партии, и теперь у президента нет собственной партии большинства в парламенте: большинство голосов уже давно достигается только с поддержкой условно-оппозиционных партий, а в самой партии «Слуга народа» выделяются фракции различных олигархов.

На этом также и закончились основные планы Зеленского на свой президентский срок. Очевидно, что если рабочий класс не заявит о себе, в будущем нас ждет типичная для Украины политика ситуативного латания дыр и жизнь от выборов до выборов.

Новое правительство было составлено из намного более опытных и консервативных министров. Более опытных в особенностях украинских политических интриг, договоренностей и лавировании между олигархами.

И сразу перед новым правительством предстала проблема мировой рецессии, пандемии, нереального к выполнению бюджета, незаконченных реформ.

Коронакризис и рецессия

В целом украинская медицинская система пока проходит период пандемии COVID-19 на уровне других восточноевропейских стран, лучше соседних России и Беларуси. Предельного напряжения сил удалось избежать. Во многом этому способствуют остатки от советской системы здравоохранения: сравнительно большое число коек, врачей, система прямого государственного финансирования, сильная фармацевтическая промышленность, позволившая создать собственные тест-системы и приступить к попыткам найти лекарство от нового коронавирусного заболевания. А слабость системы здравоохранения проявилась как-раз там, где реформа продвинулась больше всего. Новая система начисления зарплат привела в некоторых случаях даже к падению зарплат медиков, что вынудило даже в Киеве выйти часть медицинских работников на протест. Система госзакупок и сокращение лабораторий привели к дефициту средств защиты и отставанию от остальных стран Европы в объемах тестирования населения.

Также слабость показала система госуправления. За 2 месяца Украина видела трех министров здравоохранения, местные власти начали сами снимать карантин вопреки государственным решениям, полиция почти не вмешивалась в несоблюдение карантина крупным бизнесом и населением, сосредоточив силы на самом уязвимом для проверок субъекте — малом бизнесе.

Как же планирует прожить власть Украина этот год? С пыльной полки достали неокейнсианские решения — широкие меры государственной поддержки. Были снижены планы приватизации с 12 млрд грн. до 60 млн грн. (примерно с 500 до символических 2 млн долл.). Решение проблемы безработицы, в том числе среди миллионов вернувшихся трудовых мигрантов, будет осуществляться за счет создания 700 тысяч государственных рабочих мест, а также за счет выдачи льготных государственных кредитов для открытия собственного малого бизнеса. Был введен 20% НДС на продукцию международных интернет-гигантов как Google, YouTube, Facebook, Apple, Microsoft и Netflix. Были отложены или отменены многие платежи малого и среднего бизнеса государству. Было объявлено о планах отмены или заморозке реформ здравоохранения и образования. Медицинская реформа даже действующим министром была признана провальной, направленной на сокращение персонала и несвоевременной.

Всего в марте-апреле на все антикризисные меры по поддержке бизнеса, МВД и медицины выделили из бюджета 4,2 млрд долл. И в мае выделены небольшие выплаты некоторым группам населения, как, например, менее ¼ от минимальной зарплаты безработным и ещё дополнительно менее ½ от минимальной зарплаты безработным с детьми до 10 лет, — подачки, которые не позволят пережить и месяц без работы при самой жесткой экономии. Следует при этом учесть, что официально зарегистрированных безработных в Украине по оценкам Торгово-промышленной палаты Украины в начале мая 2020 почти в 6 раз меньше фактически безработных (450 тыс и 2800 тыс человек соответственно), то есть даже те скромные средства не будут доступны большинству нуждающихся.

Тем не менее, у Украины есть призрачный шанс пройти через сложный 2020 год без катастрофического падения. Точнее, макроэкономического падения. За счет очередного упрощения всей экономики, упора на аграрный экспорт и IT, новой программы кредитования от МВФ. Конечно, это всё возможно только если закрыть глаза на жесточайшую мировую рецессию за последние 80 лет. И в любом случае падение уровня жизни населения гарантировано. Как никогда ранее будет разителен контраст между ограниченным кругом преуспевающих предприятий и верхушки бюрократии с одной стороны и банкротящимся малым бизнесом, урезанием зарплат вне госсектора и многомиллионой армией безработных, лишившихся всего, — с другой.

Самочувствие рабочего класса

Все годы, пока шло «восстановление», не прекращалось жесткое противостояние работников с их работодателями. Национальная палата посредничества и примирения — государственный орган по досудебному регулированию трудовых конфликтов — в 2017-2019 годах фиксировала ежегодно 1,5 млн участников трудовых конфликтов на более чем шести тысячах предприятий. Причем с годами всё больше конфликты смещаются в западные области, куда смещается и экономическая активность в целом. Для сравнения, всего в Украине официально зарегистрировано 7,5 млн трудоустроенных граждан. Каждый пятый «белый» работник имел конфликты с работодателем, решение которых было вынесено государственным органом! При этом из года в год растет число судебных жалоб. Вот как цинично комментирует это начальник правового управления департамента аналитической и правовой работы Верховного Суда Михаил Шумило:

Более 43 тысяч человек приняли в 2019 году в забастовках. Также каждый год проводятся многотысячные митинги Федерации Профсоюзов Украины. Например, в 2019 году можно вспомнить о серии митингов против принятия нового трудового кодекса или многотысячный марш работников образования против реформы, направленной на привязку зарплаты учителя к количеству учеников, массовой переаттестации, сокращению числа учителей и школ.

Проводят митинги и забастовки и другие профсоюзы, например, входящие в Конфедерацию свободных профсоюзов Украины, как профсоюз горняков.

Большинство таких митингов заканчиваются переговорами за закрытыми дверями, часто максимум удается добиться выполнения минимальных локальных требований. Как пример: поднятие зарплаты на Криворожстали до 500 евро вместо требуемых бастующими 1000 евро в 2018 году. Однако, есть примеры и успешной борьбы. Среди таких побед — отмена реформ медицины и образования. Главное помнить, что любые такие победы — недолговечны, если не развивать рабочую борьбу. У господствующих сил всегда есть возможность ухудшить положение трудящихся, как только они почувствуют удачный момент для этого.

Кроме 7,5 млн официально зарегистрированных работников, в Украине оценочно есть ещё 9 млн неофициально работающих. Они либо работают полностью «в черную», либо зарегистрированы как физическое лицо-предприниматель. Эти люди лишены возможности защитить свои права законными средствами, не защищены они и экономически от массовых сокращений, урезания зарплат и банкротства своих работодателей в текущем кризисе.

Более того, в следствие карантина и перекрытия границ в Украину вернулось не менее 2,2 млн трудовых мигрантов. Официальная безработица по сравнению с прошлым годом выросла на 50% до 450 тысяч человек, а неофициальная, по данным торгово-промышленной палаты — до 2,8 млн человек, или 20% от всего трудоспособного населения.

Пополнится число безработных и обанкротившимися малыми предпринимателями.

Такая огромная армия безработных, ущемленных в своих базовых правах, не может не сыграть ключевую роль в потенциальных протестах ближайшего будущего.

Новые протесты на горизонте

А они будут. Весь 2019 год мы видели рост уличных протестов. Наиболее крупными стали протесты патриотической направленности, вроде марша ветеранов на день независимости, маршей и митингов против капитуляции в сентябре-октябре 2019 года, митингов в феврале 2020 года. Большинство этих митингов собирали несколько десятков тысяч участников, основным поводом были опасения по содержанию переговоров за закрытыми дверями по решению проблем российской агрессии. Неизвестны условия, на которых власть проводит обмен пленными, демилитаризирует так называемую «серую зону», вводит «представителей» ОРДЛО (они же ДНР и ЛНР) как полноправную сторону переговоров. В этих переговорах, как и во многом, команда Зеленского опирается на попытку договориться со всеми и одновременно реагирует на результаты социологических опросов. Безусловной победой стал обмен наиболее известных пленных.

По данным опроса центра «Демократические инициативы» и центра Разумкова по итогам 2019 года, освобождение пленных украинцы назвали вторым по значимости событием года после выборов, затмив такие значимые события, как введение рынка земли и получение томоса на автокефальную церковь. Но стоит помнить, что тайная дипломатия всегда приносила Украине множество проблем, слабая сторона никогда не сможет на переговорах за закрытыми дверями выторговать победу у более сильного агрессора. Но тема переговоров наиболее важна была для организаторов митингов, среди рядовых участников не менее активно поднимались социальные и классовые вопросы.

Уникальной для Украины особенностью таких митингов и шествий стал запрет на политическую символику.

Политические митинги по другим вопросам также в 2019-2020 годах резко активизировались. Мы видели протесты многих видов малого бизнеса: с/х компаний и фермеров, общепита, перевозок. Заявил о себе так называемый профсоюз предпринимателей.

Рекордное число участников собрали Марш равенства в июне 2019 года (свыше 7000 участников и участниц) и женский марш 8 марта 2020 года (около 3000 участников и участниц). Заметно ослабевает давление ультраправых на движения за равенство по мере роста их силы и численности. Если ранее это были организованные группы правых боевиков, то в 2019-2020 годах наиболее активно проявляли себя различные религиозно-консервативные группы. Организаторами таких маршей часто выступают леволиберальные силы, связанные с фондами европейских стран и тем самым — с бюрократией Евросоюза. Их влияние на политический истеблишмент достаточно заметно. Так, многие партии на выборах в парламент ввели у себя гендерные квоты.

Нет сомнения, что карантин стал лишь передышкой перед новой бурей, когда протесты продолжатся с новой силой и с новыми участниками и участницами, для которых гораздо более острыми вопросами станут выживание, справедливость, вопрос собственного значения в политической жизни страны.

Новая власть опирается на сложный и конфликтный союз новых реформаторов, старых домайданных политических тяжеловесов, политтехнологов, олигархов и на пассивно-недовольное население. У новой власти не сформировался мощный слой поддержки со стороны так называемого гражданского общества: гражданских активистов, «лидеров мнений» из социальных сетей, низовых политических организаций. Нет у неё и способности на уличную мобилизацию сторонников даже в той мере, какая была она у Партии регионов. Зато все эти возможности есть у нынешней парламентской оппозиции, бывшей ещё недавно правящей верхушкой. Слабыми связующими звеньями между Зеленским и уличной политикой являются, похоже, некоторые олигархи и министр МВД А.Аваков, который пока имеет влияние на верхушку крупнейших ультраправых организаций. Многие такие организации слились фактически с созданными на их основе в 2014 году батальонам национальной гвардии, и тем самым подчиняются МВД. Такая зависимость ставит режим Зеленского в особо уязвимое положение перед потенциалом массовых протестов.

Но при этом националистические организации не являются полными слугами правительства, являясь при этом безусловно обслугой для бизнес-интересов буржуазии. Они на низовом уровне выступали против открытия рынка земли с целью защиты крупных национальных агрохолдингов, включая погромы в офисах депутатов, избиравшихся от территориальных округов, и даже защищали от полиции агробизнес на их митингах.

Националистические организации не представляют собой однородные структуры. И в то время, как руководство изображает принципиальный протест, против рядовых членов продолжаются политические преследования, а акции солидарности с преследуемыми могут даже пресекаться их лидерами, как было в мае 2019 года с акциями в поддержку одесского правого активиста Сергея Стерненко, обвиняемого в убийстве при самообороне.

Объединения различных гражданских организаций, подконтрольные бизнесу, руководство которых зачастую представлено исключительно бизнесменами, до карантина старались использовать любой повод для протестной акции. В значительной мере такие акции поддерживала и парламентская оппозиция. Так оппозиция прощупывает почву, насколько готовы рабочие поддержать их протест и выйти под их знамена и требования на улицу. Во многом эти действия похожи на 2013 года. Тогда протест перерос своих «лидеров» и оппозиции не удалось свести всё к обычным для неё переговорам и договорнякам между собой и своими коллегами из власти.

Вероятно, что осенью Украину может ожидать новая волна протестов, хоть и не обязательно в форме майдана. Но на этот раз основу её могут составить голодные безработные, разочаровавшиеся рабочие всех профессий и видов занятости, обиженные государственные служащие, малый бизнес. И тогда считавшая себя лидерами протеста буржуазия не сможет ничего предложить недовольным. Ведь сейчас между властью и оппозицией в Украине как никогда мало противоречий. Они голосуют за одни законы, разрабатывают один бюджет и мечтают об одних реформах. Останавливает от радикальных протестов парламентскую оппозицию и низкая лояльность избирателей в совокупности с высокими антирейтингами. Единственными бескомпромиссными вопросами для них остаются лишь распределение мест у кормушек и гарантии защиты от уголовного преследования.

Тогда крупная и средняя буржуазия будет вынуждена отвернуться от протеста, и дальнейшее развитие событий будет зависеть от способности рабочего класса организоваться, способности создать свои организации, а затем — способности наиболее широких масс услышать голос такой организации, которая воплотит в жизнь требования всех, отдающих свои жизни за зарплату, у кого нет запасного аэродрома где-нибудь в Лондоне.

Влево!

Запрос на такую организацию давно существует в украинском обществе. По множеству опросов украинцы отдают предпочтение именно левой политике.

Так, согласно исследованию предвыборных программ партий, проведенный Институтом постинформационного общества, программы всех партий в основном состояли из популистской левой программы.

Естественно, никто из них даже не планировал реализовать обещанное, что приводит к разочарованию многих украинских рабочих в политике вообще. Но не именно в левой политике, ведь открыто себя левыми большинство современных украинских партий не называют. Буржуазия пока чувствует себя в Украине абсолютной победительницей в идеологической борьбе среди активной части общества и даже не пытается пока создать левый проект. Они не замечают что за множеством акций и речей прикормленных организаций и инфлюенсеров в фейсбуке существуют и другие потенциально активные силы. Но ситуация может измениться в случае разочарования населения во всех представленных пока партиях.

Другим подтверждающим открыто левые настроения украинцев является исследование, проведенное в 2018 году Институтом Горшенина в сотрудничестве с представительством Фонда им. Фридриха Эберта в Украине и Беларуси, согласно которому наибольшие симпатии украинцы проявляют именно к социал-демократической и социалистической идеологиям.

Как итог, можно прогнозировать в Украине рост политического кризиса внутри правящего класса с конфликтами внутри власти, экономический кризис с тяжелейшей безработицей и упадком во многих отраслях с потерей зарплаты для большей части украинских работников, попытку решить эти вопросы усилением государственного влияния и приостановкой лишь на время некоторых непопулярных реформ, ростом протестов после отмены карантинных ограничений и созданием новых точек политического притяжения в украинском обществе, в том числе как левых, так и псевдолевых. Но лишь партия, созданная самими рабочими, сможет вывести Украину успешно из кризиса, заручиться поддержкой миллиардов таких же рабочих по всему миру и наконец порвать проклятый круг вечных кризисов и мнимых подъемов.